Александр А. - Шатун [СИ]

Как же он устал, последнее время только одни мысли преследовали его, что, может быть, уже пора на покой, заниматься внучкой, больше уделять времени семье, ведь в силу возраста, а тем более с его работой, он и не мог представить, сколько ещё времени ему предоставлено жизнью, хотя кто мог это знать. У него зазвонил телефон.

— Василий Игнатович, добрый день! — произнёс знакомый голос.

Подумав пару секунд, он ответил:

— Добрый день, Григорий Александрович, неожиданный звонок, с праздниками вас!

— Спасибо, и вас с праздниками! Да, в общем, вы просили позвонить вам в случае, если Васильева Любовь придёт в сознание.

— Слушаю вас внимательно.

— Простите, что не сообщил ранее, но она уже третий день как в сознании, мы отключили её от аппарата жизнеобеспечения и вскоре перенаправим в отделение интенсивной терапии.

— Это отличная новость, как она в целом?

— В целом ещё слаба, но самое главное, что дефектов речи не наблюдается и ведёт диалоги.

— Это здорово, а когда я смогу с ней побеседовать?

— Думаю, что через пару дней, после того, как мы переведём её в другое отделение, то вы сможете посетить её, в данный момент ей, и в том числе и нам, помогает её мать Светлана Сергеевна.

— Спасибо доктор, за эту новость я очень вам благодарен. Буду тогда ждать от вас звонка для того, чтобы я был в курсе, когда можно будет её посетить. Она что-нибудь интересное, может быть, рассказала?

— Нет, к сожалению, последствий амнезии после коматозного состояния избежать не удалось, но это коснулось лишь последних событий, что произошло с ней, хотя, на мой взгляд, то, что с ней стряслось, лучше и не вспоминать, так что считаю, что это к лучшему.

— Ясно, возможно, и к лучшему, но не для расследования её дела.

— Вы ведь говорили, что дело закрыто?

— Да, закрыто, но не для старого полицейского, у которого преобладает в большей степени профессиональный интерес.

— Понятно, — Григорий Александрович немного посмеялся, — хорошо, Василий Игнатович, я сообщу Вам, когда вы сможете её посетить.

— Спасибо вам большое, тогда до связи.

— До свидания!

— До свидания! — произнёс Василий Игнатович и с улыбкой на лице продолжил заполнять документы, с мыслью о том, что наконец-то хоть одна хорошая новость в этом году.

Светлана проснулась в семь утра и, позавтракав в гостиничном кафе, отправилась в больницу, вчера она долго не могла уснуть в связи с тем, что, во-первых, она находилась на новом месте, а, во-вторых, она недоумевала о том, насколько порой случайные встречи могут повернуть жизнь в совершенно другое русло. Она не могла поверить в то, что вчера встретила Вову, и он первым же делом предложил свою помощь. Она порой ругала себя за то, что слишком доверяла людям и бывало, что попадались в связи с этим на чьи-то коварные уловки. Но в этот раз она действительно поверила этому молодому человеку, может быть, на это повлияло то, что рассказывала ей Люба о нём или это просто его обаяние, она не могла поверить в то, что ещё встречаются на пути такие люди, которые с первой минуты готовы помогать. Хотя, может, у них и вправду любовь, она ведь в какой-то момент влюбилась в отца Любы, будучи уже замужем и прожила с ним до конца жизни. Вечером, после того как он подвёз её до гостиницы, они обменялись телефонными номерами, а через какое-то время и вовсе написал. В сообщении он указал, что ему приятно было познакомиться, и что он ждёт от неё, когда у неё, конечно же, будет такая возможность, сообщения о том, во сколько он может подъехать к больнице и встретить её, чтобы посмотреть варианты квартир, а так же он указал, что он очень счастлив от осознания того, что Люба теперь будет под присмотром самого близкого ей человека и пожелал спокойной ночи. Это сообщение каким-то образом согревало её осознанием того, что всё-таки она теперь здесь не одна. К больнице она приехала к девяти утра и снова перед тем, как зайти в неё, её охватил не большой мандраж, связанный с волнением о первой встрече с дочерью после всего случившегося чуть больше месяца назад, она всё не могла забыть о том, как они вздорили перед её последним отъездом. Зайдя в больницу, она в первую очередь после того, как сняла верхнюю одежду, зашла в киоск, где смогла приобрести больничный халат, затем, поднявшись в отделение, она подошла к медсестре и представилась, так как на посту сидела девушка, которую до этого она не знала. Та посоветовала обратиться к старшей медсестре, так как её не предупреждали о приходе Светланы, а заведующего на месте не было в связи с праздниками. Подойдя к старшей медсестре, она поняла, что ранее они уже виделись, и та сказала, что Григорий Александрович предупредил её о том, что Светлана Сергеевна теперь будет находиться рядом со своей дочерью. Сотрудники больницы всегда были рады тому, что кто-то из родственников не только навещает своих родственников, попавших в такую ситуацию, но и оказывает помощь и поддержку, что давало и им самим возможность облегчить нагрузку по уходу за пациентами.

Старшая медсестра показала Светлане, где можно переодеться и оставить свои вещи на сохранность, затем старшая медсестра направилась вместе с ней к палате Любы.

После пробуждения Люба не поняла, где находится, потребовалось некоторое время для того, чтобы понять. После того, как она открыла глаза, к ней подошла медсестра, Люба её понимала, но вот язык ещё какое-то время не поддавался ей. Она испугалась, ведь она не могла пошевелить не только языком, но и практически всем телом, её давление подскочило, а сердцебиение усилилось, медсестра произнесла несколько фраз о том, чтобы она не беспокоилась, и что всё в порядке, Люба её услышала, но это ей не помогло прийти в чувство. После того как ей что-то вкололи, она успокоилась и затем погрузилась в сон. Это был простой приятный сон, она это понимала, так как до этого она не чувствовала, будто спит, она даже помнила, что ей тогда казалось, будто она в каком-то лесном лабиринте, но всё уже было позади. Проснувшись через некоторое время, она открыла глаза, и всё вокруг уже не было мутным, перед ней чётко предстала больничная палата с преобладающим белым цветом вокруг. Полежав немного, она вновь увидела медсестру, которая произнесла:

— Добрый день, Любочка!

Любочка, как приятно слышать своё имя, в такой манере её редко называли, но всё же ей было приятно.

— Где… я? — чуть слышно, с большой задержкой, но чётким голосом произнесла она.

Медсестра улыбнулась и, встав чуть ближе, рассказала о том, где она находится и в каком отделении лежит. Люба не понимала, как её угораздило здесь очутиться, последнее, что она помнила — так это то, как должна была поехать в Псков на электричке и как волновалась перед поездкой, и всё. Остальное будто бы стёрли, она совершенно не помнила ничего после, а тут ей говорят о том, что она уже в Пскове и лежит в реанимации. Она была в полном недоумении, что же могло произойти, может, это какая-то катастрофа, думала она, ведь, оглядев себя, с того положения, в котором находилась, она сразу же увидела, что у неё не хватает пальцев, но ей всё-таки казалось, что ей это кажется, ведь она их чувствует, но просто не может пошевелить всем телом.