Фрэнсис Вилсон - Кровавый омут

Только как?

— Хорошо, — сказала Джиа. — Наконец мы одни. Расскажи, как работает Ифасен.

Ей до смерти хотелось это услышать с той самой минуты, как они вышли от медиума, но пришлось везти домой Джуни. На шею навязались еще Карин и Клод, тоже жившие в Нижнем Истсайде. Высадив троицу перед домом Джуни, Джек направился по Первой авеню в верхнюю часть города.

Несмотря на поздний час, двигались в потоке машин медленно. Джиа не возражала. С Джеком время никогда не проходит впустую.

— Сначала давай решим, куда едем, — предложил он. — К тебе или ко мне?

Она бросила взгляд на часы:

— Боюсь, что ко мне. У сиделки как раз время кончается.

Вики, ее восьмилетняя дочь, будет еще на ногах. Ей почти всегда удается выклянчить у нянек несколько лишних часов у телевизора.

Джек театрально вздохнул:

— Опять холостяцкая ночь!

Джиа наклонилась к нему, ткнулась носом в ухо.

— Последняя перед целой неделей. Забыл, что Вики завтра утром уезжает в лагерь?

Она сама старалась об этом забыть. Не любила вспоминать прошлогоднюю неделю, когда Вики не было дома, — семь самых одиноких дней в году, — и страшилась завтрашней разлуки.

— Забыл. Напрочь забыл. Разумеется, мы с тобой будем жутко скучать по ней, однако я знаю способ немножко утешиться.

Джиа с улыбкой дернула его за волосы:

— Какой?

— Секрет, который я ни за что не открою до завтрашней ночи.

— Не могу дождаться. Кстати, о секретах: в чем секрет Ифасена?

— Нет-нет, — воспротивился Джек. — Сначала скажи о чем ты его спрашивала. На какой вопрос прозвучал ответ «двое»?

Джиа помотала головой, слегка озадаченная вопросом. Надо как-нибудь выкрутиться, не раскрывая тайну...

— Сперва объясни, как он отвечает, не зная вопросов.

— Тебе правда хочется знать? — спросил Джек, с улыбкой взглянув на нее.

Как редко он улыбается после смерти Кейт... Она уже соскучилась по его улыбке.

— Почему бы и нет?

— Испортишь удовольствие.

— Ничего, переживу. Ну так как же?

— Приблизительно как Джонни Карсон [5] в трюке «Карнак великолепный».

— Он по шпаргалкам читал ответы!

— Вот именно. В сущности, Ифасен делает то же самое.

Джиа озадаченно нахмурилась:

— Ничего не пойму. Мы конверты заклеили, он отвечал, только потом вскрывал и читал...

— Дела не всегда обстоят так, как кажется.

— Наверняка я одна знала, что написано на моей карточке.

— До того как братец Кехинде выполнил свою задачу.

— Кехинде? Да ведь он же просто...

— Мальчик на побегушках? Именно это тебе и внушили. Кехинде играет ведущую роль. Представлением действительно руководит Ифасен, но у него ничего бы не вышло без помощи брата. Прием называется «на шаг вперед». Если помнишь, Кехинде собрал заклеенные конверты, понес чашу в конец подиума и демонстративно принялся накрывать тряпкой. Это и есть решающий момент. Делая вид, будто возится с покрывалом, он на самом деле вскрывает один конверт, вытаскивает карточку — «билет», как предпочитают выражаться медиумы, — кладет ее, открытую, в чашу, бросив туда помеченный конверт с пустой карточкой.

— Зачем?

— Подумай хорошенько. Ифасен — кстати, если это его настоящее имя, то меня зовут Ричард Никсон — сдергивает с чаши белое покрывало, заглядывает внутрь и читает вопрос на заранее вынутой братом карточке. Потом вытаскивает помеченный конверт, поднимает над головой, отвечая на вопрос из карточки, лежащей в чаше.

— Понятно! — воскликнула Джиа, радуясь, что все кусочки улеглись на место. — Дав ответ, он вскрывает конверт, притворяется, будто читает вопрос, на который только что ответил, а на самом деле видит перед собой новый.

— Правильно. И на протяжении всего представления он на один конверт впереди — отсюда название этого способа.

— А дополнительный помеченный конверт с пустой карточкой возмещает недостачу. На удивление просто.

— Как все самые лучшие трюки.

Она не смогла скрыть огорчения, что ее так легко одурачили.

— Неужели я так легковерна?

— Не переживай. Ты в хорошей многомиллионной компании. Публику с девятнадцатого века дурачат с помощью этого фокуса. Некогда был вставной номер на цирковых представлениях, потом его освоили медиумы и до сих пор им кормятся.

— Значит, Ифасен не настоящий медиум?

— Говорить даже нечего.

— Откуда тебе столько об этом известно?

Джек пожал плечами, не глядя на нее:

— Чего только не нахватаешься там и сям...

— Ты как-то обмолвился, что однажды помогал медиуму. Он был твоим заказчиком?

— Нет. Я был мальчиком на побегушках вроде Кехинде, проводил всякую закулисную подготовку.

— Быть не может! — Невозможно представить. — Когда?

— Очень давно, сразу после приезда в город.

— Ты мне никогда не рассказывал.

— Тут нечем гордиться.

— Просто не могу поверить, — рассмеялась Джиа. — При всех твоих делах...

Он слегка на нее покосился и снова уставился на поток машин. Ничего не сказал, но во взгляде читалось: «Ты о многих моих делах не имеешь понятия. Даже близко».

Совершенно верно. И очень хорошо. Джек, которого она видит почти каждый день, — уравновешенный, добрый, нежный, деликатный в постели, — относится к Вики, как к собственной дочери. Но Джиа его видела и с другой стороны. Единственный раз...

Неужели прошел почти год? Да. Прошлым августом жуткая тварь похитила Вики. До сих пор помнится, как изменился при этом известии Джек, — зубы оскалились, всегда теплые карие глаза стали тусклыми, жесткими. Перед ней явилось жестокое холодное лицо убийцы, в которое никогда не хотелось бы больше смотреть.

Кусум Бахти, за которым он гнался в ту ночь, исчез с лица земли, словно его никогда не было.

Джек убил его. Джиа это знала и — помилуй Бог — радовалась. До сих пор. Всякий желающий причинить вред ее дочке заслуживает смерти.

Впрочем, Джек убил не только Кусума. Точно известно, что в июне в вагоне метро он прикончил стрелявшего в людей бандита. О загадочном «спасителе» одно время кричали все средства массовой информации, теперь фурор практически стих.

Наверняка были и другие. У нее нет фактов, но подобное заключение вполне обоснованно. В конце концов, он зарабатывает на жизнь, улаживая дела людей, исчерпавших легальные возможности. После чего некоторые обращаются к нелегальным. Кое-кто у него просит помощи.

Поэтому заказчики — Джек настойчиво требует называть их не клиентами, а заказчиками — не принадлежат к сливкам общества. Решая их проблемы, ему порой приходится сталкиваться с поистине грязными, гнусными типами, готовыми его убить. Раз он еще жив, значит, другие мертвы.

Джиа предпочитала не пережевывать, а отбрасывать неприятные мысли. Она любит Джека и ненавидит его образ жизни. Выходя из пришедшего из Айовы автобуса, чтобы осуществить мечту стать художницей, даже не подозревала о существовании таких типов, как Джек, не говоря уж о том, чтобы связать с ним жизнь. Законопослушная гражданка, налогоплательщица, а он...