Ричард Чизмар - Вдовий мыс

А я сейчас с удивлением осознаю, что умираю от голода. После происшествия с блокнотом у меня внутри будто все перевернулось. Но мне нужны силы, я это знаю. Так что я пообедаю и сразу к вам вернусь.

Господи, как я ошибался насчет этого дневника! Послушайте-ка вот это:

11 мая

Если я снова ее увижу, то расскажу маме. Я знаю, что она скажет. «Никаких призраков не бывает, Дилейни Джейн Коллинз». Но мне все равно. Мне нужно кому-то рассказать. Я не хочу ложиться спать. Мне страшно.

И это:

13 мая

Прошлой ночью я опять видела ее в углу спальни. Женщину в белом. На этот раз она извивалась на полу и рот у нее был раскрыт, как будто она кричала, но ничего не было слышно. Она лежала на спине и держалась за горло, как будто подавилась или вроде того. Пробарахтавшись так какое-то время, она остановилась и затихла. На этот раз я не побоялась и не стала прятаться с головой под одеялом и увидела, как ее тело исчезло. Только что она была там, а в следующую минуту пропала. Сегодня после школы расскажу маме.

И, наконец, это:

14 мая

Я была права. Я все ей рассказала. О том., как в моей спальне становится холодно перед тем, как это происходит, и как иногда я вижу у себя пар изо рта. Я рассказала про кудрявую женщину в белой ночнушке и про то, что происходит с ней на полу. Я даже рассказала маме, что видела, как она исчезла той ночью. Но все оказалось без толку. «Ты уже слишком большая, чтобы тебе снились кошмары, Дилейни Джейн. Это просто твое воображение, Дилейни Джейн, не видать тебе больше "Легенды о Сонной Лощине". Никаких призраков не бывает. Почему твой брат тоже ее не видел, хотя он спит с тобой в одной комнате?» Зачем я только рассказала!

У меня чуть не отнимается язык. Это чудо, я это понимаю. Историческую ценность этого дневника невозможно переоценить.

Несмотря на загадочное и трагическое исчезновение сестер Эллингтон летом 1986 года, маяк Вдовьего мыса оставался неохраняемым и относительно доступным для посторонних. Если, конечно, не считать табличек «Вход воспрещен», которые вывесили вдоль периметра. С тех пор прошло еще почти два года, прежде чем летом 1988 года маяк обнесли десятифутовым забором и местные власти стали его патрулировать.

И вот почему.

Весной 1988-го пятнадцатилетний Майкл Рисли окончил первый год в средней школе Бухты Харпера. Майкл не считался особенно популярным или непопулярным. По сути, он вообще никаким не считался. Даже в такой небольшой школе, как в Бухте Харпера, он был весьма незаметен.

По этой причине никто не знал об увлечении и даже откровенной одержимости Майкла Рисли оккультизмом и маяком Вдовьего мыса. Никто не знал, что он проводил бесчисленные часы в местной библиотеке за исследованиями, а также обсуждал со старожилами доков легенды, в которых рассказывалось о поклонении дьяволу

в лесах близ маяка, имевшем место на рубеже веков.

И по этой же причине никто не знал, что Майкл Рисли провел значительную часть своего первого года обучения, исполняя собственные сатанинские ритуалы в тех же лесах. Там он приносил в жертву мелких зверей, а в ряде случаев доходил и до того, что пил их кровь.

К тому времени, когда лето добралось до середины, Майкл был уже готов перейти от мелких зверей к чему-нибудь покрупнее. Однажды в ночь на четверг, когда было полнолуние, он выскользнул из дома, оставив родителям записку на столике в прихожей, и встретился в конце улицы с ребятами помладше — Табитой Фрёлинг, четырнадцати лет, и Бенджамином Лоуренсом, тринадцати. Ранее в этот день Майкл пообещал им купить пива и сигарет и подбил прогуляться с ним ночью к старому маяку. В каждом маленьком городке есть свой дом с привидениями, а для детей Бухты Хар-

пера таковым всегда был — и всегда будет — маяк Вдовьего мыса.

И вот так они втроем, бок о бок, пошли по Первой улице, отбрасывая тени в ярком лунном свете. Шли они медленно и молча, неся за плечами рюкзаки. Это была идиллическая картина, хоть открытки печатай, — иллюстрация юношеских надежд и невинности.

На следующее утро мать Майкла Рисли прочитала записку, которую ее сын оставил на столике. Она успела только крикнуть, позвав мужа, прежде чем упала на деревянный пол в обморок. Всполошенный мистер Рисли спустился по лестнице, отнес жену на диван в гостиной, прочитал записку в ее правой руке и тотчас набрал 911.

Полиция обнаружила Майкла и остальных двоих детей в точности там, где те должны были находиться согласно записке. В промежутке посреди густого леса располагалась естественная круглая поляна, где по центру тлел обложенный небольшими камнями костер. Табита и Бенджамин лежали навзничь рядом с огнем. На их лбах ножом были вырезаны странные символы — такие же, как на многих соседних деревьях. У обоих было перерезано горло и вскрыта грудь. Сердца отсутствовали. На обнаженных ногах виднелись глубокие рваные следы укусов.

Самого Майкла обнаружили в нескольких сотнях ярдов, у основания маяка Вдовьего мыса. Голый и растерянный, он, как указал потом патрульный в своем отчете, выглядел «сущим дьяволом». Майкл использовал кровь ребят, чтобы покрыть ею каждый дюйм своего тела. А потом частично съел их сердца.

Как следовало из оставленной им записки, Майкл полагал, что после завершения ритуала его «заберет Темный властелин и унесет в лучшее место, где ему будет уготована вечная жизнь».

Но вместо этого в какой-то момент этой долгой кровавой ночи Майкл Рисли помешался рассудком, и место ему было уготовано лишь в ближайшей психиатрической лечебнице.

Через неделю маяк обнесли забором.

Недавно я забавы ради взял с собой на мостик камеру и решил попробовать еще раз. День просто великолепный, солнце высоко, в небе ни облачка, океан необычайно спокойный для этого времени года и искрится, будто мелкие изумруды, рассыпанные на столе. На южном горизонте я заметил пару круизных лайнеров, а чуть позже в порт будут возвращаться с дневным уловом рыболовные судна.

Я снял это все и, когда вернулся, проверил, что записалось. Увы, картинка так и осталась полностью черной.

Дневник юной Дилейни Коллинз не перестает поражать.

2 июня

Никто больше этого не видит. Никто не чувствует. С этим местом что-то не так. Иногда я ощущаю плохой запах, будто чего-то гнилого или мертвого, но потом он исчезает. Иногда я вижу что-то краешком глаза, будто тени, которые двигаются не к месту. Иногда я чувствую, будто за мной наблюдают. Или даже ко мне прикасаются. Сегодня утром после завтрака я зашла в спальню забрать книжку с тумбочки, а когда повернулась, то увидела, как кресло-качалка в углу закачалось само по себе. Я не могла пошевелиться. Я будто бы не могла дышать. Стояла и смотрела, как оно качается, а потом в комнату забежал Стивен взять ботинки, и кресло вдруг остановилось. Будто хотело, чтобы его видела только я.