Евгений Меньшенин - Передвижная детская комната

– Мне страшно, – сказала она.

После этого он уже не помнил, что было в кино.

Через час, когда они уже полностью насладились друг другом и лежали в обнимку на диване, проснулась Белла. Наташа пошла покормить ее.

– Ты не обидишься, если я уеду? – спросила Наташа.

Первая мысль, промелькнувшая в голове Миши, была о том, что Наташа просто сняла его на одну ночь.

– Ко мне мама утром приедет. Я не успела приготовиться. А к приезду моей мамы нужно основательно готовиться. Найдет маленькое пятнышко в ванной и спалит всю квартиру химикатами или вызовет санитарную службу в герметичных костюмах. Но, если ты не против, я бы могла оставить Беллу с мамой, и мы бы с тобой могли куда-нибудь…

Она замолчала. Смотрела на него с вопросом на губах.

– Да, не вопрос, конечно! – сказал Миша. – Я был бы рад. Я просто подумал, что ты меня кидаешь.

Она хихикнула.

– Ты не представляешь, как ты мне… – последнее слово она сказала куда-то в сторону, и Миша его не услышал.

– Что? – спросил он.

– Ты мне нравишься, – повторила она уже громче. Лицо ее стало вишневым.

Когда Наташа уехала, Миша долго не мог уснуть. Он лежал до самого утра, улыбаясь потолку, мечтая, вспоминая этот вечер и благодаря дом.

Именно тогда он впервые почувствовал, как дом дышит. Но это было не как землетрясение. Это было плавное мерное дыхание. Пол тихонько поскрипывал, редко, будто грудная клетка огромного дракона, внутри которого оказался Миша. Но Миша не боялся. Он знал, что этот дракон добрый. И под утро он уснул, наполненный счастливыми мыслями и мечтами.

2 января все изменилось.

Утром раздался звонок, принесший первые дурные вести.

У Миши был родной старший брат Антон, или, как его называли друзья, Тошик.

Тошик был старше Миши на пять лет. В детстве они были лютыми врагами. Тошик не нравился Мише, несмотря на родство. Но, кажется, Тошика тоже не особо интересовали семейные узы, ведь он всегда относился к Мише как к слабому мальчику из младших классов, не способному защититься. В детстве он отбирал у Миши жвачки, игрушки, когда стал постарше, стал забирать деньги, потом девчонок. Однажды увел у него девушку и трахнул ее прямо в церкви. И это был самый жестокий удар для Миши. Он никогда не мог простить ему этого. А Тошик на следующий день хладнокровным голосом сообщил:

– Пока ты мял сиськи, Мишган, я как следует причесал манденку этой бабы – прямо в церкви. Мы вчера ходили на этот… ритуал?

Миша попытался ударить Тошика в лицо, но тот перехватил кулак брата и сделал болевой прием. Миша корчился от боли на полу, а брат сказал:

– Эта баба тебе не подходит, я даже спас тебя от нее, потому что тебе ее не потянуть. Точнее, не натянуть. Ну, где ты, а где эта бабенка? Совсем рядом не стоите.

Миша был рад, когда поступил в университет и переехал жить подальше от дома, он надеялся никогда больше не увидеть своего братца. Но тот не пропадал с горизонта. Время от времени он наведывался к Мише.

– В гости к любимому братану, – говорил он, закусывая зубочистку и смачно высасывая застрявшую между зубов еду.

Как только у Миши налаживались дела, тут же появлялся его старший брат и все портил.

Тошик завидовал Мише. Завидовал, потому что всегда считал младшего неудачником и так его и называл – Мешок или Мешок Неудач, а у крупного неудачника и мешка никак не могли идти дела лучше, чем у Тошика – предпринимателя и афериста.

Миша никогда не звал брата к себе, но тот узнавал от родителей, что у Миши нового, где он живет, и приезжал, нежданный-негаданный.

На свадьбу к Мише он завалился пьяный, подрался с двоюродным братом Вики, поцарапал ему машину, потом Мише пришлось договариваться, чтобы выплатить компенсацию, потому что Тошик не желал этого делать. Старший брат сказал, что машина припаркована неправильно и что он может вообще пожаловаться в ГИБДД, и того оштрафуют.

Тошик заявился «на кашу» к Тиме, и Миша с ужасом наблюдал, как брат высокомерно общается с гостями, заставляя всех ему прислуживать, и без умолку хвастается своим бизнесом. Но Миша-то знал, что его бизнес терпит крах. Вот уже много лет Тошик пытался вытянуть убыточную фирму по продаже электротоваров. Но ввиду своей натуры он не желал идти на уступки и делать какие-то прогрессивные ходы в своем деле. Он относился к своим сотрудникам как к грязи, и они уходили от него, как от навозной кучи разбегались утонченные мадам с веерами.

И вот теперь Тошик снова объявился. Позвонил на сотовый в восемь утра, когда Миша только задремал и увидел прекрасный сон о Наташе, как они гуляют по лугу летом, как смотрят на пасущихся лошадей с той небольшой скалы, где они с Тимкой набирали воду в роднике, а ее дочь Белла уже взрослая. И Тима тоже рядом с ними. Он вырос и стал красивым высоким юношей. Они стали семьей. Но тут этот проклятый звонок все развеял.

Миша ответил, не задумавшись о том, что за незнакомый номер ему может звонить второго числа утром. По характеру его работы его могли беспокоить звонками среди ночи в воскресенье на день рождения Иисуса. Но голос, прозвучавший в трубке, выгнал из него всю сонливость, и он тут же подскочил с кровати.

– Але, братец. Как дела, дружище?

– Нормально, – ответил Миша, – что случилось?

– Ничего не случилось, – ответил тот, – кроме того, что я у тебя на пороге стою с цветами. И жду, когда ты откроешь двери. Давай поднимай свою сонную жопу, а то я замерз уже, и цветы завяли. И хер тоже завянет скоро, если ты не откроешь, потому что я не надел вторые штаны. А в твоем сраном городишке охереть какая холодина! Ты че, потеплее себе места не нашел?

Миша хотел спросить, откуда он узнал, где он теперь живет, но ответ всегда был один и тот же. Мама сказала. Она не знала, насколько Тошик противен Мише. Он никогда не признавался ей, а Тошик при родителях вел себя как душка. Всем угождал, улыбался. Но один на один с Мишей он показывал свое настоящее лицо.

Миша оделся и вышел на улицу скрепя сердце, съеживаясь внутри в комок. И все думал, что бы такое сказать брату, чтобы он не стал задерживаться у него, и молился, чтобы он был тут проездом.

Когда он открыл ворота и увидел, что брат стоит с большой сумкой, у Миши упало сердце. Этот говнюк приехал надолго.

Тошик очень быстро расположился в доме так, будто это было его родное гнездо и гость здесь был именно Миша. Брат сел на диван, закинул ноги на столик, уронил тарелку с фруктами, но даже не извинился.

– Просто не заметил, – сказал он, но поднимать ничего он не стал.

Он осмотрел дом критическим взглядом.

– Халупа у тебя слишком маленькая, и тут очень жарко. Окно хоть бы открыл. По-любому, в доме живут крысы, а в подвале пауки размером с псину. И воняет тут стариками. Как во всех деревнях. Видимо, тут ни одно поколение бабулек откинулось. Ладно хоть ты диван новый купил. А то спать на пропитанной ссаньем старухи кровати я бы не хотел.