Кристин Каст - Любимая [litres]

Кевин улыбнулся сквозь слезы.

– С лавандовыми печеньками, посыпанными шоколадной крошкой?

Они крепко-крепко обнялись и долго не отпускали друг друга. Наконец Кевин наклонился, вытер слезы с бабушкиных щек и расцеловал ее.

– Я тебя тоже люблю, бабуль.

Бабушка похлопала ладонью по мешочку, который дала ему, и медленно пошла прочь: сгорбленная, печальная, вмиг постаревшая.

Мы смотрели ей вслед, шмыгая носами. Потом я вздохнула, полезла в карман, вытащила два скомканных носовых платочка и протянула один Кевину. Пока он сморкался и вытирал глаза, я задала ему вопрос, который уже несколько часов вертелся у меня на кончике языка.

– Кев, ты знаешь Хита?

Он склонил голову набок и улыбнулся мне сквозь слезы.

– Ты говоришь о Хите Лаке? Твоей великой школьной любви, квотербеке и крутом парне, по которому сохнут все девчонки «Брокен Эрроу»?

– Да, ты понял, о ком я говорю, – ответила я, стараясь сделать вид, будто покраснела от смущения, а не оттого, что мое сердце вдруг пустилось вскачь, а в животе запорхали бабочки.

– Ясное дело, я его знаю. – Кевин вдруг сдвинул брови и посмотрел мне в глаза. – Погоди, ты о чем? Он что, умер? В твоем мире его больше нет?

Я кивнула, боясь выдать себя голосом.

– Ой, Зо. Мне так жаль. Но в моем мире он жив, здоров и у него все в шоколаде. Играет в футбол за команду Оклахомского универа.

– Несмотря на войну?

– Вампиры любят спорт, особенно футбол. Для многих из них это превращается в настоящее хобби. Если ты качок, спортсмен, чирлидер или увлекаешься чем-нибудь еще, что большинство вампиров, особенно Неферет, находят важным или хотя бы приемлемым, то никто к тебе цепляться не будет. Так что у Хита все отлично.

– Это здорово. Я очень рада. Нет, правда.

– Он был на твоих похоронах. Это было страшно. Твоя смерть его сломала.

Я посмотрела в глаза Кевину.

– Не говори мне больше ничего, ладно?

– Понял. Слово именинницы – закон. – Он шутливо обнял меня и принялся осыпать щелбанами мою бедную голову. – Восемнадцать – это тебе не жук чихнул! Я выдам тебе все деньрожденческие щелбаны до единого!

– О боже, прекрати! Ты меня всю растрепал! – Я принялась колотить его кулаками по груди, но тут в комнату вошел Старк.

– Хм, мы вас ждем.

– Вот и хорошо! – пропыхтела я, приглаживая руками волосы. – А то я уже собралась отработать на нем весь арсенал боевых приемов черепашек-ниндзя.

– Ой как страшно! – притворно испугался Кевин. – Весь дрожу!

– Да уж, если растрепать ей волосы, она становится мегастрашной.

Они захохотали как малыши над этой идиотской шуткой, а я со вздохом взяла их обоих под руки, и мы все трое направились к машине.

Зои

Парк Вудвард выглядел так же, как весь город, через который мы проезжали: пустынным и занесенным снегом. Снегопад не прекращался, мелкая снежная крупка вновь сменилась огромными пушистыми хлопьями.

Совсем как в прошлую ночь.

Я смотрела в окно на сказочный зимний парк. Любуясь этой красотой, так легко было поверить, что ничего плохого не произошло, что снег скроет все наши ошибки и позволит все начать сначала.

Я как раз думала об этом, когда мы подъехали к месту, где прошлой ночью произошло столько плохого – и хорошего.

«О богиня! Неужели столько всего могло произойти за какие-нибудь двадцать четыре часа?»

Еще издалека я увидела высокие сугробы и яркие пятна желтой полицейской ленты, сиявшей в свете парковых фонарей, и поняла, что обильные снегопады не позволили как следует убрать место происшествия. Издалека оно выглядело таким тихим и безмятежным: ни дать ни взять детский снежный городок, оставленный малышами, которых позвали домой ужинать и готовиться ко сну.

«Соберись, Зои! – прикрикнула я на себя. – Сегодня малейшая твоя ошибка может навредить Кевину».

– Уже пора? – спросила я у Старка.

– Да. – Он подошел к Кевину и протянул ему руку. – Был очень рад познакомиться. Жаль, что ты не можешь остаться. Ладно, когда увидишь Другого Старка и захочешь поговорить с ним начистоту, скажи ему, что Уильям Чидси сгорел бы со стыда, если бы узнал, что его ученик путается с Неферет. Бьюсь об заклад, ему это очень не понравится, но ты своего добьешься.

– А кто такой этот Чидси? – спросил Кевин.

– Мой наставник и огромная часть моей жизни. А главное – очень хороший, добрый человек. В каком бы мире он ни был, я знаю: он не может быть на стороне Неферет.

– Спасибо. Я запомню. Я тоже был рад с тобой познакомиться. Береги Зо, ладно?

– Слово Старка.

После этого Кевин и Старк крепко, по-мужски обнялись и долго хлопали друг друга по спинам.

– Мне придется остаться здесь, как в прошлую ночь, – сказал Дэмьен. – Я тоже был рад встрече, Кевин. Береги себя, ладно? – Дэмьен не стал протягивать моему брату руку, а просто обнял его, и Кевин обнял его в ответ.

– Я рад, что Джек теперь с тобой. Не отпускай его обратно в наш мир. Ему там нечего делать.

– Я больше никуда его не отпущу! Он останется здесь, со мной, – заверил его Дэмьен, – навсегда.

Кевин посмотрел на меня.

– Я готов.

– Вот эта стена огораживает грот Неферет, – объяснила я Кевину, начав спускаться по заметенным снегом ступеням каменной лестницы.

Он с любопытством осмотрел стену.

– Значит, грот расположен там, за стеной?

– Да.

– Он меньше, чем я думал.

– В обществе парка Вудвард мне сказали, что раньше это была лисья нора.

– Жуть. Мир станет намного лучше, если я смогу загнать Неферет сюда и запечатать как следует.

– Ага, еще бы.

– Желаю удачи, – сказала ему Шони. – Но не переоценивай свои силы: она тот еще орешек!

– Этого я и боюсь, – процедил Кевин.

– Брось, ты сам парень хоть куда, – вмешалась Афродита. – Я уверена, ты что-нибудь придумаешь! – Она улыбнулась ему ослепительной, игривой улыбкой, и мой брат засиял как рождественская елка.

– Слово богини любви – закон для Кевина! – воскликнул он. – Раз ты так говоришь, значит, я все сделаю!

Дарий громко фыркнул и процедил что-то себе под нос.

– Вот видишь? – оживленно шепнул мне Кевин. – Он просто в панике!

Я покачала головой и оступилась, едва не споткнувшись. Кевин подхватил меня и больше не выпускал мою руку.

А я ни капельки не возражала.

Мы почти не разговаривали, пока занимались подготовкой круга. Это оказалось тяжелее, чем в первый раз. Снега было столько, что кое-где мы проваливались по колено. Но гораздо сильнее, чем снег, нам мешали эмоции. Нас одолевали тысячи самых разных чувств: страх, предвкушение, тревога, печаль… И в то же время нужно было твердо помнить о цели и собрать волю в кулак. Мы заняли свои места. Я сосредоточилась изо всех сил и несколько раз повторила про себя слова, которые приготовила для призыва стихий. Какое счастье, что на этот раз я решила обойтись без стихов, цветистых метафор и прочих красивостей.