Денис Пылев - Пираты Найратского моря. Книга 2 [publisher: SelfPub.ru]

– Где ты прячешься, маленькая дрянь?! – бушевал Флозерин, заглядывая во все углы. Но кошки и след простыл. Неожиданно из кухни донёсся звон посуды, и обрадованный эльф, крадучись, направился на шум, прикидывая в уме, как далеко он сможет зашвырнуть докучливое животное.

Ворвавшись на кухню с радостным кличем, эльф будто на стенку налетел и замер, на ней распластанный. Кошки на кухне не было! Вместо неё за столом сидела абсолютно незнакомая ему девушка–человек с копной чёрных блестящих волос.

– Отличный кафф, – произнесла она, отсалютовав чашкой.

– Ну, это уже слишком, – оторопело произнёс Флозерин. – Ты кто такая?! И как сюда попала?!

– Ты сам пустил меня.

– Я?!

– Ты. Открыл дверь и пустил.

– Погоди, погоди! Так ты – кошка?!

– Великая богиня, а кто ещё? Летающая корова?!

– Так ты – Милзи?

Девушка поморщилась и посмотрела на него поверх чашки с дымящимся каффом.

– Вообще–то моё имя – Милезза, но тётя зовёт Милзи.

– Тётя?

– Ну да! Кошачья Леди – моя тётка. Иногда я живу у неё.

– Угу. Всё ясно, – первый раз в жизни Флозерин не знал, как себя вести. Он сел и перед ним тут же появилась чашка с каффом.

– Выпей. С утра отлично прочищает мозги.

– Угу, – эльф всё так же рассеянно кивнул и автоматически взял чашку. Он, конечно же, слышал про оборотней, но впервые видел одного из них. Да ещё и так близко. Про них ходили разные слухи даже в Пеллерионе. Но сколько в них правды, а сколько вымысла, не знали и сами рассказчики. Говорили, это богиня Луны отмечает Избранных ею. Но чаще всего для них эта избранность становиться проклятием.

Если эльфы, впрочем как и те же кавлерги, терпимо относились к оборотням, то люди не жалели сил для их истребления. Поэтому свою избранность оборотни предпочитали скрывать. У некоторых это получалось отлично, у некоторых сдавали нервы, и они начинали оставлять за собой кровавый след.

Флозерин некоторое время молчал, потягивая кафф, изучая свою собеседницу, прежде чем заговорить снова.

– Первый раз встречаю оборотня, да и ещё и у себя дома, – он покачал головой, не сводя глаз с черноволосой.

– Это нормальная реакция. Поверь, мне приходилось сталкиваться с гораздо более жарким приёмом, – она невесело усмехнулась. – Но тётя сказала, что с тобой проблем не будет.

– Тётя?!

– Ну–у, она мне не родная тётя. Просто присматривает за мной с тех пор, как я осиротела. А я изредка гощу у неё, помогаю по хозяйству и всё такое.

– Как сейчас?

– Вот–вот. Она сказала, что тебе понадобится моя помощь.

– Твоя помощь?!

– А разве я не помогла тебе? Это же я нашла вампиршу.

Флозерину пришлось признать этот факт.

– А, кроме того, я могу побыть твоим телохранителем.

– Кем, кем?! Ну, это уже слишком! Эльф, которого охраняет кошка, – он засмеялся, запрокинув голову. Но когда вновь посмотрел на свою собеседницу, смех застрял в его горле. На месте черноволосой красотки сидела здоровенная чёрная пантера! Зверь лениво обмахнулся хвостом и зевнул, демонстрируя оторопевшему эльфу пасть, полную убийственных клыков. Спустя мгновение она вернула себе истинный облик.

– Ну как, впечатляет?

– Даже больше, чем ты можешь себе представить, Милли, тьфу, Милезза.

– А мне понравилось. Зови меня Милли.

– Погоди, погоди! То есть ты можешь стать любым зверем, каким пожелаешь?

– Нет, нет. Что ты, – девушка засмеялась. – Каждый из нас может принимать лишь несколько обличий тех, с которыми он наиболее близок по духу. Богиня Луны смотрит глубоко в душу каждого Избранного, прежде чем одарить его частицей лунной магии.

Это было так необычно! Флозерин в десятитысячный раз спросил себя, что было бы, не покинь он Пеллерион. Кроме того, конечно же, что его приговорили к Единению с травой. Столько нового и необычного было в мире. Он потёр подбородок и посмотрел на довольно улыбающуюся Милли.

– Ладно, твоя взяла. У меня есть отличный диван в комнате для гостей. Там и поживёшь.

– Ура, – захлопала в ладоши девушка–кошка. – Тётя так и говорила.

– Что?!

– Ничего. Я пошутила.

– Хорошо. Тогда сиди дома, а я схожу ещё раз, посмотрю на её логово.

– Ты слишком привлекаешь внимание, эльф. Давай лучше я схожу. Меня они не узнают.

– А это идея, – мысленно он уже был в своей постели. – Давай. А по возвращении домой займёшься обедом.

– Чем?

– Ты слышала, – надо сразу показать, кто в доме хозяин. Да! После этого он гордо удалился к себе наверх, оставив Милли кипеть от негодования в одиночестве.

Стук в дверь настиг его уже наверху. Прорычав ругательство, Флозерин спустился, но за дверью никого не было, кроме кучи дурно пахнущего мусора и записки, написанной неверной рукой: «Уберайся ис нашаго горада, эльф». Зная, что за ним сейчас наблюдают авторы этого, несомненно, шедевра, Флозерин показал им непристойный знак руками и, осторожно скинув мусор с крыльца, захлопнул дверь. Но не успел он дойти до лестницы, как стук повторился. В один миг эльф оказался у двери и, резко распахнув её, схватил за плечо уличного мальчишку:

– Молись о своей шкуре, маленький паршивец, – прошипел он, одной рукой стаскивая ремень.

– К–кьер, – мелкий со страха стал заикаться, – вам з–записка.

– Где она?! – рявкнул Флозерин, не прекращая расстёгивать ремень.

Дрожащей рукой человечек протянул ему небольшой конверт, запечатанный ярко-красным сургучом. Герб печати был смутно знакомым.

– Ладно, малыш, – он потрепал мальчишку по вихрастой голове и сунул ему в ладонь монетку. – Не плачь. Я просто ошибся, вот и всё. А кто передал тебе записку?

– Благородная вон в той карете, – он указал на повозку, запряжённую четырьмя конями. Судя по украшениям, стоила она баснословных денег и принадлежала исключительно богатому аристократическому роду. Сломав печать, он развернул сложенный листок бумаги. На нём было всего два слова, написанных замысловатой эльфийской вязью: «Садись в карету».

Флозерин колебался, раздумывая, брать ли с собой хольгест или не стоит. Потом, всё-таки решив, что проку от него в карете не будет, он отправился налегке.

На передке сидел угрюмый, здоровый мужик в добротной дорогой одежде. На голове у него была широкополая шляпа, скрывающая черты лица. Когда эльф подошёл вплотную к карете, он даже не пошевелился, оставаясь безучастным к происходящему вокруг него. Пришлось Флозерину самому открывать дверцу. Внутри салона царила тьма, которую, казалось, с трудом прорезал свет дня, проникающий в раскрытую дверь. Стены и сиденья внутри кареты были обиты тёмно–красным материалом, придавая транспорту некий ореол загадочности и мистики.

– Присаживайся, Флозерин, не бойся, – произнёс знакомый женский голос на аэльдэ.

Эльф ожидал чего–то подобного и поэтому сохранил на лице маску невозмутимости.