Тим Каррэн - Печать Харнабиса

Я осторожно коснулся одного из панцирей концом своей дубинки, и он развалился надвое. Жуков были сотни и сотни, а то и тысячи. И все они были мумифицированы и рассыпались трухой, будто пролежали в саркофаге двадцать столетий.

- Что это за хрень? – поинтересовался Хармс.

Но Дэндридж и сам понятия не имел. Я видел это по выражению его лица. Он был так же озадачен, как и мы.

Мы направили лучи от фонариков в ящик, и в кругах света заплясали пылинки и сухие останки. Насекомые разваливались. Даже такой тупой коп, как я, видел это. Наверно, всё дело было в воздухе.

Мы смотрели, как Дэндридж пытается сохранить несколько образцов, запихивая их в банку, но они рассыпались прахом. В свете наших фонариков клубился лишь мусор.

Спустя минут двадцать включили электричество, и я вызвал патруль.

Всё это было очень странно. Но я был убеждён, что на этом дело и закончится.

Как же я ошибался…

Три ночи спустя .

Я снова был на дежурстве и направлялся на юг Западной улицы. Дождя не было, но дул промозглый ветер, и я всё равно закоченел. Ветер гонял по тротуарам опавшие листья, а от реки поднимался туман.

Я совершал обход, помахивая дубинкой и проверяя, заперты ли двери. Мечтал поскорее оказаться дома, залезть в горячую ванну и выпить чашечку горячего кофе.

Я укрылся от ветра на крыльце бывшего книжного магазина, закурил и направился мимо церкви к колледжу. Настроение у меня было великолепное, и дохлые жуки – последнее, что меня сейчас заботило. А всё потому, что прошлым вечером «Ведьмаки» из Мискатоника на последней секунде забили гол «Орлам» из Бостонского колледжа и выбились на самый верх турнирной таблицы, пододвинув «Крестоносцев» и «Технарей» из Вирджинии. Теперь у «Ведьмаков» всё складывалось «на ура». А значит, и у меня всё складывалось так же. Ведь прошлым вечером я поставил на них и выиграл две штуки баксов, и теперь направлялся к своему букмекеру за выигрышем.

Мир был прекрасен.

Точнее, так мне тогда казалось.

А затем я увидел толпу перед крыльцом небольшого мотеля, который местные называли «Любовным Гнёздышком», и понял: быть беде.

«Гнёздышко» располагалось напротив внутреннего дворика Мискатонского университета. Это было грязное блочное строение, зажатое между городским бассейном и забегаловкой, в которой круглосуточно подавали жареных цыплят.

Владелец и управляющий «Гнёздышка» - Буч Вайс - был настоящим душкой; он никогда не задавал постояльцем неудобных вопросов, даже если к нему на одну ночь без вещей заезжали мужчины с девушками, втрое младше их самих.

Так уж случилось, что Буч и был моим букмекером.

Вообще, многие делали ставки через него. Это была часть его жизни – и часть немаленькая, если подумать, сколько он вытрясал из безголовых, не умеющих остановиться студентов.

Однако вернёмся к мотелю. Сейчас, в этом промозглом холоде, перед зданием стояли, по меньшей мере, человек десять - и женщины, и мужчины, и даже парочка детей. И даже в тусклом свете фонаря, свет от которого едва разгонял наползший туман, я видел, что они напуганы. В тот момент у меня и появилось это мерзкое ощущение надвигающихся проблем - чувство, которое я выработал за столько лет работы на своём месте. Я хотел лишь забрать свой выигрыш, но, похоже, именно это мне сейчас и не суждено было сделать.

- Мы уже вызвали патруль, - сказал мне какой-то щёголь в выглаженном костюме-тройке.

- Позвонили по телефону. Мы понятия не имеем, что за чертовщина там происходит.

Я окинул его взглядом с головы до ног, заметил стоящую рядом молодую девушку и сложил два и два.

Интересно, его жена в курсе, где он сейчас находится? И знает ли она о том, что её мужу нравятся молодые кудрявые мулатки?

- Хорошо, что вызвали, - кивнул я. - А теперь расскажите мне, уважаемый, что здесь происходит.

- Понятия не имею, - ответил мужчина. - Но мы ни за что не останемся в этом мотеле, пока из соседней комнаты доносятся эти жуткие звуки.

Ну, естественно, найдёте себе другой мотель…

Но сначала, до того, как я начну давить сильнее, нужно, чтобы отсюда ушли дети.

Да, я прекрасно знал, что эти два мальчика и девчонка видели вещи и похуже. Они были беспризорниками и часто крали еду с лотков. Вряд ли их теперь можно удивить хоть чем-то, но я всё равно не хотел, чтобы они оставались рядом. Особенно рядом с таким местечком, как чёртово «Гнёздышко».

- Так, вы трое! - прикрикнул я, указывая на детей свободным концом дубинки. - Кыш отсюда! Нечего здесь ошиваться!

Дети пожали плечами и пошли прочь. Они знали, кто я, и знали, что я могу сделать. Поэтому никаких возражений не последовало.

- Хорошо, - кивнул я. – А теперь продолжим.

- Звуки, - сказал другой мужчина. - Странные звуки. Будто там кого-то убивают.

- Я слышал крики, - подтвердил другой.

- И вопли, - вклинился третий. - Это добром не закончится, помяните моё слово.

К нам подошла девушка. Джуди Лаперье. Она была «продажной женщиной», как мы их тогда называли.

Мы с Джуди отошли в сторонку.

Я пару-тройку задерживал её за занятие проституцией. Но всегда отпускал. Я же не зверь; я прекрасно понимаю, что девочкам нужно на что-то жить.

Но чем бы она ни занималась, я не собирался рассказывать об этом всем присутствующим. От меня этого точно никто не узнает.

- Всё так, как они и сказали, - сказала Джуди. - Даже хуже. Я как раз… хм, навещала друга в соседней комнате. И слышала этот звук. Действительно странный.

- На что он был похож?

Она сглотнула и посмотрела на меня густо накрашенными глазами. Сейчас в этой девушке не осталось ни капли невинности. Там, где у остальных находилось сердце, у этой дамы явно был сейф. Но в её огромных карих глазах я уловил то, что заставило меня напрячься - страх. Что-то напугало Джуди до чёртиков. Напугало настолько, что она утратила свой привычный циничный вид и вновь превратилась в испуганного тринадцатилетнего подростка.

Девушка наклонилась ближе ко мне.

- Это напоминало… Ты сейчас решишь, что я спятила… Но это напоминало жужжание. Словно там был целый рой жуков. Вот, на что был похож тот звук. Жуки.

- Это точно, - кивнул стоящий рядом парень. - А потом начались крики и вопли, и удары, будто там крушат комнату. Я убираюсь отсюда к чёртовой матери.

Жуки. Жуки?

Безумие.

И, тем не менее, то, что происходило в номере 205, было действительно странным. И жутким. Из ряда вон выходящим.

В этот момент показался Буч. Он вышел из номера 350; это был жирный и скользкий человек - как маринованный огурец, только что вытащенный из рассола.

- Ладно, ладно, - бурчал он. - Я сейчас со всем справлюсь. Джуди, а ты какого чёрта здесь делаешь? Ты же знаешь: у меня приличное заведение.

Джуди рассмеялась.