Екатерина Барсова - Ночь на перевале Дятлова [litres]

– За-аткнись! – прорычала Татьяна. – Игорь жив! Не хорони его!

– Я не хороню, я просто высказываю свои мысли.

– Засунь свои мысли знаешь куда!

– Дамы, дамы… – поднял руки Иннокентий – Прошу…

– Молчать! – рявкнул Петр Васильевич. – Паника на корабле в трудную минуту, когда он дал пробоину, – последнее дело.

– У нас тут не корабль, – заметила Лилька.

– Не корабль, но паника все равно не нужна, – добродушно сказал Петр Васильевич. – Насмотрелся всякого. И на суше, и в море. Поэтому – без паники, сейчас мы отправляемся на поиски Игоря. Далеко он уйти не мог. Если только… его не унесли, – тихо сказал он, и, похоже, услышала его только Александра. – Прочесываем местность. На месте остается Кирилл.

– Я с ним, – сказала Лиля.

– Хорошо, оставайтесь вдвоем.

Игоря нашли в полукилометре от лагеря. Обнаружил его Вячеслав.

– Только без паники, – устало сказал Вячеслав. – Случилось ЧП. Игорь находится вон там, – махнул он рукой, – сразу за поворотом. Его уже замело слегка. Я наткнулся на него чисто случайно. – Он снял рукавицы и похлопал ладонями друг о друга. – Но он жив! Жив! Хотя в тяжелом состоянии. Нужно принести его сюда как можно скорее.

Вчетвером: Вячеслав, Кирилл, Иннокентий и Дмитрий – они пошли за Игорем. Предварительно они соорудили нечто вроде носилок. Взяли две толстые ветки, связали их веревкой крест-накрест примерно на расстоянии пятьдесят сантиметров одна от другой. Получилось нечто вроде гамака из веревок между двумя палками.

Они принесли Игоря: тот слабо стонал, на лбу был багровый шрам, левая скула рассечена.

– Похоже, он наткнулся на камни-останцы, – крякнул Петр Васильевич. – И нам нужно уходить отсюда как можно скорее.

– А что такое останцы? – спросила Лиля, широко распахнув глаза.

– Опасная вещь, девушка, – кратко бросил Петр Васильевич. – Не дай бог на них наткнуться. Камни-останцы зимой стоят как в ледяных чашах. И когда налетает сильный ветер, и камни, и чаши издают страшные звуки, похожие на стон и плач. Бывает, что камни «воют». Жуть берет, когда слышишь это. Останцы могли стать причиной гибели туристов-дятловцев. Когда они неслись по склону горы, то «влетели» в эти ледяные чаши и получили травмы.

– Значит, мы неподалеку от этих мест?

– Получается, что так. И в этом нет ничего хорошего.

– Как же мы на них наткнулись? Они что, на карте не обозначены?

– Карта! – это слово повисло в воздухе. – А у кого карта? – спросил Петр Васильевич, обращаясь ко всем.

– У инструктора была, знамо дело, – откликнулся Кирилл. – Он же вел нас. У него же рация, наши мобильники здесь связь не ловят. Тогда что получается? – нахмурился он. – Мы остались без связи и без ориентиров. Куда нам теперь идти, в какую сторону и как связываться с внешним миром?

– Похоже, что так.

– И что теперь? – Дмитрий вертел головой и чуть не плакал. – Все? Поход закончился? Мы останемся здесь, и нас никто и никогда не найдет.

– Не надо скиметь!

– Чего?

– Ныть, значит. Будем думать.

– Думать, а нас пока тут волки съедят.

– Тебя твои думы черные скорее съедят, чем волки. Нечего сказать – помолчи! Как говорится – сойдешь за умного. Это лучше, чем сеять тут ненужную панику.

Из палатки, где был Игорь, неожиданно раздался крик Татьяны:

– Он приходит в себя!

Они забились в палатку и смотрели на Игоря.

Тот открыл глаза.

– Где я? – И тут все вспомнил. – Бли-ин! Ну и вляпался же я!

– Что с тобой было? – Петр Васильевич стоял к нему ближе всех.

– Ничего не помню. А… я увидел, как Николай встает и выходит из палатки, и решил пойти за ним.

– Зачем?

Александре показалось, что Игорь невольно смутился.

– Мне показалось это странным.

– А почему никого не разбудил? И что тут странного: пошел мужик по нужде. Дело обычное, житейское.

– Не знаю, что-то было не так. И я пошел за ним. – Он замолчал и облизнул пересохшие губы. – Пить!

Татьяна метнулась за водой. Она вернулась с кружкой, которую поднесла к губам мужчины.

– Пей!

– И что потом?

– Я увидел, что он встал на лыжи и быстрым шагом отходит от лагеря. Я бросился за ним. Без лыж. Не хотел терять время. Только потом понял, что сделал ошибку. Я его быстро потерял из виду в темноте. Хотя я был с фонариком.

– Ну… и?

Игорь замолчал.

– Дальше… ничего не помню… То ли я упал и стукнулся обо что-то, то ли на меня напали… Неожиданно навалился мрак, и все… – Он пожевал губами. – А где Николай?

В ответ была тишина.

– Его нашли?

– Он мертв.

– Его убили?

– Трудно сказать. Похоже на то, что на него тоже навалился мрак. В смысле – обо что-то ударился. По крайней мере, признаков насильственной смерти нет.

Игорь закрыл глаза.

– Что-то правая нога горит.

Петр Васильевич покачал головой и ничего не сказал.

– Плохо дело, – пробурчал он. – У парня был шок, который сыграл роль анестизии. Шок проходит – и приходит боль. А обезболивающих у нас нет, кроме анальгина и парацетамола. Но здесь это не поможет.

Александра коснулась висков, где пульсировала боль. Как все нелепо получилось! Сначала – Николай, теперь – Игорь. Может быть, это аура здешних мест действует? Сама она слабо верила в такие вещи, но получается, что поверишь поневоле, когда одна трагедия следует за другой. Она старалась об этом не думать и гнала черные мысли, но они все равно лезли в голову. С другой стороны… а если на них напали? Говорила же Лиля, что ей кажется – за ними следят. Да и сама Александра еще раньше видела человека с биноклем, который стоял около дерева и смотрел на их окна. Журналистка Светлана-Татьяна пытается разыскать опасного маньяка. А вдруг смерть Николая и травмы Игоря – его рук дело? В случае с Николаем признаков насильственной смерти нет, но… кто знает, каким будет в конечном итоге заключение судмедэксперта? Ну а если маньяк среди них? Вдруг кто-то вышел из палатки вслед за Николаем и Игорем? И пытался убрать их поочередно? Сначала Николая, а потом Игоря. Одна попытка была успешной, вторая – нет…

Александра посмотрела на Вячеслава и увидела, что он кивнул, и поняла, что он просит ее выйти для разговора.

Он ждал ее за крайней палаткой около дерева.

– Возьми. – И протянул сигареты. – Для конспирации.