Игорь Андреев - Исповедь кочегара

Так как ты был ещё мал и доверчив, а желание стать не таким, как все, могло исполниться, то ты в тот же день набрал воду в корыто и, пока никто не видит, погрузил свою бестолковую голову в воду.

И если бы твоя мать не вышла во двор в этот момент и не выведала, чем занят сын, то через десять минут твоих попыток ты бы захлебнулся. Короче говоря, я знаю всю твою жизнь, от рождения и до сегодняшнего дня.

Кай в очередной раз был шокирован. Столько удивлений, столько переживаний, столько оцепенений за такой короткий период он ещё никогда не испытывал. Понимая, что молчание затягивается, Кай пытался найти нужные слова, но так и не смог этого сделать.

— Нет слов… — это всё, что смог выдавить из себя бедный юноша.

Скрестив руки на груди, Иван улыбался. Он любил, когда люди терялись и не знали, что сказать. Но этот момент длился недолго, Кай уже созрел для очередного вопроса.

— Раз ты всё про меня знаешь, то что тебе от меня нужно? Если ты бес и тебе просто нужна моя душа, то тогда зачем тебе столько знаний обо мне? Чего ты хочешь?

— Да, в принципе, ничего. Вернуть обратно тебя, дурака, хочу.

— Каким образом? Я же умер.

— Да, это так. Но билет обратно уже у меня в кармане. — Иван демонстративно похлопал себя по карману жилета. — И если ты будешь хорошим мальчиком, — Иван заговорил голосом, которым разговаривают с маленькими детьми, — и перестанешь хандрить, то я, может быть, снизойду и помогу тебе.

Внутри Кая проснулось любопытство насчёт билета. Что это: обычный блеф, актерская игра или же что-то более существенное?

— Не нужен мне твой билет, — коротко ответил Кай.

— А твои глаза говорят совсем другое, — и Иван расплылся в ехидной улыбочке.

— Мои глаза ничего не могут тебе сказать, потому что они пусты, пусты и безжизненны, как и моя душа. У меня была мать, была любимая девушка, почти невеста. У меня были грандиозные планы на жизнь с ней, я думал найти вторую работу, я даже нашёл место, куда можно было бы устроиться работать, чтобы у меня было достаточное количество денег. Даже мать не знала о моих планах, я ей тогда ничего не сказал, потому что она была против моей связи с этой, как она говорила, «вертихвосткой». А теперь мама скончалась прямо за кухонным столом, девушка оказалась дешёвой подстилкой, а мой лучший друг получил ни за что хорошую трёпку и отвернулся от меня. И после того, как я за один день умудрился потерять трёх самых близких мне людей, я видел только один выход — петля.

Так что, спасибо за твоё предложение, Иван, но я вынужден отказаться, ибо там мне делать нечего. Если хочешь — забирай мою душу, мне она больше не нужна.

— Мне твоя душа ни к чему, — ответил Иван, — коллекционировать души несчастных — это не мой профиль. Я тебя выслушал, а теперь, я думаю, будет справедливо, если ты выслушаешь моё мнение по этому поводу.

— Валяй! — Кай был не против.

— Присаживайся и продолжим наш диалог.

— Куда, скажи мне, пожалуйста, я должен… — Кай запнулся, потому что, оглянувшись назад, он увидел огромное кресло с высокой спинкой. Кресло обтянуто чёрной кожей, а подлокотники выглядели, как настоящее произведение искусства. Обернувшись к Ивану, Кай увидел, что его собеседник уже сидит в таком же кресле и жестом приглашает его присесть. Кай не заставил просить себя дважды. Кресло оказалось такое глубокое, что парню показалось, будто он погружается в него, как в болото, а хрустящая кожа обволакивала его со всех сторон. Подлокотники выполнены из какого-то тёмного дерева, и это была явно ручная работа. Кай положил свои ладони на две львиных головы с раскрытыми пастями, у которых вместо глаз сверкали огромные аметисты. Кай был настолько восхищён и погружён в изучение подлокотников кресла, что не сразу заметил, что в его ушах звучит музыка. Стоны девушки переплетались со звуками гитары, Кай немного оживился.

— Эй, — воскликнул Кай, — я знаю эту песню. Это же «Jane Air».

Увидав его изумление, Иван улыбнулся и подкурил сигару.

— Да, ты прав. Я хорошо знаю твой музыкальный вкус и решил сделать так, чтобы тебе было более комфортно и уютно. Кстати, твои музыкальные предпочтения довольно специфичны, но разнообразны. Об этом мы поговорим позже, сейчас есть разговор поважнее. Надеюсь, тебе удобно? — спросил Иван, чтобы сменить тему разговора.

Кай кивнул, продолжая прислушиваться к музыке, ожидая первых строк текста песни, но их так и не последовало. Это оказалась инструментальная версия песни.

— Может быть, сигару? — Иван открыл коробку, которая стояла на журнальном столике между креслами. — Кубинские.

— Нет, спасибо, я не курю, — ответил Кай, изучая журнальный столик, на котором и стояла коробка, полная сигар, а ещё бронзовая пепельница, мини-гильотина для сигар и спички. И тут Кай услышал голос Антона Лиссова. Вырванные строки из песни эхом покатились в пустоту.

…И запах ладана

И тысячи людей идут за ним

Верные, как псы со стволами у виска

Идут к обрыву овцами…

Куплет так и не был окончен, и снова продолжил звучать инструментал.

— Эй! Я никогда не слышал такого ремейка. Это что-то новое? — Кай был искренне удивлен, потому что активно следил за творчеством этой группы.

— Это мой личный вариант песни, — улыбнулся Иван. — Я прослушал её полностью, и эти строки показались мне самыми удачными, поэтому я их выделил и оставил.

— Как ты это делаешь? — поинтересовался Кай, переводя взгляд со столика на собеседника.

— Сейчас мы находимся в моём мире, в котором я всесилен, поэтому никакая задача не составляет для меня никаких затруднений. — Иван раскурил пухлую сигару, и его лицо заволокло дымом. Кая передёрнуло, когда сквозь дым ему показалось совсем другое лицо.

Мертвенно-бледная кожа обтягивала череп, неестественно широкая улыбка, больше похожая на оскал, глубокие морщины в уголках губ, большие рыжие зубы и сверкающие глаза, налитые кровью, которые, казалось, светились сквозь пелену табачного дыма. От этого зрелища у Кая перехватило дыхание, но Иван подался вперёд, дым развеялся и с его лицом был полный порядок, оно было такое же, как и прежде.

— Показалось , — подумал Кай.

— Итак, вернёмся к нашему разговору. Ты утверждаешь, что твои глаза пусты и безжизненны, так же, как и твоя душа, так?

— Так, — Кай кивнул.

— Ясно. А твоя невеста тебя обманула и бросила, так?

— Так, — к горлу Кая подступил ком.

— Хорошо. Ну а твой лучший друг, — Иван сделал затяжку и выпустил облако дыма, после чего продолжил свои размышления, — схлопотал от тебя крепкую взбучку, причём зря, и отказался с тобой о чём-либо разговаривать, так?

— Так-так! Но я не могу понять, к чему ты клонишь? — Кай терял терпение.

— А вот к чему! — Иван затушил почти целую сигару и вскочил со своего места. Сделав стремительный оборот вокруг своей оси, он сел на быльце кресла справа от собеседника и обнял его. Таким образом, их глаза были совсем близко, и Иван говорил Каю прямо в лицо, в буквальном смысле.