Лис Теру - Странные люди [litres]

Там, в темноте корпуса, они слушали странный радиоспектакль одного актера, прерываемый топотом Лиса и всхлипами невидимого ребенка. Шестой сидел на полу и, как медиум на спиритическом сеансе, монотонно повторял каждое услышанное слово, а Немо, слушая его, жадно впитывала чужие ощущения. Она не слышала песню хрустальных колокольчиков. Шум крыльев Звездной Птицы, прилетевшей на помощь Спящей, был для нее не звуком, а ощущением, которое очень сложно описать, но если бы Немо кто-то попросил изобразить его на бумаге, она бы нарисовала именно хрустальные колокольчики.

Они не отставали от Спящей, пока та не заснула, ходили всей гурьбой за ней по пятам, слушая путаный рассказ о ходячих статуях и крошечном городе в траве, и голова Немо кружилась от такого количества чудес.

Немо подняла лицо к покрытому черными разводами потолку, глупо надеясь увидеть там притаившуюся Мышкокошку, и вздохнула. Так близко побывав рядом с чужим защитником, ей захотелось увидеть и своего. Но видимо, в этом, реальном «Еце» их мог видеть разве что Лис.

– Вот и надо оно тебе?

Кита Немо почувствовала раньше, чем услышала. Пакость, идущего за ним, – тоже. Их сбивающая с ног ленивая расслабленность, которая бывает, когда накануне сильно перенервничаешь, свалилась пуховым одеялом, и она даже к стене прислонилась, чтобы не упасть.

– Надо, – ответила она Киту, отряхивая мокрые руки. – Мне заняться больше нечем, а куда-то себя деть надо.

– Так, выходит, если у тебя отобрать книги, ты превращаешься в отчаянную домохозяйку? – ухмыльнулся Пакость, покусывая фильтр сигареты.

Он устроился на подоконнике, спиной к корпусу Плаксы, подставляя солнцу выпирающий позвоночник. Кит подпер плечом дверной косяк, не боясь летящих во все стороны брызг. Вид у обоих был сонный и помятый, как у людей, которые дожили до долгожданного выходного и наконец-то позволили себе поваляться в постели в свое удовольствие.

– Если у меня отобрать книги, я схожу с ума, – призналась Немо, кровожадно выкручивая рубашку Пакости. – Начинаю нападать на людей и отбирать у них грязную одежду.

Парень суховато рассмеялся, не выпуская изо рта незажженную сигарету.

– Это называется ломка. У Книжного Червя закончилась пища. Я тебя понимаю в каком-то смысле. – Он зевнул себе в плечо, едва не выронив сигарету. – Когда курево закончилось, у меня тоже крышу рвало.

– Только что-то ты с веником не бегал, – усмехнулся Кит. – Хотя на людей и правда кидался…

Пакость вяло пнул его по ноге, но разленившийся Кит не стал даже уворачиваться.

После вчерашней беготни это сонное утреннее умиротворение было как теплый плед промозглым вечером – хотелось завернуться в него с головой и нежиться, покуда не наскучит. День стоял солнечный, бодрый, яркий, однако Немо все равно широко зевнула.

– Потерпи немного. – Кит подхватил ее зевок и передал эстафету Пакости. – Я собираюсь на днях таки выбраться в город. И привезу тебе книг, ну и кому там чего надо…

Хоть он и не назвал настоящую причину такого решения, его поняли и так.

– Ты таки решился? Шестой вроде так ничего и не наслушал… – отозвался Пакость с подоконника, вновь сладко зевнув.

– Решился. Просто отдам билеты кому-то из родных погибшего вместе с ежедневником. Почти уверен, что он после этого от меня отстанет. – Провидец прикрыл глаза и прижался затылком к мокрому дверному косяку. – Сегодня у нас тридцатое июня? Билеты на девятое июля. Вполне успею.

– А если он не отстанет? – уточнил Пакость.

– Если нет – буду искать другой способ.

Мыльная пена втянулась в решетку слива, но часть ее осталась белым пышным островком и не желала уходить. Немо тщательно прополоскала одежду и снова отжала, сворачивая ее тугими жгутами. Пена таяла на руках, на волосах, пузырьки лопались, тихо потрескивая.

– Загадка плачущего корпуса разгадана, – немного грустно произнесла девушка. – Скоро и с призраком разберемся. Даже немного печально становится… Что дальше будем делать?

– Наслаждаться жизнью вдали от цивилизации, – отозвался охотно Пакость. – Жечь костры, печь картошку, шататься по лесу, дрыхнуть до обеда… Была б тут речка рядом – купаться бы бегали. Короче, студенты, может, для вас летние каникулы дело привычное, а для меня – подарок судьбы. Скучать не придется!

Кит, который слушал его вполуха, неохотно приоткрыл один глаз:

– Я только так и не понял, почему мы слышали плач, когда он приближался? Спящая там с ним болтала, а до нас только рев доходил.

Немо взвесила в руке мокрую одежду и перехватила ее удобней. Ее джинсы и футболка были не суше постиранного, мокрые волосы топорщились.

– Он же больше всего боялся, что кто-то может его обидеть. Может, второй «Ец» выполнил его желание таким образом, и поэтому, когда он приближался, мы слышали пугающий нас плач? – шлепая раскисшими сандалиями по залитому водой полу, она выбралась к ним в коридор, нечаянно обрызгав Кита. – Это только мое предположение.

– Ты как собаку купала, – хихикнул Пакость, когда Немо пошла к лестнице, оставляя за собой мокрые следы.

Может, она была и не права, но Немо сразу подумала, что Пакость сегодня с утра тоже не раз вспомнил о Крылатом Страже, как и она о Мышкокошке.

Парни пошли за ней по тихому этажу, где у себя в спальне наслаждалась сладким утренним сном Спящая. Лис, сопровождаемый болтавшимися на поясе кроссовками, затерялся где-то в «Еце», а Шестой… Немо понятия не имела, где Шестой. Она видела его утром мельком, когда он вежливо отказался от ее предложения что-то ему постирать.

– Угадай, где новичок? – Пакость сел на перила и проехался до первого этажа, поджав длинные ноги.

Соскочив на пол, он развернулся к остальным, дожидаясь, пока они его догонят. Серый грязный холл был самым тоскливым местом в «Еце». С тех пор как все комнаты первого этажа были изучены Немо, все книги прочитаны, а самое интересное в лице лоскутного уродца – забрано, он стал особенно скучным. Черные провалы коридоров – тоннели Книжного Червя – опустели без своего обитателя, и теперь разве что Тук-тук-тук скользил по ним.

– И где же?

– Пытается готовить завтрак на всех, прикинь? Может, он и не совсем безнадежен.

– Если не сожжет, – добавил Кит. – Хотя если это яичница, может, все и получится.

Немо предпочла промолчать. В ее жизни была и сожженная яичница, и угробленные макароны, и даже испорченный суп из пакетика. Для Немо не было ничего сложного в том, чтобы скрупулезно выполнить все действия, написанные в рецепте. А вот ни разу не отвлечься, выдержать все пропорции и уследить за временем – практически невозможно. В мире вокруг было слишком много чужих эмоций и увлекающих книг.

«Ец» и здесь нарушил привычные стереотипы. Две поселившиеся здесь девушки были практически беспомощны на кухне, и к готовке их почти не допускали. А у мужской половины, исключая Лиса, эта сфера была площадкой для состязаний.