Бентли Литтл - Унижения плоти [СИ]

Мой дедушка, напротив, не мог сделать ничего из перечисленного, хотя и пытался. Даже точно следуя указаниям бабушки, он не смог создать ничего, кроме традиционной выпечки.

Только у бабушки была такая способность.

Однако она не называла свой талант чем-то столь банальным или очевидным, как “Сила” или “Дар”. Она называла это Джинджербред [21] Здесь автор, скорее всего, называет такой талант как "Оживляющий хлеб". Gingerbread (англ.) - игра слов, от разг. ginger - оживлять и bread - хлеб. .

Бабушка закончила рассказывать мне эту историю и встала, чтобы приступить к работе.

- Ты единственный человек, которому я когда-либо рассказывала об этом, - сказала она. - Я никогда никому ничего не говорила.

- Даже маме?

- Даже твоей маме. - Она посмотрела на меня. - Обещай, что никому не скажешь ни слова.

- Обещаю, - сказал я и на мгновение задумался. - Зачем ты мне это рассказала?

Бабушка улыбнулась.

- О, я не знаю. Мне вдруг пришло в голову, что, может быть, в тебе тоже есть способность оживлять хлеб.

Я вскочил со своего места.

- В самом деле? Ты научишь меня как это сделать?

Она рассмеялась.

- Думаю, это можно устроить.

Рецепт был довольно прост. Странные жидкости в экзотических маленьких коричневых бутылочках оказались ванилью, экстрактом какао, кленовым сиропом и, как ни странно, лекарством от кашля. Маленькие круглые конфеты можно было купить в любом магазине, где продавали украшения для тортов. Все, что мне нужно было сделать, это добавить все это в лепешку или тесто для пончиков, перемешать и спеть песню.

Она разрешила мне прямо там попробовать пару раз , и это сработало. Она даже дала мне список основных команд - отдельные слова из песни, - которые будут управлять созданиями.

Это осталось нашей тайной. И, верный своему слову, я никому не сказал; даже маме, даже Джимми.

Однажды ночью, несколько недель спустя, перед тем, как лечь спать, я услышал легкий стук в окно. Я перекатился на кровати, раздвинул шторы и увидел маленькую мучную запеченную лошадку, которая смотрела на меня, царапая стекло. Смеясь, я открыл окно, схватил лошадь и съел ее.

Через пару дней, когда мама и Джимми ушли в магазин на несколько часов, я быстро сделал свое маленькое животное. У меня не было никаких формочек, и животное не было похоже ни на что, но оно двигалось. Я просмотрел свой лист с написанными командами и отослал животное, но оно так и не добралось до бабушки. Мои методы управления еще не были настолько хороши.

Впрочем, я продолжал работать над этим, и со временем стал весьма опытен. Я не использовал формочки для печенья или пудинга, а вместо этого лепил свои собственные фигуры. Я отправлял создания из теста к бабушке, а она переделывала их, добавляла что-то, убирала и отправляла обратно мне, измененных, но все еще узнаваемых.

Только однажды у меня случилась неприятность - печеньки-циклопы, которые сбежали от меня и сновали по дому, выбегая на улицу, - но я не сказал об этом бабушке.

Бабушка умерла, когда мне было девятнадцать. Сердечный приступ, так сказал доктор. Мама была той, кто нашел ее; она лежала на полу своей кондитерской, ее лицо было покрыто белой мучной пудрой, а на столе над ней лежал наполовину свернутый лист теста. Очевидно, она умерла, когда готовила пончики и пирожки для утренних покупателей.

Это были похороны в открытом гробу, и мне, как члену семьи, пришлось просидеть весь день возле ее безжизненного тела, пока мимо проходили скорбящие. На этот раз скорбящие были правы: она действительно выглядела спокойной в смерти. Но я не мог находиться так близко к ней. Сидя там, я все время вспоминал, какой она была. Я снова видел ее, когда она впервые рассказала мне о Джинджербред, а ее лицо улыбалось и было счастливым.

Выглядеть спокойным было не то же самое, что выглядеть живым.

Я плакал. И я не мог перестать плакать.

Мы похоронили бабушку и молча поехали домой. В конце недели я поехал в ее кондитерскую, чтобы все позакрывать и привести вещи в порядок.

На столе у двери стояли маленькие коричневые бутылочки для Джинджербред.

Я стоял и смотрел. Мне пришла в голову одна идея. Безумная, отвратительная идея. Сумасшедшая идея. Я уставился на бутылки, потом поднял их. Я знал, что моя идея безумна, но... но... это может сработать.

Я достал бабушкины миски, нашел муку, сахар, яйца и молоко и начал смешивать тесто. Я приготовил в шесть раз больше обычного - достаточно для двенадцати дюжин булочек - и добавил в шесть раз больше ванили, экстракта какао, кленового сиропа и лекарства от кашля. Сначала я планировал сделать свою собственную бабушку: гигантскую пряничную женщину, настолько похожую на настоящую бабушку, насколько позволяли мои навыки. Но я передумал. У меня была идея получше.

Я загрузил миски с тестом в машину и поехал на кладбище. Уже смеркалось и темнело, так что шансы встретить кого-нибудь на кладбище были очень малы. Конечно же, я был один, когда приехал. Я оставил миски с тестом в машине, а сам достал из багажника лопату и начал копать бабушкину могилу.

Прошел почти час, когда моя лопата наконец ударилась о тиковое дерево бабушкиного гроба. Я быстро счистил остатки грязи и открыл гроб. За неделю ее состояние не сильно ухудшилось. Возможно, ее кожа была чуть более серой, но и только.

Я побежал к своей машине, чтобы взять тесто.

Полиция подъехала как раз в тот момент, когда я запихивал ей в рот третью миску теста. Сильные руки схватили меня. Пока полиция выполняла свой долг, официальные голоса зачитывали мои права. Но я их почти не замечал.

Я начал петь.

- Мэйрзи доатс и дози доатс и лиддле лэмзи дайви! [22] Странная бессмысленная строчка из припева песни "Mairzy Doats": Mairzy doats and dozy doats and liddle lamzy divey, образованная путем коверкания и слияния произношения букв фразы Mares eat oats and does eat oats and little lambs eat ivy, также присутствующей в этой песне. (кобылы едят овес и действительно едят овес, а маленькие ягнята едят плющ). Это песня, написанная и сочиненная в 1943 году Милтоном Дрейком, Элом Хоффманом и Джерри Ливингстоном. Она несколько раз попадала в поп-чарты, а версия Merry Macs достигла № 1 в марте 1944 года. Песня основана на английском детском стишке.

Полиция вытащила меня из могилы.

- ...А кидле дайви тоже, не так ли? [23] Ещё одна строчка из припева этой песни: a kiddelee divey too, wouldn’t you?, расшифровки которой нет в ней, но по аналогии можно догадаться, что за это фраза - a kid'll eat ivy, too; wouldn't you? (ребенок тоже будет есть плющ, не так ли?)

И бабушкина голова повернулась в мою сторону. Тесто для выпечки стекало из ее рта на подбородок. Веки на ее мертвых глазах дрогнули.

- Бабушка! - звал я ее. - Бабушка!

Никто из них, казалось, не заметил, что лицо бабушки ожило. Двое полицейских закрыли крышку гроба. Я не мог перестать думать - дико, безотлагательно, иррационально, - что если бы у меня было время распорядиться всем тестом, если бы я мог спеть всю песню до конца, то она была бы действительно и по-настоящему жива.