Джон Соул - Проклятие памяти

И Кэйт Льюис, тянущая ее за рукав – подальше от Кэролайн...

А потом вдруг она снова на Гасиенда-драйв, и везде – Господи, так ужасно – воют сирены, кругом огни, люди, кто-то задает ей вопросы, но она не может, не может отвечать...

Сколько это продолжалось? Вечность, наверное.

И как вспышка – когда снизу принесли носилки и она наконец увидела Алекса...

Но нет, это был не Алекс.

Что-то длинное, накрытое простыней.

Она видела это всего секунду – потом Кэйт развернула ее лицом к себе, и больше...

– Лайза? Это ты – Лайза Кокрэн?

Мужской голос вывел ее из оцепенения. Перед нею стоял полицейский.

– Придется тебе проехать с нами. – Он говорил, словно извиняясь. – Мы отвезем тебя в Медицинский центр. – Он протянул руку. – Помочь тебе встать?

– Я... нет... я... – Лайза попыталась подняться, но вновь осела на землю. Сильные руки, подхватив под мышки, поставили ее на ноги. Минуту спустя она уже сидела в патрульной машине; через стекло она увидела еще такую же – в ней сидели несколько ее одноклассников и им что-то говорил другой полицейский.

Но ведь они не знали, что произошло. Знала только она – одна она, Лайза.

Закрыв лицо руками, она наконец расплакалась.

Динамик селектора в приемной реанимационного отделения ожил снова.

– Первая бригада, – возвестил тот же скрипучий баритон. – Через тридцать секунд будем у вас. Провели опознание пострадавшего. – Неожиданно голос в динамике почти прокричал. – Парни, это Алекс Лонсдейл... сын доктора!

В последующие несколько секунд Марш не мог оторвать взгляда от динамика, убеждая себя, что ему показалось. Наконец он отвел глаза от блестящего кружка на стене и обвел взглядом комнату. И по тому, как все на него смотрели, он понял – нет, расслышал он правильно. Ощупью найдя за спиной стул, он тяжело опустился на пластиковое сиденье.

– Нет, – прошептал он, – нет, не может быть. Кто угодно, только не Алекс...

– Вызовите Фрэнка Мэллори, – отдавала Барбара распоряжения ассистентам. – Его очередь на вызов – следующая... – Обогнув стол, она положила прохладную руку на плечо Лонсдейла. – Возможно, это все же ошибка, Марш. – Она знала, конечно, что экипаж "скорой" не стал бы называть никаких имен, не будучи уверенным.

Марш поднял голову – глаза его были полны ужаса.

– Барб... как мне теперь... сказать Эллен? – Голос едва повиновался ему. – Она... она же чувствовала... она говорила мне... и еще хотела со мной поехать....

– Ну, ну. – Барбара успокаивающе сжала его плечо; этот обычный прием не раз выручал ее с пациентами, находившимися на пороге истерики. Снаружи послышался вой сирены, видимо, прибыла "скорая". – Пойдем, тебе лучше уйти отсюда. – Марш не ответил, и она, взяв его за руку, помогла встать и повела за собой, словно растерявшегося ребенка. – Идем, Марш, я отведу тебя в твой кабинет.

– Нет! – слов Марша почти невозможно было расслышать из-за нестерпимого воя сирены за окном. – Алекс – мой сын, и я должен...

– Должен быть подальше отсюда как раз в тот момент, когда его принесут. Фрэнк Мэллори вот-вот будет здесь и сам им займется. А если запоздает, Бенни Коэн на дежурстве. Он прекрасный специалист. Марш перевел на нее отсутствующий взгляд.

– Бенни – всего-навсего интерн...

– Бенни – интерн, каких поискать. Ты же сам сколько раз говорил мне об этом.

Когда за их спиной открылись двери и бригада санитаров вкатила каталку с тем, что еще так недавно было Алексом, Барбара почти силой вытолкала Марша из приемной.

– Марш, иди немедленно в кабинет. Иди и отхлебни из той бутылки, к которой вы с Фрэнком прикладываетесь всякий раз после успешного принятия родов, да? Обо всем остальном я позабочусь – но о себе сейчас ты должен сам позаботиться. Понимаешь?

Сглотнув, Марш обреченно кивнул.

– Я должен позвонить Эллен...

– Вот этого ты не сделаешь, – нахмурилась Барбара. – Ты пойдешь, нальешь себе полный стакан, выпьешь и будешь ждать, слышишь? Через пять минут я вернусь, и к тому времени кое-что уже будет сделано. Ну, иди же! – Она мягко подтолкнула Марша в направлении кабинета и скрылась за дверями.

Марш постоял с минуту, пытаясь собраться с мыслями.

Барбара права. Он понимал это.

Снова сглотнув, на ватных ногах он двинулся по коридору к своему кабинету.

В крохотном домике на задах старой миссии, прямо через дорогу от полуразвалившейся кладбищенской стены, Мария Торрес опустила штору на окошке, прошаркала в спальню и с трудом водрузила свое дряхлеющее тело на высокую старинную кровать.

Долгий путь домой совсем утомил ее. Почему-то особенно сегодня.

Не желая, чтобы кто-нибудь видел ее, Мария выбрала кружную дорогу – по склону каньона, через густой подлесок в нескольких ярдах ниже шоссе. Каждый раз, когда она слышала позади вой сирены, а затем мимо проносились огни, она пригибалась к земле, пережидая, пока машина не исчезнет и она снова сможет продолжить свой долгий путь домой.

Но дошла все-таки.

И сейчас она была дома, никто ее не заметил; значит, и с работы ее не выгонят.

С ней ничего не случилось сегодня вечером. А случилось с кем-то из этих проклятых гринго.

Для Марии же происшедшее было сущим подарком небес. Столько дней молилась она о том, чтобы Господь покарал нечестивых гринго. И сегодня – она знала – Всевышний услышал ее – молитвы не прошли даром.

Завтра, или в какой другой день, она узнает, кто именно был в той машине, которая, словно мешок с нечистотами, рухнула на дно большого оврага; и обязательно пойдет в церковь и поставит свечку тому из святых, в чей день ее молитвы были услышаны. Зажженная свеча – это немного, Мария знала, но души предков останутся довольны и этим скромным приношением.

Ночная тишина окутала Ла-Палому. Мария уснула глубоким сном без сновидений.

Осторожно сняв простыню с головы и плеч лежавшего на каталке тела, Бенни Коэн осматривал большую рваную рану на голове Алекса:

Он наверняка уже мертв – была первая его мысль. То есть он еще может дышать, но мозг его уже умер.

Эллен Лонсдейл знала – предчувствие не обмануло ее. Знала уже в тот момент, когда, открыв парадную дверь, увидела стоявшую на крыльце Кэрол Кокрэн, та комкала в пальцах мокрый платок и смотрела на Эллен покрасневшими от слез глазами.

– Алекс? – сил хватило, только чтобы прошептать.

Кэрол едва уловимо кивнула.

– Да, – прошептала она. – Он... в машине он был один...

– Один? – словно эхо, отозвалась Эллен. А где же была тогда Лайза? Разве не с Алексом? Но спросить она не успела, пытаясь сосредоточиться хотя бы на чем-нибудь – на том, что говорила ей Кэрол...

– Его отвезли прямо в Центр, – продолжала та, выйдя и плотно закрыв за собою двери. – А я отвезу тебя.