Инаэль Аркантор - Полуночный рассвет [litres]

Я усмехнулся и пошел дальше. Иногда начинаю ловить себя на мысли, что мне нравится убивать людей, как бы ужасно это ни звучало. Конечно, по-хорошему тех двоих тоже не стоило бы оставлять в живых, но после того, как я выплеснул накопившееся, моё настроение вернулось к более спокойному, и желание тратить ману понапрасну заметно поубавилось. Пускай они и видели мои способности, но моё лицо скрыто, а голос искажен, никаких следов для инквизиции. А Мораг… Мораг — это просто легенда.

Давным-давно, еще до Великой Войны, жил в Эртразе такой злобный колдун (а может, и не жил, а всё это выдумка, кто знает?). Он жаждал бессмертия и до жути боялся попасть в Бездну за свои многочисленные грехи. Поэтому он расколол свою душу на множество осколков, и каждый из них заключил в маску. Но его душа такого издевательства естественно не выдержала. Мораг сошел с ума и переродился в жуткого демона, который убивал людей без разбору, а его маска пожирала их души. В итоге, его схватили инквизиторы, и как это у них водится, сожгли на костре. Умирая, он что-то кричал о том, что будет жить вечно, чем многих напугал, но всё-таки сгорел, как и полагается человеку, и пепел его развеяли по ветру. Однако его маски, которые он попрятал по всему городу, остались. Любой, кто их находил и надевал, сходил с ума, становился жутким одержимым и убивал людей, пожирая их души. И при этом называл себя Морагом.

Однажды, лет четыреста назад, когда всё это уже превратилось в старую полузабытую легенду, какой-то ушлый колдун вздумал так назваться, чтобы нагонять побольше страху на местных. Ну и заодно, чтобы скрыть за маской свое лицо от инквизиторов. В итоге его всё равно поймали через какое-то время, но идея многим понравилась. С тех пор часто появляются маги-отступники, маньяки-убийцы или даже мелкие разбойники, слегка владеющие магией, которые носят маски и называют себя Морагами. Это сильно осложняет работу инквизиции и является одной из многих причин, почему она не суется лишний раз в Черный Лабиринт. Местные любят Морагом пугать детишек, а заодно и друг друга, и отличить вымыслы и слухи от реальных событий, очень сложно даже для инквизиторов, с их способностью чувствовать ложь.

Минут через десять петляния по улочкам, я вышел на небольшую площадь с колодцем посредине. Нырнул в подворотню, прошел ещё несколько шагов, и наконец-то достиг своей цели: огромной, толстенной стальной двери, еще и зачарованной в придачу. На двери не было видно ни замка, ни ручки, отпиралась она магией. Правильную последовательность импульсов я не знал, поэтому просто несколько раз пнул её ногой.

— Кто?! — послышался из-за двери грубый мужской голос.

— Мораг.

В двери что-то щелкнуло, и она медленно отворилась без малейшего скрипа. На меня мрачно уставился двухметровый широкоплечий хаорец с густой черной бородой. Одет он был в простую серую робу, местами прожженную, местами заляпанную чем-то непонятным. Хаорца звали Брок, и был он весьма известным в определенных кругах специалистом в стихийной магии и зачаровании вещей. Из-за мощного тела и неплохих способностей, у него просто невероятный запас маны. Больше, чем у меня, раз эдак в двадцать. У хаорских магов вообще очень много энергии по сравнению с униатами, поэтому из них получаются отличные ремесленники и воины. С Броком я сотрудничаю уже давно, он для меня сделал стилет, метательные ножи, плащ, несколько жезлов и амулетов.

— Заходи, чего встал, — проворчал он после небольшой паузы.

Я протиснулся мимо него вовнутрь, и дверь за мной захлопнулась. В мастерской Брока было достаточно светло из-за кристаллов Хелии, подвешенных под потолком. На стеллажах было разложено самое разнообразное оружие, какие-то необработанные камни, слитки металла, жезлы и свертки ткани. Брок плюхнулся за огромный стол в центре мастерской, аккуратно взял тускло светящийся зеленоватый камень и спрятал его в ящик.

— Ну, выкладывай. Зачем пришел?

Я достал из внутреннего кармана аметист, положил его на стол и спросил, всё так же искажая голос:

— Знаешь, что это такое?

Брок его аккуратно поднял, повертел в руке. В его толстых пальцах камень казался крошечным.

— Вроде бы обычный аметист… хотя… гм…

Он открыл ящик стола, немного там покопался и извлек что-то вроде монокля с несколькими линзами. Немного пощелкав ими и выбрав нужную, он посмотрел сквозь неё, удивленно выдохнул, а затем сказал:

— Кармилит, значит, да еще и заряженный. Впечатляет. Что мне с ним сделать?

Отлично, он его распознал. Это был своего рода тест. Если бы Брок не смог определить, что это кармилит, я бы не рискнул дать ему с ним работать. Кармилиты, в отличие от обычных зачарованных предметов, не теряют свой заряд сами по себе с течением времени. Поскольку они не рассеивают энергию, отличить их от обычных камней очень сложно. Для этого нужно либо очень развитое чувство души и материи, либо сложные артефакты вроде Дарса.

Я достал из рукава стилет и положил его на стол.

— Вот, присоедини его к рукояти, создай направляющие линии вдоль клинка и ограничитель.

Кармилит — мощная штука. Даже слишком мощная, поэтому вряд ли мне придется использовать всю его энергию разом. Кроме того, если просто его активировать, то заклинание ударит по всему вокруг, в том числе и по мне. Чтобы решить эти две проблемы, и нужны направляющие линии и ограничитель. Но это очень тонкая и сложная работа. Я такого не умею. Можно было бы, конечно, поучиться, но это ведь кармилит. Для того, чтобы детально рассмотреть структуру вложенного заклинания и подвести направляющие, он должен быть заряжен. И если что-то пойдет не так, и я случайно высвобожу всю эту энергию, то убьет меня и всех, кому не повезет очутиться рядом. Поэтому лучше доверить это дело кому-то более опытному… и кого, в случае чего, не так жалко.

— За две сотни сделаю, — кивнул Брок.

— Да ты сдурел! — возмутился я. — За эти деньги тут год жить можно!

— Такая работа стоит не меньше, чем год жизни в этом крысятнике, — парировал он.

— Знаешь, пожалуй, не так уж мне нужен этот кармилит. Лучше я его кому-нибудь продам, — наигранно вздохнул я.

— Хорошо, хорошо, сто девяносто.

— Брок, у меня нет времени с тобой торговаться. Для полутора часов работы ты запрашиваешь слишком много. На сотню я бы еще согласился, хотя и это много. Но две?!

— Дык опасно! А я свою жизнь дорого оцениваю.

— О, то есть ты настолько сомневаешься в успехе, что запрашиваешь целых сто девяносто люминов, чтобы это компенсировать? Похоже, мне и в самом деле не стоит доверять тебе кармилит.

Я забрал со стола камень и стилет и направился к выходу.

— Ладно, пес с тобой. Так и быть, сделаю за сто пятьдесят, плюс кой-какая информация, которая может быть тебе полезной.