Кристин Каст - Любимая [litres]

– Брось, Зет! Откуда тебе знать, насколько тяжелой была эта кровать, если я заносил ее в спальню вместе с Сыновьями Эреба, чтобы сделать тебе сюрприз? Так что если кто и знает, насколько она тяжела, то это я.

– Ладно, ладно, уговорил. Ой, мамочки! Вот же он! – Я громко вскрикнула, увидев, как Старк вытаскивает из тайника под половицей небольшой предмет, завернутый в кусок старого полотна.

Я протянула руки, и Старк передал мне сверток с такой осторожностью, будто это был не дневник, а неразорвавшаяся бомба. Я бережно развернула ткань и вытащила потрепанную тетрадь в коричневом кожаном переплете. Это была тонкая прямоугольная книжица с простой выцветшей обложкой, лишенной всяких украшательств. Только в самом центре на удивление разборчивым курсивом были выведены слова «Журнал Эмили Уэйлер» , перечеркнутые зловещим крестом. Чуть ниже тем же ровным почерком, но гораздо резче и ярче, была сделана новая надпись: «Проклятие Неферет» .

– Похоже, мы нашли то что надо, – сказал Старк. Теперь настала его очередь заглядывать мне через плечо.

– Ты только взгляни! – сказала я.

Мы замерли.

– Хм… собираешься его открыть? – спросил Старк.

– Честно говоря, не хотелось бы, – я оторвала взгляд от обложки дневника и посмотрела во встревоженные глаза Старка. – Может, сначала позавтракаем? Надеюсь, после большой тарелки «графа Шокулы» все покажется не таким страшным.

– С колой?

– Да, завтрак чемпионов, – кивнула я, натягивая тренировочные штаны, украшенные изображениями упитанных рыжих котов.

– В обычное время я сказал бы, что дело такой важности не стоит откладывать на потом, но сейчас ты совершенно права. Думаю, нас ждет жуткая история, а такое лучше читать на полный желудок. Кроме того, мне необходимо выпить кофе, и немедленно.

Я почистила зубы и кое-как собрала волосы в хвост, мысленно похвалив себя за то, что одним из первых нововведений, утвержденных мною после избрания на пост Верховной жрицы нового Вампирского совета, стало упрощение дресс-кода для посещения профессорской столовой. Обогнав Старка, я первая добежала до двери и распахнула ее. Афродита ввалилась внутрь, едва не сбив меня с ног.

– Так-та-а-ак… Топчешься у меня под дверью? – Я укоризненно покачала головой. – Это отвратительно, Аф!

– Будь добра, не пользуйся сокращениями в устном разговоре: это неуместно. Понимаю, что таким образом ты пытаешься быть невежливой, не произнося грубых слов, однако это совсем не мило, – как ни в чем не бывало отчеканила Афродита, приглаживая свои растрепавшиеся прекрасные волосы.

– Афродита просто хотела проявить деликатность. Мы услышали из-за двери, что у вас кровать стучит, и решили подождать, пока вы закончите. Афродита сказала: это не займет много времени. – Крамиша прошла мимо Афродиты, остановилась на пороге и, сощурив глаза, уставилась на нашу чудовищно разворошенную кровать, выдвинутую на середину комнаты. Наш прославленная вампирская поэтесса-лауреат неодобрительно покачала головой, так, что ее золотистые локоны в стиле а-ля Бейонсе угрожающе всколыхнулись, и выразительно посмотрела на Старка. – Парень, у тебя явно переизбыток энергии!

– Даже не знаю, поздравить вас или посочувствовать, – хмыкнула Афродита, тоже разглядывая нашу перевернутую вверх дном кровать.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам.

– Нет, нет, нет! Во-первых, это не то, о чем вы подумали. Во-вторых, не будем об этом говорить. А в-третьих, что вы здесь делаете?

Мой взгляд, словно притянутый мощным магнитом, уперся в тетрадку, зажатую в руках Крамиши.

– Да, это то, о чем ты подумала. И мы хотим об этом поговорить. Меня разбудило стихотворение, впервые почти за год, – сказала Крамиша.

– А поскольку беда не приходит одна, она разбудила меня, – проворчала Афродита. – Кстати, я вам говорила, что ненавижу поэзию?

– Ты почти целый год не напоминала нам об этом, – ответил Старк.

– Спасибо, Лучник, – ответила она. – И, как обычно, я не поняла ни слова в этой белиберде, поэтому мы пришли к вам.

– Мои стихи – нипочем не белиберда, – твердо заявила Крамиша.

– Сколько можно повторять одно и то же? Нельзя говорить «нипочем не»! – заметила Афродита.

– А я тебе вот что повторю: вот возьму, да и отшлепаю тебя по красивой белой заднице, если не научишься уважать поэзию! Так можно сказать? – с напускной ласковостью спросила Крамиша.

– Можно, если есть желание говорить глупости, – усмехнулась Афродита, откидывая назад свои светлые волосы. – Не думаю, что вампирский поэт-лауреат может опускаться до угрозы насилия.

– Если бы ты прочитала ужасные стихи, что пишут ребята в моем классе, ты бы знала: мы на войне – в смысле грамотности.

– Ну, это война в переносном смысле. – Афродита помолчала, потом пожала своими безупречными точеными плечами. – Впрочем, откуда мне знать? Я совершенно не разбираюсь в метафорах и прочих образных оборотах, так что это точно не моя война. Я люблю все красивое, а ваши стихи – увы…

– Хватит. Только вашей пикировки мне сегодня не хватало, – сказала я, и они обе повернулись ко мне. В мгновение ока лица у обеих моих подруг сделались серьезными.

– Что-то случилось, – спросила Афродита, – да?

– Да, – кивнула я.

– Еще как, – подтвердил Старк.

– Вот, я так и знала. Не зря я это написала. – Крамиша протянула мне свою лиловую тетрадь, я нехотя потянулась к ней, но меня остановила Афродита.

– Это еще что такое? – спросила она, указывая на книжицу, которую я все еще держала в руке.

Я сделала глубокий вдох и выпалила на одном дыхании, как будто срывала пластырь с раны:

– Это дневник, который Неферет вела в детстве. Прошлой ночью ко мне во сне приходил Калона и сказал, где его найти и что я должна прочитать этот журнал, потому что он снова предчувствует какие-то неприятности.

– Неферет? О, богиня милосердная, нет… – сдавленно прошептала Крамиша.

– Вот дерьмище! – прошипела Афродита. – Только не это!

Зои

Профессорская столовая была расположена вдали от ученической – это преимущество я смогла оценить по достоинству только после того, как перестала быть ученицей. Есть вещи, которые начинаешь понимать, только когда сама станешь преподавателем, причем в любом возрасте, и вскоре делаешь потрясающее открытие: оказывается, ученики не только прекрасны, но и ужасны, и зачастую в одно и то же время. Именно поэтому учителя всего мира пришли к выводу, что для сохранения остатков нашего рассудка нам нужно иметь какое-то убежище, недоступное для учеников. Так на свет появилось, как обычно, довольно обшарпанное, но загадочное место, гордо именуемое учительской. Конечно, в нашей Обители Ночи все на несколько порядков лучше, чем в «обычной» средней школе, включая наше учительское убежище от ученического натиска. Да, у нас тоже есть своя учительская, но вместо вонючего темного чулана без единого окна, зато с неизменным дряхлым холодильником наше «профессорское святилище» (да-да, оно так и называется – если не верите, посмотрите на позолоченную табличку на двери) представляет собой небольшую, но очень уютную версию главного зала Нью-Йоркской публичной библиотеки, включая росписи на потолке в виде пышных кучевых облаков.