Наталья Тимошенко - Кольцо бессмертной [СИ litres]

Рита оторвала взгляд от энциклопедии, с которой как раз сверялась, и улыбнулась.

– Он не пустой, – она продемонстрировала коллеге фантик от шоколадной конфеты, которую чудом обнаружила в сумке. Должно быть, как-то брала для Сони.

Данил посмотрел на фантик, потом на Риту и тяжело вздохнул.

– Кажется, мне надо прочитать тебе лекцию не только по гастроэнтерологии, но и по стоматологии. Пойдем. – Он шагнул к столу и протянул руку, на которую Рита лишь удивленно взглянула.

– Куда?

– В столовую. Ты должна мне обед, помнишь?

Рита наконец перевела взгляд с протянутой к ней руки на лицо Данила, увидев на нем широкую улыбку, и не сдержала ответную. Почему-то стало до безумия приятно, словно не коллега позвал коллегу в больничную столовую, а молодой прекрасный юноша девушку на свидание. В груди разлился теплый пряный шоколад, стремительно разнесся по венам, на мгновение сделав ватными ноги. Рите стоило определенных усилий вернуть себя на грешную землю. Не следовало забываться и так реагировать. Ни к чему это.

– Я плачу́, – излишне строго от этих мыслей заявила она, не приняв помощь Данила и самостоятельно вставая из-за стола.

– Ну уж нет, – ничуть не смутился тот, опустил руку, словно ничего и не предлагал.

– Я же тебе должна, – напомнила Рита.

– Ты должна мне свою компанию, а не деньги.

Рита снова выразительно взглянула на Данила, но возражать не стала.

Больничная столовая располагалась на первом этаже в самом конце длинного коридора и представляла собой два небольших зала, первый из которых был открыт для всех пациентов и посетителей больницы, а второй предназначался для сотрудников. И если в первом почти всегда кто-то был, то второй заполнялся исключительно в обеденные часы да вечером перед самым закрытием, когда сюда заходили те врачи и медсестры, которым предстояло дежурить ночью. Сейчас же второй зал был забит под завязку, но один свободный столик у окна все же нашелся.

Рита в столовую ходила крайне редко, обычно предпочитая обедать в ординаторской. Даже не потому, что ей не нравилась больничная еда, в столовой она была гораздо вкуснее, чем та, которой кормили пациентов в отделениях. Ей было банально жалко времени: пока спустишься на первый этаж и поднимешься обратно, можно заполнить целую историю болезни. Поэтому только сейчас она обратила внимание, что никто не ест в одиночестве. За каждым столиком сидело минимум два-три человека, а то и целая компания из разных отделений. Не так уж часто коллегам выпадает возможность пообщаться: на общебольничных пятиминутках во время каких-нибудь скучных выступлений, да вот во время обеда. Едва ли Данилу приходилось обедать в одиночестве, как он говорил. Значит, просто хотел позвать ее. И если в ординаторской несколько минут назад эти мысли были приятными, то теперь заставляли напрягаться. Рите казалось, что все в столовой осуждающе смотрят на нее, хотя на самом деле мало кто вообще повернул голову в сторону вновь вошедших, занятый своим обедом и разговорами. Это она чувствовала себя неловко, вспоминая руку Данила на своем плече несколько дней назад, а на воре, как известно, и шапка горит.

Данил не стал галантно отодвигать ей стул, за что Рита была безмерно ему благодарна, просто поинтересовался, что она будет есть, и вернулся в первую комнату, где находился стол раздачи. Рита села за столик и еще раз мельком оглядела коллег, убеждаясь, что никому нет дела до того, с кем она обедает. А даже если кто-то и обратил внимание, то ничего предосудительного в этом не увидел, и она постаралась убедить себя в том же. В конце концов, рука на плече принадлежала ему, а не ей. Успокоившись и договорившись с собственной совестью, Рита почувствовала, что страшно голодна. Обед из кофе и конфетки действительно не лучшая еда.

Данил вернулся быстро, аккуратно неся большой поднос с тарелками и стаканами. Кроме того, что просила, Рита заметила еще и маленькое блюдце с воздушным пирожным, которое точно не заказывала. Ей, выросшей на бабулиной выпечке, часто приходилось сидеть на диете, чтобы влезть в очередные джинсы. С тех пор, как бабушки не стало, домашняя выпечка в их доме появлялась уже не так часто, но привычка следить за весом осталась. Вот и сейчас она точно не могла попросить пирожное.

– Это комплимент от меня тебе, почти как от шеф-повара, – улыбнулся Данил, заметив Ритин взгляд. – Мне кажется, доза глюкозы тебе не повредит, ты страшно бледная сегодня. Все в порядке?

– Да, не волнуйся, просто плохо спала, – отмахнулась Рита, не став напоминать ему, что несколько минут назад он осудил ее конфету к кофе.

Данил сел за столик и, не прикасаясь к еде, долго рассматривал ее лицо, словно ждал чего-то. Рита чувствовала на себе его взгляд, но встречаться с ним опасалась, отдав предпочтение еде. Только Данил был не из тех, кто не вмешивается, если его не просят.

– На самом деле ты выглядишь не очень уже давно, – продолжил он. – Поэтому я еще раз спрошу: все в порядке?

Наверное, он думал, что у нее проблемы в семье, ведь он стал их невольным свидетелем. Рита уже открыла рот, чтобы разуверить его в этом, но решила, что тогда он начнет выспрашивать дальше, а рассказывать не хотелось. Ей самой все это казалось глупым, и она была уверена, что будет выглядеть так же и в глазах другого человека. Ведь это на самом деле глупость: все эти ее взгляды со стороны, утрата интереса к тому, что раньше казалось таким важным. И ведь это не депрессия, Рита точно знала. Других симптомов нет, она почитала учебники. Это что-то другое. А что, она не знала. Поэтому предпочла выбрать наименьшее из зол: пусть он и дальше думает, что все дело в семье.

– Обычные бытовые трудности, не обращай внимания.

– О, вот как? Ну что ж, тогда могу я предложить тебе свою помощь?

Рита непонимающе уставилась на него.

– Какую?

– Да любую, – Данил пожал плечами. – Подежурить за тебя при необходимости хотя бы. Присмотреть за ребенком. Я хорошо лажу с детьми, у меня три племянницы. Отнести или забрать белье в прачечную. Отвезти машину в сервис. Даже ужин приготовить могу.

Он говорил это, улыбаясь, и Рита не знала, предлагает ли он подобную помощь всерьез или шутит. Он, очевидно, это понял.

– Я говорю серьезно, Рита, – заверил он. – Ты можешь на меня рассчитывать. Если, конечно, в ответ будешь обедать со мной.

Рита рассмеялась, не ответила ни да, ни нет, и перевела разговор на другую тему, пока ему не пришло в голову выспрашивать подробности. Сочинять их не хотелось, тем более для этого пришлось бы очернять Марка. До самого конца обеда они болтали на отвлеченные темы и покинули столовую одними из последних, когда оставаться дольше было уже чревато для рабочего процесса. Пошедшее вверх настроение было мгновенно испорчено, стоило только Рите встать: вроде бы она сделала это не так уж и резко, но внезапное головокружение заставило ее схватиться за край стола, чтобы удержать равновесие. Повезло, что Данил в этот момент уже сгрузил посуду на поднос и повернулся к ней спиной, поэтому ничего не заметил.