Ольга Рэйн - 13 привидений

– Паша, ну пожалуйста, мне очень нужно, чтобы со мной кто-то был, – вот же глупо получилось, что значит «был», как он это поймет?

– Ну… – промычала трубка.

– Ну хоть раз скажи точно, что же ты как сопля все время! – не выдержала Алена, – Почему тебя уговаривать приходится, как ребенка, ты мужик в конце концов или кто?!

– Эм, – растерялся Паша, – как-то неожиданно… давай я перезвоню чуть позже, сейчас не очень удобно разговаривать.

– Да пошел ты! – процедила Алена, стиснув зубы и не зная наверняка, хочет она, чтобы он это услышал или, наоборот, чтобы не услышал.

Пристегнула темляки и рванула по снегу. Решила, что уж лучше пусть убьется на спуске, улетит и свернет себе шею в каком-нибудь глухом овраге, чем попросит эту тряпку еще о чем-нибудь хотя бы раз.

Паша позвонил вечером и начал с признания ее последних достижений:

– Десять личников, три короны, – поздравительным тоном произнес он, – отлично вжарила.

– Тебе спасибо, – буркнула Алена.

– Мне за что?

– Разозлил.

– Ха-ха, да ладно, брось.

– Ты пойдешь со мной завтра?

– Не знаю…

– В любое время, хоть ночью… мне надо сделать тридцатник.

– Тридцатник, – задумался Паша, – это часа полтора… твоим темпом.

– Да, и что?

– Хорошо, давай после обеда созвонимся.

– Давай, – скрипнула зубами Алена. – Созвонимся. После обеда.

Они встретились у пруда, как и договорились, на удивление вовремя и откатали на лыжах больше сорока километров. Прошли по освещенным тропинкам, дорожкам и аллеям. Завернули несколько петель вокруг молодых берез на центральной поляне, в серой темноте у центральных прудов. Снежинки сыпались под желтыми фонарями, похожие на дождь, сырой снег приятно и мягко хрустел под палками. Алена радовалась каждому шагу, каждому свежему вдоху и выдоху, сделанному в лесу, будто специально для них рождавшемуся из зимней темноты.

Катались молча, как старые, понимавшие друг друга без слов приятели. И расстались в тишине, Алена лишь успела бросить «Спасибо» вдогонку растаявшему в темноте силуэту в синем Пашином комбинезоне.

В машине Алена выгребла из бардачка телефон и непонимающе уставилась на сообщение:

«Извини, сегодня никак, еду к подрядчику».

Отогревая пальцы, Алена настучала ответ:

«Паш, отлично покатались, еще раз спасибо, выручил».

«Сарказм, отлично».

Алена перечитала переписку: извинение пришло два часа назад, приблизительно в то время, на которое они договорились встретиться. Написала:

«Не понимаю».

«Я только сейчас освободился. Еду домой» , – ответил Паша.

Алену передернуло, руки задрожали, она завела двигатель, едва не сломав ключ. Включила подогрев сиденья и печку на полную. Голова закружилась.

Словно в тумане синхронизировала часы со «Стравой» и стала ждать, когда там появится тренировка Паши, совмещенная с ее. В голове вертелась мысль, что ждать можно долго – пока он решит тоже синхронизировать свой наручный «Гармин». А если только дома? Алена оттягивала экран вниз и смотрела, как вертится стрелка обновления. Наконец совмещенная тренировка появилась, но не Пашина. В глазах все запрыгало. С ней снова катался Юра Пожидаев.

В стекло у виска постучали: «тук-тук».

Алена вскрикнула.

– Извини, если напугал, – произнес чей-то голос.

Он звучал ровно и чисто, не так, как если бы его источник был за стеклом. С ней будто говорило само стекло. Алену парализовало.

– К сожалению, другого способа не нашлось, – продолжил голос, – ты нам нужна.

Фонарь на парковке неожиданно погас, и следом за ним, расходящейся волной, стали гаснуть фонари вдоль всей дороги. В окна заглянуло серое ночное небо. Горячее дыхание печки ударило в нос. Земля почернела, на ней выступили очертания будки охранника и столбов. Алена вжалась в сиденье. В руках у нее загорелся экранчик, где «Страва» старательно цепляла к ее последней тренировке новые, чужие, одну за другой, как пулемет. Заезды каких-то незнакомых ей людей. Скоро их стало так много, что программа сбилась со счета. «99+»

– Этих людей уже нет, – спокойно произнес голос, – но мы…

Алена выронила телефон, ее рука задрожала на рукоятке КПП, ноги дернулись, и машина, взревев, рванулась вперед. Уперлась бампером в сугроб и с протяжным воем забуксовала. Алена закричала от ужаса. Двигатель заглох, печка издала последний тяжелый вздох и затихла. Звон в ушах словно вырвался на свободу и прокатился по салону автомобиля, за ним последовал уже знакомый голос.

– Мы все пришли тебя просить, посмотри…

Алена зажмурилась, сердце готово было выпрыгнуть из груди, ей захотелось проснуться от этого кошмара или, наоборот – заснуть, чтобы все это наконец закончилось. Любым способом, но закончилось.

– Не бойся, – будто издеваясь, произнес голос. – Пожалуйста, не бойся.

Алена сжала кулаки, постаралась выровнять дыхание и пульс. Открыла глаза и увидела, как вокруг ее машины сгущаются тени. Словно дым, который не расходится во все стороны, а наоборот, собирается в плотные темные сгустки, наливаясь объемом по форме человеческих силуэтов.

– Что вам нужно?! – взвизгнула Алена. – Отстаньте от меня!

– Мы пришли, чтобы пригласить тебя на соревнование. Нам нужен волонтер.

– Почему я? – не узнавая собственный голос, выпалила Алена.

– Мы тебя выбрали, – ответила темнота, – ты живая…

– И находчивая, – язвительно добавил над правым ухом другой голос.

Алена вернулась домой, как говорят алкаши, «на автопилоте». Не помня себя, залезла в ванну и кисла там до тех пор, пока пальцы не превратились в сморчки.

Отогревшись, но все еще дрожа, набрала Машке.

– Маш, приезжай, расскажу – не поверишь.

– Да ты спятила, – обрадовалась подруга, прослушав рассказ до места, когда призрак Андрея Шамшурина, погибшего во время лыжного марафона в американском Миннеаполисе, начал излагать подробности своей странной просьбы. – И че им надо?

– Он сказал, что каждый год, в ночь на восьмое марта, они проводят лыжное соревнование среди всех погибших спортсменов.

– М-мамочки, – заскулила Машка.

– И им нужен один волонтер из живых, чтобы это соревнование состоялось. Волонтер должен будет вручить приз победителю.

– А что за приз? – поинтересовалась подруга.

– Не знаю… – дернула плечами Алена. – Какая разница…

– Как это какая разница? – воскликнула Машка. – А вдруг это отрубленные головы грибников, или костные бесы, способные вселяться в живых людей, чтобы с их помощью обстряпывать всякие потусторонние делишки, или…

– Маш, ты в своем уме? Какие головы, какие делишки? Уймись, – перебила ее Алена и продолжила немного рассеянно: – Сама по себе победа – это уже приз. И у всех он разный, все зависит от того, что ты сама для себя выбрала.