Джефф Стрэнд - Из багажника с любовью [сборник]

– Да, по мне, так и есть.

– И ты предлагаешь открыть дверь?

– Не-а. Хотелось бы думать, что мне отмерено еще лет тридцать, но это будут не самые лучшие годы, если на моей совести окажется смерть беременной женщины.

– Ну тогда спасибо тебе за твой анализ, Тревор. Очень помогло.

Барри подул на руки.

– Все еще в норме, Дана?

– Лучше не бывает.

– Дай знать, если станет хуже. Похоже, мы тут надолго.

Минут пятнадцать они сидели в тоскливой тишине. Ходить Барри было больно, но ходьба согревала, так что он поочередно то ходил, то опирался на стеллаж. Его мокрые штаны были такими холодными, что появилось желание сдернуть их и швырнуть через всю комнату, но он не был уверен, что с голым задом будет лучше.

После такого Барри не собирался больше никогда в жизни подходить к чему-либо холодному, будь это хоть всего лишь мороженое.

Пит, казалось, неплохо себя чувствовал. Дана продолжала лежать с закрытыми глазами, и это до чертиков пугало Барри, но, когда он заговаривал с ней, она открывала их и отвечала. Тревор часто постанывал и массировал свои колени, и, хотя он добродушно улыбался Барри, когда тот на него смотрел, было очевидно, что старик по-настоящему страдает.

Ванесса вздрогнула, когда ее телефон зазвонил.

– О боже, о боже… – пробормотала она, нажимая на «ответ». – Алло?

И тут же разрыдалась. Барри не мог понять, от счастья или от горя, но если только человек на том конце не протараторил: «Ваш муж и дочь мертвы сожалеюдосвиданья», то для плохих новостей было рановато.

– Я по тебе так скучаю! Мне так страшно! С Синди все хорошо?

Она втянула воздух, а затем рыдания Ванессы усилились.

Точно счастливые рыдания.

Барри улыбнулся. Наконец хоть какие-то хорошие новости.

Было немного сложно разобрать за всеми этими слезами, что говорила Ванесса, но через пару минут она заверила мужа, что все будет в порядке, и отключилась.

– У него телефон выбили из рук, – объяснила она остальным. – Он не мог его поднять, а мы так привыкли, что находимся друг у друга в контактах, поэтому муж даже не знает мой номер. Но они в порядке. Оба.

– Рад слышать, – сказал Барри. – Я действительно рад за тебя. Теперь у нас еще больше причин выметаться отсюда.

Ванесса кивнула.

– Я не собираюсь замерзать тут насмерть. Я выйду отсюда, даже если буду похожа на снеговика.

– Ты слышала это, Дана? – спросил Барри. – Муж и дочь Ванессы в порядке.

Дана не ответила.

Барри подошел к ней.

– Ну же, Дана. Открывай глаза. Открывай их. Посмотри на меня, Дана.

Дана не шевелилась. Грудь не поднималась и не опадала, но, возможно, ее дыхание было слишком поверхностным, чтобы его заметить. Барри взял ее запястье пальцами и проверил пульс.

– Есть? – спросила Ванесса.

– Не уверен, что делаю все правильно.

На самом деле он точно знал, что делает все правильно, но ему было легче себя обманывать.

– Хочешь, я попробую?

– Нет, я разобрался.

Он поднял одно веко. Глаз безжизненно уставился на него. Он поднял другое. Барри не был врачом, но было очевидно, что Дана умерла.

– Блядь, – тихо проговорил он.

Пит закрыл лицо руками и заплакал.

– Черт, – произнес Тревор. – Это жестко.

– Она этого не заслужила, – сказал Барри.

– Никто этого не заслужил, – сказал Тревор. Он секунду обдумывал это: – Нет, беру слова обратно. Чад и Итан заслужили. Я оговорился.

Барри стер слезу. Он надеялся, что сожалел именно о Дане, хотя, если честно, это могло быть из-за того, что смерть Даны была подтверждением их приближения к собственной кончине.

Ванесса подняла телефон Барри.

– Сэр? Здрасьте. Я понимаю, что у вас все еще сложная ситуация. Я просто хотела сказать, что нас теперь всего четверо.

– Думаешь, после всего этого они будут продавать еду? – спросил Барри.

– Надеюсь, нет, – ответил Тревор.

Он стоял, согнувшись и обхватив себя руками, и его было тяжело расслышать.

– Я не о замороженной пище с кровью и мозгами на ней. Это они явно не выложат покупателям. Я о еде, до которой не дотронулись. Технически с ней все в порядке. Зачем выкидывать отличную корейку только из-за того, что несколько людей умерло в морозилке?

– Она может оказаться набитой призраками.

– Дело говоришь. Может, они дадут скидку, как при продаже домов, где было совершено несколько убийств. Думаю, это лучший вариант. У магазина будет очень плохая репутация из-за этого инцидента, так что на самом деле они не смогут себе позволить разбрасываться запасами.

– Нам стоило бы спереть это дерьмо, – сказал Тревор. – Продали бы его на eBay. Настоящая корейка из убийственной морозилки. Сертификат подлинности прилагается.

– Вот это уже другой разговор, – сказал Барри. – Мы с тобой откроем свой бизнес.

– Как назовем его?

– Не знаю. Я слишком замерз, чтобы ясно мыслить.

– Вы двое закончили? – спросила Ванесса.

– Не-а. Я могу либо болтать, как идиот, либо тихо сходить с ума. Выбор за тобой.

– Думаю, лучше выбрать «тихо сходить с ума».

– Очень жаль.

Барри подул себе на руки, хоть пользы от этого и не было. Ему хотелось, чтобы труп Даны не лежал на том месте, куда Барри постоянно неосознанно направлял взгляд, но, даже если бы она была худенькой, никто уже не был в состоянии поднимать мертвые тела на стеллажи.

– Я сойду с ума, если продолжу слушать вас, – сказала Ванесса. – Так что дело в любом случае закончится сумасшествием.

– Ты тут единственный оставшийся здоровым взрослый, – заметил Барри. – Мы не можем позволить тебе спятить. Наверное, мы помолчим.

– Спасибо. Боже, мне нужно выбраться отсюда. Не хочу, чтобы кто-то еще умер, но, клянусь, если они ничего не предпримут в ближайшее время, нам придется открыть эту дверь – и будь что будет.

– Я уже тоже склоняюсь к этому, – сказал Тревор. – Мои старые кости долго не выдержат. Да и Барри, похоже, на пределе.

– Я в норме, – солгал Барри.

Он с трудом держал глаза открытыми. Мысль просто свернуться клубочком и заснуть казалась такой привлекательной, но он знал, что если сделает это, то уже не проснется. Его пугало, что, если так и будет продолжаться, мысль не просыпаться будет казаться не такой уж и плохой.

– Ты врешь.

– Угу.

– Печальная перспективка.

– Ага, – сказал Барри. – Хорошо бы этот психопат дошел до ручки и просто вломился сюда.

– Жаль, что мы не можем использовать его дружка в качестве козыря.

Они с минуту посидели, пока Барри это обдумывал.

– А мы уверены, что не можем? – спросил он.

– Думаешь, ему может понадобиться его рука в качестве сувенира?

– Мы размышляем с тех позиций, что раз никто из них не собирался выбраться отсюда живым, то использовать Чада в качестве заложника бессмысленно. Это все еще так? С чего мы взяли, что не можем предложить одного из них Гэри?