Чез Бренчли - Новые страхи [сборник litres]

Много лет спустя двадцатипятилетняя Эльви Мей всегда внутренне напрягалась при просьбе ее мужа, Эрика, рассказать друзьям эту историю. Он подначивал ее, не понимая, какое влияние оказал этот опыт на представления Эльви о жизни вне кукольного домика.

– Расскажи о Смитсмитах, – просил Эрик. – Расскажи историю, которая случилась в кукольном домике. – Эти слова Эрика часто заставляли Эльви краснеть. Иногда из-за них она начинала ненавидеть мужа. Не потому, что, предлагая ей поделиться воспоминаниями, он вел себя неприлично, но потому, что то, что на ее глазах происходило в Доме Головы, возвращалось в ее нынешнюю жизнь, заставляя ее смотреть в пространство невидящими глазами и отрицательно качать головой:

– Нет, нет, нет…

– Господи, Рэнди, – сказала Марша. – Прямо лучше нашего.

– Так и есть, – улыбнулся Рэнди, склонившийся над розово-белым домиком. Восемь спален. Три ванных. Чердак. Гостиная. Библиотека. Дом полностью меблирован. Приоткроешь дверцу – будто в музей заглянул.

– Ей очень понравится.

Марша заметила мальчишескую искру в глазах мужа. Отговорить его от выполнения задуманного, когда глаза у него так сияли, было невозможно, но она все же попробовала:

– Ты ее балуешь.

Рэнди посмотрел на жену с улыбкой:

– Да. Балую.

– Ну, не знаю, хорошо ли это.

– А почему не побаловать? Вырастет и будет любить родителей. Какой ужас!

Марша закатила глаза.

– Большинство детей не слушаются, – сказала она. – Рассчитываешь вырастить ее любящей дочерью, а она, не успеем моргнуть, уж будет по улицам бегать.

На мгновение Марше показалось, что она убедила мужа. В его глазах появился было ужас и пропал.

– Смотри, – он указал на кукольный домик. – Все готово для вселения. – Рэнди подошел к жене и обнял ее за плечи. – Вспомни, Марша, каково это быть маленькой девочкой.

– Рэнди…

– Нет-нет… выслушай меня. Я хочу, чтобы ты вообразила, почувствовала, каково это: приходишь из школы и видишь… все это у себя в спальне.

Марша склонилась над домиком, рассматривая комнаты. Затем посмотрела на фигурки, выбранные Рэнди.

– Только три человека во всем доме?

– Как и в нашем. И больше не будет. Так она не будет просить себе братика или сестренку.

– Это хорошо, – наконец согласилась Марша.

– Да, – Рэнди улыбнулся, глаза его искрились. – Идеально.

Эльви сразу дала имя мальчику – Итан. Так звали старшего брата Эшли Форд. Такой славный парень. Итак, в кукольном домике жили Итан, Мама, Папа и Дейн (кличку собаке выбрали после того, как Рэнди сказал Эльви, как называется такая порода). Дейн – отличная кличка. Дейн большой. Такой же, как Итан. Пес был выше стола в кухне игрушечного домика и легко мог бы занять одну из кроватей в многочисленных спальнях. Он был весь черный, мышцы рельефно выделялись при определенном освещении, уши настороже, как будто пес постоянно чувствовал присутствие посторонних в доме.

И все же, несмотря на замечательную собаку, главной куклой в домике для Эльви определенно был Итан.

На нем были темно-синие штаны и красный свитер. Общим с братом Эшли Форд оказались не только его каштановые волосы, но и добрые глаза. Эльви поместила Итана в такое место в домике, что казалось, будто он улыбается. У него были часы, то, о чем мечтала сама Эльви. Его черные ботинки никогда не оставляли пятен на роскошном деревянном полу ее розово-белого кукольного домика.

Вероятно, самая красивая одежда в кукольной семье была у матери Итана: желтые брюки в обтяжку, оранжевый свитер, зеленые носки. Мама Эльви назвала прическу матери Итана «начесом». Зеленая лента поддерживала начес на месте.

Это, как сказал папа Эльви, «истинно современный вид». И Эльви знала, что это правда.

Отец Итана также был одет современно: расклешенные джинсы «колокола», белая рубашка на пуговицах, расстегнутая у ворота так, что под ней виднелись волосы на груди, и очки с круглыми стеклами.

– Родители Итана не хиппи, – сказала мама, – но определенно люди, шагающие в ногу со временем. – Итан по сравнению с ними выглядел консерватором.

С этой игрушечной семьей было связано много забавного.

Выбрать спальню для Итана оказалось не так-то просто. Главную спальню занимали родители Итана, но помимо нее оставалось еще семь, из которых предстояло выбрать. Но чем дольше Эльви думала, тем более казались ей подходящими для сна Итана остальные комнаты кукольного домика, не спальни. На столе для бильярда в первой гостиной, например. На гладильной доске в прачечной. А чем плох зеленый ковер, покрывающий большую часть пола в библиотеке? В конце концов, это не имело большого значения, и Эльви это понимала. Папа сказал ей:

– Домик твой, Эльви. Это значит, что ты можешь с ним делать все, что угодно.

Поэтому Эльви могла позволить Итану спать хоть на крыше. И все же наконец она решила поставить его кровать в комнате для отдыха, предоставив в его распоряжение весь первый этаж кукольного домика.

Выбор казался Эльви правильным. Для себя она бы тоже хотела такую комнату.

С приходом Эльви из школы в кукольном домике начиналась жизнь. Сентябрь в тот год выдался аномально холодным (много лет спустя, по просьбе своего жениха, Эрика, Эльви начнет свой рассказ о Доме Головы так: «Был холодный сентябрь, это я помню»), но лишь с наступлением настоящих зимних морозов обстановка в кукольном домике стала тревожной. До тех пор Эльви редко играла с ним, отдавая предпочтение другим игрушками, которых у нее было много, и, только когда они наскучили ей, начинала переставлять вещи в доме Итана.

Часто Эльви давала матери Итана книжку, усаживала ее в кресло, обитое тканью с замысловатой вышивкой, в нескольких дюймах от отца Итана, который любил сидеть поближе к камину. Или ставила самого Итана рядом с открытым холодильником, его маму – на верхнюю площадку лестницы, отца – на нижнюю, как будто они смотрят на своего сына. Забавно было разыгрывать сценки с противопоставлением Дейна остальным. Эльви быстро поняла, что может поместить собаку в ванную, закрыть дверь и поставить Маму, Папу и Итана перед нею – они как бы смотрят друг на друга, не зная, что делать.

Несмотря на мороз на улице, Эльви считала, что в доме Итана тепло и уютно.

Эльви также обнаружила, что ей не нравится ставить в кукольный домик игрушки, к нему не относящиеся, несмотря на, казалось бы, чрезвычайную заманчивость такой идеи. Поставить пони в кабинет было забавно, но Эльви чувствовала, что ему там не место. Кукольный домик с самого начала жил своей жизнью, и Эльви к его независимости относилась с благоговейным уважением.

Жизнь шла своим чередом. Эльви следила за ней, сидя в красном пластиковом кресле в своей большой спальне.