Татьяна Корсакова - Снежить

– Он не мой.

– Но он есть?

– Есть.

– И ты тоже его видишь?

– Его многие видят. Почти все члены команды.

– Значит, они тоже… ненормальные.

– В каком-то смысле, но на цепь посадили именно тебя. – Рассказать ей про свое видение? Или лучше не пугать еще сильнее? Ведь обошлось же. Пока обошлось… – И убить хотели тоже именно тебя.

– Она хотела, чтобы я стала частью чего-то большего. – Лиса побледнела, про сервировку стола они оба уже забыли. – Частью ее…

– Частью ее и ее планов.

– Наверное.

– Но я испугалась. Не смерти, нет. Я уже как-то смирилась, что нас никто не найдет. Я боялась, что когда я умру, она заберет меня к себе. Без моего разрешения. Понимаешь?

Ник понимал. В его душу тоже рвалось это страшное и непонятное. У него получилось отбиться, но лишь потому, что рядом был Андрей и остальные, а эта девчонка осталась со Снежитью один на один, и кто знает, выиграла бы она финальный бой или превратилась в одно из тех… существ, что они видели сегодня в ангаре.

– Давай поговорим про шамана. – Тему нужно было менять, пока Лиса совсем не скисла. А еще она хотела «чего-нибудь покрепче». Ник разлил по бокалам красное вино.

– Я все сказала. – Она взяла у него бокал, посмотрела на просвет. – Я не видела его лица. Вообще толком ничего не успела разглядеть.

– Но это был обыкновенный человек? – Странный вопрос, но Лиса его поняла. Приближение Снежити они теперь чуяли очень хорошо.

– Человек, но, мне кажется, не совсем обыкновенный. – Она залпом выпила свое вино, отщипнула кусочек хлеба.

– Настоящий шаман? – А почему бы и нет? Если есть шаманский тынзян, должен быть и шаман. Они ж, наверное, всякие бывают: и злые, и добрые. Вот Лису похитил злой. Для каких-то своих темных целей. Или не своих?.. – А зачем ты вообще поперлась в это стойбище? – Не слишком вежливо, но они же теперь, вроде как, друзья по несчастью.

– Я рассказывала. – Лиса не обиделась. – За информацией.

– За сенсацией. – Он понимающе усмехнулся. – Загадочный олений мор.

– Не только олений. – Она мотнула головой. – Тут в последнее время разное стало твориться.

– Например?

– Например, самоубийства. Знаешь, я ведь изучала статистику. В Хивусе за пять лет не было не то что ни одного самоубийства, а даже мало-мальски серьезного несчастного случая. А тут за полгода сразу четыре. И все они связаны с котлованом, который наш олигарх, – Лиса поморщилась, – решил выкопать под свой утопический проект. Сначала я подумала, что все дело в какой-нибудь инфекции. Ну, что-то достаточно древнее и достаточно опасное тысячелетиями было законсервировано в вечной мерзлоте, а люди сунулись и нарушили эту природную герметичность. Как тебе версия? – Она выдвигала версии, а на щеках ее полыхал румянец возбуждения.

Версия была несколько фантастической, но поверить в существование древней заразы было проще, чем в существование Снежити.

– И заметь. – Лиса отщипнула еще кусочек хлеба и продолжила: – К котловану почти сразу закрыли доступ. Не подступиться! И башню в ледовом городке снесли. Спрашивается, зачем? А я вот навела справки и узнала кое-что интересное. Как думаешь, где брали лед для ледового городка?

– В котловане? – А она мало того, что красивая, так еще и умная. И упертая вон какая! Расследование она провела, информацию собрала.

– Именно! Лед брали из котлована, котлован оцепили. Что это может значить, а?

Ник пожал плечами. Такая увлеченная, живая, она нравилась ему все больше и больше.

– Это могло значить, что Тучников, – Лиса снова поморщилась, – знает о происходящем больше, чем рассказывает. Вполне возможно, все это случилось по его вине. Да я почти уверена! Мне обещали информацию… – Она вдруг сникла.

– Обещали информацию, а заманили в ловушку.

– Да! – Она упрямо вздернула подбородок. – Вполне возможно, что по его приказу и заманили!

– По приказу Тучникова?

Она строила версии и догадки. Ей хотелось детектива и не хотелось мистики. Ник ее понимал, но версию не принимал.

– Да. – На сей раз ее «да» прозвучало не так уверенно, она была увлеченной, она была журналисткой и жаждала сенсаций, но она не являлась дурой.

– А тебе не кажется, что это слишком… сложно? Не того ты полета птица, чтобы ради твоего устранения проворачивать такие странные схемы. – Ник виновато улыбнулся. Вот сейчас она обидится, и их разговор закончится. И вообще все закончится, так и не начавшись.

Лиса молчала очень долго, он уже начал волноваться.

– Думаешь, я намудрила? – спросила она наконец.

– Думаю, все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Думаю, тебя заманили в ловушку с какой-то другой целью. Тому, кто это сделал, была важна именно ты, а не информация, которой ты владеешь.

– Я не владею никакой информацией. К сожалению.

– Возможно, тебе так только кажется, а на самом деле ты особенная.

– Я? – Лиса усмехнулась, но тут же нахмурилась.

– Два года психотерапии, – напомнил Ник. – Зачем они были нужны?

Ей не хотелось рассказывать, так не хотелось, что румянец снова сошел с ее лица.

– Психиатрическая клиника, – сказал Ник, глядя прямо в ее черные, раскосые глаза. – В моем случае.

– И личный волк? – Она слабо улыбнулась. Неужели не испугалась?

– Волк появился не так давно.

– А до этого?

– А до этого было разное…

– Видения?

– В том числе.

– И предчувствия?

– Возможно.

– И всякие… эксперименты с запрещенными веществами?

Он молча кивнул. Лиса так же молча разлила по бокалам вино, один бокал протянула Нику, второй пригубила, а потом спросила:

– Откуда ты родом, Ник? Ты ведь откуда-то с Севера. Это неочевидно, но я это… чувствую.

– Чуешь?

– Да. – Она удовлетворенно кивнула и продолжила: – Кстати, мои родители из Норильска.

– Я тоже это… чую.

Она усмехнулась, кивнула, а потом продолжила:

– Как-то в универе нам читали лекцию про шаманизм. Забавный такой дядька читал, из увлекающихся. Я слушала лекцию вполуха, но кое-что для себя тогда вынесла. Помимо всего прочего, он рассказывал про шаманскую болезнь. Если не знаешь, что это такое, можешь погуглить. Я, кстати, сразу же погуглила. Начинается вся эта канитель в подростковом возрасте, приключается чаще всего с теми, у кого в роду были шаманы.

– Почему болезнь? – спросил Ник.

– Потому что больно, – сказала Лиса. – Потому что тебя ломает и корежит этими… способностями, ты видишь всякое, чувства твои, как оголенные нервы…

– И твои? – спросил он очень тихо.

– И мои тоже. – Она кивнула. – И тебе плохо настолько, что не хочется жить, а остальные считают тебя бесноватым. Или сумасшедшим…

– Или наркоманом.

– Или всем сразу. – Лиса усмехнулась. – А тебе только и нужно, что принять эти способности. Или найти того, кто поможет тебе их принять. Если, конечно, они тебе нужны.