Джефф Стрэнд - Из багажника с любовью [сборник]

Итан захихикал.

– Больно, а? Не нравится мой нож? Не радуешься такому приключению? Странно. Мне вроде весело.

Барри крепко зажал рукой бок. О да, рана была ужасная. Теперь как никогда нужны были копы, которые вломились бы в морозилку, скрутили Итана и выволокли его, чтобы потом вздернуть на рассвете.

Итан снова принялся, ухмыляясь, махать ножом в воздухе. Он шагнул в сторону остальных.

– Кто-нибудь еще хочет немножко? Он, конечно, не признался, но, думаю, ему на самом деле понравилось. Думаю, его это возбудило. У него, наверное, уже стояк, а?

– Уйди, – попросила Дана. – Просто выйди из морозилки и иди к своим друзьям.

– Ага, я пойду, – сказал Итан. – С вами скучновато тусить подолгу. Могу оставить одного или двух из вас в живых, чтобы вы потом рассказали эту историю. А могу и не оставить. Могу завалить вас всех. Могу вырезать историю у кого-нибудь на груди. Не решил пока.

– Я готов рассказать историю, – вызвался Тревор.

Итан направил в его сторону нож.

– Ты мне нравишься, старик. Сдается мне, ты отличный рассказчик. Да, можешь жить, и одна из твоих телок может жить – я, правда, не решил еще: та жирненькая или тощая. А мелкий пацан – на списание. Пойдет следующим. Эй, пацан!

Пит вжался в Дану, которая обняла его.

– Я с тобой говорю. Пацан, тебе когда-нибудь врач делал укол?

Пит ничего не сказал.

– Отвечай. Это простой вопрос. Укол тебе врач делал когда-нибудь?

Пит кивнул.

– Больно было?

Пит кивнул.

– Но не сильно, да? Укол только звучит страшно, а на самом деле так, щипнет на секундочку и все. А потом тебе дают леденец на палочке. Если я тебе сделаю укол, ничего страшного же?

Пит затряс головой.

– К сожалению, я не буду делать тебе укол. Я собираюсь пырнуть тебя своим ножом. Он намного больше, чем игла шприца, как считаешь? Будет гораздо больнее. Я имею в виду, гораздо больнее. И я собираюсь это делать снова и снова, пока ты не заревешь и не умрешь. Звучит фигово, да?

Пит уткнулся лицом в бок Даны.

– Эй, когда взрослые задают тебе вопрос, не отвечать – это грубо. Уважай, черт возьми, старших. Я спросил: фигово звучит, что я буду тыкать в тебя ножом, пока ты не сдохнешь? Что ответишь?

Дана убрала руку от Пита и встала перед ним.

– Я все еще не решил, какую телку убить, – сказал Итан. – Это можешь быть ты. Мне придется сделать больше ударов, но я справлюсь. Ты этого хочешь?

– Нет, – сказала Дана. – Но когда ты угрожаешь ребенку, ты вынуждаешь меня быть смелее, чем мне хотелось бы.

– Ну хорошо, – произнес Итан. – Тогда будь смелой. Давай посмотрим, как это сработает.

Дана пошла на него, двигаясь бесстрашно и решительно. Барри бы не хотел быть ее мишенью, даже если бы у него был длинный окровавленный нож.

Возможно, это просто свет от фонарика мобильника сделал ее такой устрашающей, но Барри немного волновался, что Итан может подорвать свой жилет, лишь бы избежать поединка с ней.

Она размахнулась подносом и ударила его в висок. Итан треснулся о дверь затылком, почти по-мультяшному скосив глаза.

Что это было? Дана что, уже победила? Барри было слишком больно, чтобы беспокоиться о своей мягкости и неполноценности, но…

Итан сделал выпад и погрузил нож в живот Даны.

Она испустила громкий вздох, но не отпрянула назад. Она снова обрушила поднос на его голову.

Когда Итан пырнул ее второй раз, Дана уронила поднос.

Она вяло замахнулась на него, а затем упала на пол.

Пит вскрикнул от ужаса.

– Давайте скрутим эту сволочь! – закричал Тревор. – Чего мы стоим? Давайте скрутим его!

Барри был напуган и потерял слишком много крови, но, черт возьми, Тревор был прав. Они вели себя с Итаном как с героем в фильме про восточные единоборства – подходя по одному.

Барри и Тревор шагнули в его сторону. Ванесса – за ними. И каким-то чудом Дана все еще пыталась подняться.

Садистская улыбка Итана увяла. У него все еще был нож, но, если остальные собирались забить его до смерти подносами, они, вероятно, смогли бы это сделать.

Он потянулся к спусковому крючку детонатора.

– Я это сделаю! – предупредил он. – Я убью нас всех!

Барри, Тревор и Ванесса заколебались. Дана – нет. Она поднялась на ноги и схватила его.

Итан нажал на спусковой крючок.

Ничего не взорвалось.

Его глаза расширились, и он принялся исступленно жать на него снова и снова.

– Черт, – шептал он. – Черт, черт, черт.

Дана сделала выпад, но он ушел в сторону. Она повернулась – показалась пропитавшая блузку кровь – и снова потянулась к нему, но промахнулась.

Итан в полнейшей панике продолжал жать на крючок.

Дана снова упала.

– Отвалите от меня, – проговорил Итан, когда Барри, Тревор и Ванесса возобновили движение вперед. У Итана все еще был нож, так что они осторожничали, подбираясь к нему медленно, и каждый из них отчасти надеялся, что кто-то из оставшихся двоих нападет по-настоящему (по крайней мере, на это надеялся Барри; он допускал, что нельзя говорить за Тревора и Ванессу, но их жесты и мимика, казалось, указывали на это).

– Я сказал, назад!

Щелк, щелк, щелк.

– Хотите сдохнуть? Сдохнуть? Я вам это обеспечу!

Щелк, щелк, щелк, щелк…

А затем жилет взорвался.

Было непонятно, насколько большую площадь собирался взорвать Итан в случае, если его вынудят ввести в действие план Б. По-видимому, достаточную, чтобы завалить целую комнату копов, если они набросятся на него. Знания Барри о взрывчатке не заходили дальше бутылочных ракет на Четвертое июля и канун Нового года, так что вид жилета со взрывчаткой Итана на самом деле не дал ему никакого представления о содержащейся в нем взрывной силе.

Но вот что он знал, основываясь на здравом смысле, так это то, что Итан ожидал от жилета гораздо большего ущерба, чем это.

Вероятно, одна шашка того, что он там использовал, все же взорвалась. Разрушительной силы при взрыве хватало лишь на то, чтобы поцарапать дверь морозилки, поэтому задело только Итана.

Ему оторвало правую руку и снесло переднюю часть лица. Кровавый дождь ударил в дверь. Итан мгновение стоял. Его голова была наклонена в сторону кровоточащего обрубка руки, хотя из-за того, что глаз у него не осталось, он и не мог проверить уровень повреждения.

Небольшая частичка его челюсти осталась. Пытался Итан сказать что-нибудь или нет, но ему в любом случае не удалось это сделать, и через секунду он рухнул на пол.

В ушах Барри так сильно звенело, что он едва слышал, как кричали остальные. Да, хорошо, что Итан был мертв, но зрелище было отвратительное, поэтому Барри не винил остальных за то, что они восприняли это с ужасом.

Барри переступил окровавленные ошметки Итана и опустился на колени возле Даны. Он позволил женщине покричать еще несколько секунд, а затем прикрыл ей рот рукой, вынуждая замолчать. Она замолчала.