Адам Нэвилл - Второпях во тьму

Ее информаторы также подтвердили, что слухи о замеченном возле местных берегов гигантском спруте также не во всем являются вымышленными. Они подтвердили, что патрульный катер Королевского флота поймал и убил невероятных размеров осьминога вида Haliphron atlanticus [14] Один из двух самых больших известных видов осьминогов; его полная максимальная оценочная длина составляет 3,5 м, а масса около 75 кг. , наделенного всего шестью щупальцами длиной до десяти метров, возле устья лимана Дарт, после того как жители сообщили, что моллюск угрожал работе местного парома и неоднократно пытался стащить в воду хотя бы одного пассажира. Информаторы сообщили, что при вскрытии обнаружили в его желудке частично переваренные останки, намекающие на участь троих каноистов, которых в последний раз видели в прошлом году в проливе ниже Гринвея, направляющимися в сторону Тотнеса. И разве три года назад, в 2052 году, в плимутской гавани не кишмя кишели обыкновенные осьминоги, Octopus vulgaris , которых не видели в британских водах после начала шестидесятых годов предыдущего столетия.

И череда событий не останавливалась на этом для человека, привыкшего находить связь между уродливыми событиями и недавними любопытными находками в прибрежных водах графства. Каменные черепицы с врезанными в них рисунками, которым подражали кельты, а люди каменного века повторяли в камне по всему Корнуоллу, были вдруг обнаружены возле Сэлскомба инженерами, занятыми сооружением новой ветровой электростанции. Огромные подводные базальтовые круги, расположенные наподобие зубов в отвратительных пастях как бы безглазых лиц, были обнаружены возле мыса Старт в Южном Девоне, во время прокладки новых кабелей, передающих электроэнергию атомных станций Британии на измученные засухой территории Южной Франции. Оба открытия дали новую жизнь местным преданиям, утверждавшим, что Атлантида, возможно, существовала как раз возле берегов Девона и Корнуолла. Действительно, под водой нечто скрывалось, однако Клео сомневалась в том, что это нечто имеет отношение к Атлантиде.

A теперь еще новые хозяева приютов для престарелых украшали стены своих домов окаменелостями, a витражи в окнах церквей изображали око. Процессия поклонников гериатрического культа по собственной воле уничтожила себя на утесах природного заказника «Мыс Берри» за день до солнечного затмения. Неужели участники этого шествия также слышали имя и воспринимали его образы своими слабеющими умами? Клео уже думала, не стоит ли приковать себя к ножке кровати и проглотить ключ на весь остававшийся до затмения срок, чтобы не присоединиться к бескрылым птахам Торби, стремящимся спрыгнуть с утеса.

В тот день Йоланда вернулась в четыре часа дня, опоздав на тридцать минут и пробудив Клео от недолгого сна.

Йоланда заявила, что новости с мыса Берри по-прежнему расстраивают ее, и попросила у Клео разрешения переключить телевизионный канал.

– Не могу больше видеть эту картину. Но ничего другого они сегодня не показывают. Вылавливают из воды тела. Лучше уж смотреть военную хронику.

Клео согласилась, поскольку Йоланда пробудет у нее только час. Сиделка опоздала из-за транспортной пробки, вызванной приближением затмения. От самой мысли о предстоящем космическом событии Клео сделалось тошно.

– А расскажите о своих родных, – попросила Йоланда, внося в комнату чай на подносе. – Я знаю, что эти женщины сыграли важную роль в вашей жизни. Может быть, рассказ о них сумеет отвлечь нас от ужасов сегодняшнего дня.

«Сомневаюсь в этом», – подумала Клео, впрочем, бросая взгляд на фотографию своей бабушки, Олив Харви, продолжившей работу собственной матери, Мэри Эннинг, занимавшейся водорослями и приливными водоемами, а также охраной окружающей среды, живописью, полировавшей раковины и мадрепоры, засушивавшей водоросли, помещавшей свои гербарии в рамки и продававшей их туристам.

За едой Клео рассказала Йоланде о том, что Олив провела большую часть жизни вне дома, на побережье Пэйнтона, южнее Песков Гудрингтон, ныряя в воды бухт Солтерн и Вотерсайд. Она усердно продолжала семейное дело, фотографировала и собирала литоральную флору и фауну: фукусы, бурые водоросли, красные водоросли, анемоны и рыбешек стигматогобиусов. Но что более важно, она стала авторитетным специалистом по приземистым лобстерам вида Galatheastrigosa . Существо это в буквальном смысле слова сделалось для нее наваждением, так как ее мать и бабушка, блестящая, но трагичная Мэри и Амелия, спали и бредили о том, каким образом этот лобстер произошел от своего предка и современные лобстеры до сих пор сохраняли некоторые его черты.

Олив десятилетиями скребла и рыла эти утесы, где речные брекчии пермского периода скапливались над сланцами и песчаниками девонского времени. Местоположение наилучших окаменелостей она знала по работам своих предшественниц. Записи матери и бабушки вели Олив на берег в отлив, обещая или предупреждая о том, что будущие поколения ученых извлекут из этих утесов еще большие чудеса и ужасы.

После десятилетий береговой эрозии, после того как ее предшественницы вырыли, собрали и обработали предметы своих познаний, берег Гудрингтона открыл перед Олив целый затонувший лес: пни, оставшиеся от деревьев, росших здесь в последнем ледниковье. Эта находка еще более укрепила ее репутацию в кругах людей, интересующихся подобными предметами. Однако со временем все больше и больше фактов сами собой открывались перед ней; прошло столетие с тех пор, как ее семья занялась своими раскопками. Это Олив Харви первой обнаружила норы в брекчии, a потом поспешно зарыла их.

В этих сохраненных логовах упокоились останки животных, 248 миллионов лет назад населявших пустыни пермского периода, и в том числе создания, могильные песни которого начали разрушать разум Олив. Нору эту вырыла гигантская артроплевра ( arthropleuridmyriapods), многоножка длиной, по меньшей мере, в четыре метра.

Олив записала в своем дневнике, как она однажды присела на месторождении, чтобы отдохнуть, и потратила два дня и две ночи, позволив своем разуму, пользуясь ее собственными словами, – раскрыться посредством собственной сущности и воспоминаний, – и вошла в своего рода психоз, который Клео обыкновенно связывала с действительным злоупотреблением ЛСД. То, к чему прикоснулась Олив, что открылось ей с глубокого уровня подсознания, вероятно, представляло собой почти микроскопический фрагмент, первоначально отделившийся от какой-то монументальной твари, копошившейся и извивавшейся здесь примерно 248 миллионов лет назад, когда эта часть Британских островов находилась возле экватора. Так началось неотвратимое нисхождение еще одной женщины из ее рода к социально неприемлемому просветлению.