Евгений Меньшенин - Передвижная детская комната

На очереди была Алла Лицо-Подушка. Про нее Беза даже песенку сочинила и напевала ее, когда убирала корзину, наполненную до отказа платками с пятнами крови.

У Аллы был рак. Не нужно было обладать сверхъестественными способностями, чтобы это понять. Достаточно было взглянуть на платок, после того как она в него покашляет. Но вот сама Алла будто не замечала кровь. Она бросала платок в урну, улыбалась монитору и тыкала пальцами-сосисками в клавиатуру.

Беза часто слушала жалобные вопли из ее корзины для бумаг. Кровь кричала, звала на помощь. Беза не могла помочь. Да она и не хотела. Лицо-Подушка ей не нравилась. Она много курила: в туалете, в курилке, иногда, когда оставалась после работы, чтобы сдать отчеты, курила прямо в кабинете. И Безе приходилось убирать за ней вонючие бычки и проветривать офис.

А еще Лицо-Подушка никогда не здоровалась с ней. Будто верила: если поздороваешься с уборщицей, то до конца дней будешь мыть сортиры. На самом деле она не здоровалась из-за того эпизода в прошлом.

В один прекрасный солнечный день Алла Лицо-Подушка вбежала в кабинет директора. Лицо ее раскраснелось.

– Федор Валентинович, эта ваша уборщица украла у меня из тумбочки сертификат, который вы мне подарили на день рождения!

Речь шла о сертификате в магазин косметики. Он пролежал забытый в тумбочке полгода, и, по мнению бухгалтерши, уборщица все это время смотрела на него и решалась на черное дело.

Лицо-Подушка пришла утром на работу пораньше, чтобы подготовить документы к аудиту, и заметила, что уборщица «трется» у ее стола. Алла ничего у нее не спросила, дождалась, когда Беза уйдет, проверила шкафчик и обнаружила пропажу. Она сразу пошла к директору.

Они собрали отряд справедливости: Славик, Катя, Лицо-Подушка и директор во главе банды.

Безу вызвали на ковер.

– Я ничего такого не брала, – сказала Беза, – я никогда не пользовалась косметикой. Я даже и не умею, если честно.

– Что же ты тогда у моего стола сегодня утром делала?

– Вытирала пыль, выбрасывала мусор из корзины, как и каждое утро.

– Врешь! – кричала Лицо-Подушка.

– По глазам видно, что врет, – сказала Катя, эксперт в области распознавания лжи по сетчатке.

– Давайте просто проверим ее карманы, – предложил Славик.

– Я не вру, – сказала Беза.

– Ты хочешь сказать, что я врунья? – выпалила Лицо-Подушка.

– Нет. Я такого не говорила.

– Федор Валентинович, давайте просто отпустим ее… и наймем кого-нибудь, кто будет более честным, – предложила Катя.

– А из зарплаты вычтем стоимость сертификата. И штраф в двойном размере, – сказала Лицо-Подушка.

– Может, лучше напишем заявление в полицию? А они разберутся, – сказал Славик.

Федор Валентинович, тучный мужчина, который и одного раза не мог сходить в туалет и не оставить там следы крови и какой-то слизи, встал и сказал всем замолчать.

– Признайтесь честно, – сказал он уборщице, на глазах которой появились слезы, – вы взяли сертификат?

Лицо-Подушка закашлялась. Она подставила заранее приготовленный платок. И кровь на белой мягкой ткани начала истошно кричать:

– Она подарила этот сертификат подруге на день рождения вчера и забыла об этом!

– Я не брала, – сказала Беза, – можете меня проверить. Можете обыскать весь офис, вывернуть мои карманы. Но это сделала не я.

Они долго обсуждали этот вопрос.

В итоге все сошлись на том, что Беза все-таки виновата. Но директор дал ей шанс исправиться. Он сказал, если этот сертификат завтра каким-то чудом окажется снова у Аллы в тумбочке, то они не будут звонить в полицию.

Через час Лицо-Подушка получила эсэмэс от подруги. Та рассказала, что в магазине косметики офигенная распродажа и она набрала на этот сертификат, который ей подарила Алла, целую тележку всякого барахла, которым можно раскрасить целый торговый центр.

Алла покраснела, но ничего никому не сказала.

Беза знала об этом, но рассказать не могла. Ее бы приняли за шпионку.

Ей пришлось купить точно такой же сертификат. Потратила две своих зарплаты. Хорошо, что родители не приучили ее жить на широкую ногу, деньги она откладывала на всякий случай. Например, когда кто-нибудь тебя обвинит в воровстве и придется срочно искать кучу налички.

В честь увольнения Беза оставила для Аллы Лица-Подушки сувенир, который сделала из ее использованных тампонов. Она долго работала над подарком и вчера наконец закончила.

Беза поставила на стол бухгалтерши куклу. Ноги, руки, голова, член – все было сделано из окровавленных тампонов, которые напоминали отрубленные пальцы. Беза подписала на салфетке, которую вытащила из корзины, что это единственный парень, у которого стоит на Аллу. У куклы и правда был большой член, длинный, как рука. Впрочем, и как голова.

Был еще один персонаж, который очень интересовал Безу. Менеджер Гоша. Весельчак, каких свет не видывал. Вечно травил идиотские истории своим коллегам в курилке, рассказывал анекдоты и подкидывал кому-нибудь соль в кофе или чай. Вел себя как клоун. Очень общительный. Душа компании.

Никто не знал, что он сумасшедший.

Гоша хорошо продавал и зарабатывал для компании большие деньги. Видимо, хорошим продажником может быть даже самый конченый псих.

Гоша напоминал Безе ее маму. Не он сам, а его взгляд. Блуждающие глаза, периодическое выпадение из реальности. Иногда он не реагировал на происходящее вокруг. Объяснял это тем, что задумался. А когда возвращался, снова начинал хохотать без устали. Беза знала, что Славик рано или поздно добьется увольнения Гоши. Он уже начал копать под него. И нарыл кое-что интересное.

Гоша, хоть и был поехавшим, тоже умел зарабатывать. Он сбывал порченый или акционный товар. За его продажу начисляли больший процент в премию, чем за продажу новья. Но чтобы товар стал акционным, нужно было найти на нем дефект, задокументировать его и получить экспертное заключение главного кладовщика, который пользовался доверием самого директора. Гоша отстегивал половину премии за продажу порченого товара тому самому кладовщику.

Славик раскрыл схему. Осталось только грамотно воспользоваться этим, не загубив сам способ дополнительного заработка.

Но Славик не знал самого интересного, что послужило бы поводом к увольнению незамедлительно.

Дома Гоша превращался в совершенно другого человека.

Он оборачивался молчуном и плаксой. Гоша думал, что его подруга до сих пор живет с ним. Хотя она уже два месяца как ушла к другому. Также некоторое время он думал, что его собака все еще живая. Он исправно накладывал ей корм в миску, но та не притрагивалась к еде. И гулять не просилась. Он пристегивал к ее ошейнику поводок, но собака даже не поднималась с грязного коврика. Гоша уговаривал ее, но, видя, что Каппа не хочет гулять, бросал эту затею. Он искал по дому лужи собачьей мочи или какашки, но не находил. И он все думал – куда же она ходит в туалет?