Альбина Нури - Погребенные за мостом [litres]

«Не останавливайся, только не останавливайся!»

Следующий нож вошел в пах, другие четыре – в запястья и ступни. Руки и ноги вампира трепыхались, как куриные лапы, кровь лилась и лилась алым потоком.

Вонзив последний нож, Илья отпрянул и повалился на пол, наблюдая, как Арсений поливает дергающееся тело вампира водой. Казалось, это была кислота – адово создание таяло, растворялось, оплавлялось, как свеча.

Вскоре все было кончено.

– Он не поднимается больше? – спросил Дима.

Илья хотел ответить, но не смог. Из него будто выкачали все силы – даже слова не вымолвить. Однако расслабляться было рано: заключительная часть операции еще впереди.

Вася сказала, что в заброшенном корпусе могут спать и другие вампиры – те, кого обратил Вриколакос. Можно было найти их и перебить поодиночке, забив в сердце кол, как делали борцы с нечистью в прежние времена, но Илья предложил другой план, и теперь им предстояло реализовать задуманное.

– Пожар – вот что мы устроим, – сказал он вчера. – Огонь убивает вампиров, так что они все сгинут, сколько бы их там ни было. Но еще это будет нечто вроде сигнального костра. Нам не придется сидеть, гадать и ждать у моря погоды.

– Правильно! – подхватил Арсений. – По-моему, отличная идея!

– В окрестных селах живут люди, надеюсь, кто-то заметит пламя и дым.

– Может, службы по охране природы подумают, что лес горит, и спасут нас! – с воодушевлением воскликнул Дима.

Конечно, риск был: решили использовать все запасы спиртного, да вдобавок, если понадобится, часть горючего, и потушить пожар им самим не удастся. Но все же Илья думал, что игра стоит свеч. Их должны были заметить!

Спустя несколько часов, глядя, как огонь пожирает старое здание и вырывается из окон, слушая, как ревет пламя, трещат доски и рушатся перекрытия, Илья надеялся, что помощь скоро подоспеет. Они подожгли здание ближе к вечеру: огонь будет лучше виден на фоне темнеющего неба.

– Что мы скажем полиции? – спросила Нина, которая стояла рядом.

– Удобную полуправду. Если начнем говорить о вампирах, нас упекут в дурдом.

– Никто не слушал Милицу, и нас не послушают, – прибавил Арсений.

– Скоро все будет позади. – Судя по голосу, Катя улыбалась. – Мы – охотники на вампиров, и мы выжили!

– Могли и не выжить, между прочим, – заметил Арсений.

– Не могли! Главные герои всегда выживают! – Катя засмеялась, и Дима с Васей тоже.

«В собственной жизни все мы главные герои и тем не менее рано или поздно погибаем», – подумал Илья.

Но девочка права: кажется, все получилось как надо. Они справились.

– Смотрите! – закричал кто-то из детей. – Вертолет! Я вижу вертолет!

Ближе к ночи спасательные работы уже подходили к концу. Пожар потушили, и на месте старого корпуса остались черные, дымящиеся руины. Внутри все выгорело, торчали лишь полуразрушенные обугленные стены и покореженная арматура.

Вертолет вмещал только девять человек, так что для эвакуации пострадавших понадобились два рейса. Первыми забрали младших детей, скоро вертолет должен был вернуться за всеми остальными.

Илья, Нина, Арсений, Вася, Катя и Дима стояли на автостоянке, ожидая посадки. Операцией по спасению заправлял крупный, почти как доктор Дарко, мужчина с кривым носом и шапкой густых волос. Илья позабыл его имя, хотя тот назвался.

То, что рассказал ему Илья и остальные, он выслушал с печально-недоверчивым видом, как будто думал, что ему врут в глаза, и очень переживал по этому поводу.

– Странно, – это слово он повторял чаще остальных. – Значит, главврач, директор и ее заместитель решили поискать другую дорогу? Доктор Дарко прожил в этих местах лет десять и не знал, что ее нет? Странно. Значит, он сорвался со скалы, а потом произошла авария, и Марина Стоянович погибла, а вы притащили ее сюда?

«Ты еще толком не осмотрел ее тело и не заметил ножевую рану, – подумал Илья. – А нам предстоит объяснить, зачем понадобилось пронзать покойницу ножом».

– Когда тащил, она была жива.

– Потом, значит, умерла. И вы перенесли ее тело в подвал. Хорошо. А этот мальчик Сомов, выходит, сбежал и столько дней прятался в старом корпусе, а вы не могли его найти?

– Мы искали, но…

– Да-да, я понял. И другие дети сбежали, он их как-то выманил. В итоге Сомов или кто-то из них поджег здание, воспользовавшись запасами спиртного и дизельного топлива. И вы ничего не заметили – ни пропажи, ни перемещений детей. Странно.

– Видимо, Оксана, руководитель группы, заметила. Она побежала…

– Разумеется. Она побежала туда раньше других и пропала. Предположительно сгорела. Сомов и другие дети – тоже. Так много трагических случайностей, да? – Взгляд его стал еще печальнее. – Странно.

Ни Илья, ни остальные больше ничего не рассказывали. Конечно, будет расследование, им зададут много вопросов, но все будут раз за разом повторять одно и то же. И когда-нибудь расспросы прекратятся.

Илья думал о другом, и, по правде сказать, ему не было дела, верит ли кривоносый полицейский хоть одному его слову.

– Вы слышите?

Оказывается, он обращался к Илье.

– Что, простите?

– Я спросил, слышали ли вы нелепицы, о которых говорила одна местная жительница, Милица? Нет? Странно. Многие слышали и даже верили. Некоторые уехали из соседней деревни, Бадаля, и отказывались работать в Бане. Вы же, наверное, заметили, что почти все сотрудники уволились?

– Простите, я забыл в кабинете свои лекарства. – Полицейский мешал своей болтовней, отвлекал.

– Конечно, конечно. Мы с вами еще успеем все обсудить. Только поторопитесь. Вертолет уже…

– Да, я понимаю, – досадливо бросил Илья, думая только о том, чтобы полицейский не увязался за ним.

Илья пробыл в главном корпусе не больше десяти минут, а когда вышел, увидел, что вертолет уже садится.

Времени совсем не оставалось.

Его друзья и соратники, как выразилась Катя, охотники на вампиров, стояли маленькой тесной группой. Сумки и рюкзаки притулились у их ног. Илья смотрел на них и думал, как сильно они сблизились за эти дни. Сейчас им всем кажется, что они друг для друга роднее самых близких друзей, потому что кто может понять тебя лучше человека, с которым вы вместе, плечом к плечу, сражались с врагом и смотрели в лицо смерти? Не потому ли так крепка фронтовая дружба?

Да, они сблизились, но, быть может, спустя короткое время им захочется забыть эти дни, вымарать из памяти трагедию и смерть, и тогда свидетели этого ужаса станут досадным напоминанием.

Но, как бы то ни было, сейчас Илья не мог ни с кем из них посоветоваться. Решение ему предстояло принять самому. С другой стороны, приходим в этот мир и уходим из него мы тоже в одиночестве, и никто не в силах пройти этот путь за нас. Так чему здесь удивляться?