Кристиан Винд - Нечто из Норт Ривер [publisher: SelfPub]

В конечном итоге, заметив, как бледное солнце клонится к закату, а вокруг постепенно меркнет свет, я вернулся к полицейской машине, завел мотор, включил печь и дал салону немного прогреться. Докурив последние сигареты, я тронулся с места и вырулил на шоссе, щедро усыпанное нерасчищенным снегом.

Наблюдая в зеркале заднего вида за тем, как отдаляется от меня заброшенная скважина, я с трудом подавлял нарастающее внутри отчаяние.

– Она в своей комнате, – голос Косгроу звучал почти безжизненно.

– Тебе лучше уйти прямо сейчас, – я закрыл за собой входную дверь и остановился посреди гостиной. – Поезжай в бар к Хейли и выпей чего-нибудь. Я вернусь к полуночи и надеюсь, к тому моменту ты будешь пьян в стельку, потому что я собираюсь напиться как никогда в жизни.

Он молча оделся, двигаясь медленно и как-то неуклюже. В каждом его движении сквозила растерянность. Когда он сумел обуть ботинки лишь с третьего раза, я громко выдохнул и попрощался, распахнув перед ним дверь.

– Ей правда не будет больно? – его покрасневшие глаза остановились на моих зрачках. – Ты обещаешь?

– Я никогда не заставлю страдать ребенка, Дэнни, – я мягко похлопал его по плечу. – Тем более, твою девочку.

Он молча кивнул, запахнулся в пальто и побрел прочь от дома, ссутулившись так, что с крыльца, на котором я стоял, он казался глубоким стариком.

– Дэнни!

Офицер остановился и обернулся, опустошенно глядя куда-то поверх моей головы. Казалось, в эти мгновения он оставался жив лишь потому, что снежная стужа заставляла его сердце биться сильнее, натужно разгоняя кровь по венам.

– Знаешь, ты самый отважный человек из всех, кого я только знал, – я опустил глаза и засунул руки в карманы, чтобы он не заметил, как сильно они дрожат. – Никто бы не смог принять такой сокрушительный удар с достоинством. На твоем месте остальные сразу же сломались бы. Но ты устоял. Я на самом деле восхищен твоим мужеством.

Я заметил, как он слабо улыбнулся. Это получилось плохо и жалко, словно он натужно стремился изобразить тень настоящих эмоций, которые когда-то умел испытывать в полной мере. Однако мне показалось, что после моих слов ему все же стало немного легче.

– Спасибо, Миллер.

– Увидимся в «Голодном Гарри», – я махнул ему на прощание и отступил под навес, чтобы укрыться от пронизывающего до костей ветра. – До встречи, Косгроу.

Когда силуэт полицейского затерялся на снежной аллее, я вернулся в дом и аккуратно прикрыл за собой дверь.

– Где отец?

Детский голос прозвучал резко и неожиданно, поэтому я дернулся и обернулся, ощущая, как сердце в груди описало полукруг.

Мэри стояла в нескольких шагах от меня, глядя снизу вверх. Наивный розовый свитер с пушистыми рукавами совсем не вязался с ее выражением лица – слишком взрослым, слишком осмысленным.

– У него срочные дела в участке, – солгал я. – Он попросил меня посидеть с тобой пару часов.

– Какие дела?

Девочка явно не собиралась отступать. Она сверлила меня глазами, не отводя взгляд от моего лица ни на мгновение, и от этого мне стало не по себе. Хотя ее поза казалась расслабленной и естественной, в ней в то же время сквозила какая-то напряженность.

– Ты всегда такая любопытная? – я заставил себя улыбнуться. – Ты ведь не расскажешь маме, если я один разок покурю у вас в доме?

Я сделал вид, что ощущаю себя уверенным и спокойным, развалившись на диване и подтянув к себе пустую чашку из-под кофе, которую кто-то забыл вымыть. Девочка молча покачала головой, давая понять, что сохранит мою тайну, но осталась стоять на месте, продолжая следить за мной.

Когда я аккуратно чиркнул зажигалкой и подкурил сигарету, на меня обрушилось уже позабытое ощущение. Ощущение того, что за мной кто-то следил издалека, оставаясь невидимым. Мэри чувствовала неладное, поэтому зверь явился к своему хозяину.

– Садись, – я шлепнул ладонью по дивану. – Понятия не имею, как обращаться с детьми, так что извини, если я сболтну что-то не то.

Я старательно изображал, что всецело поглощен процессом вдыхания дыма и разглядыванием детских рисунков на каминной полке, праздно болтая ногой в воздухе, но старался не выпускать девочку из поля зрения. Ощущение постороннего присутствия усиливалось с каждой секундой – очевидно, зверь находился совсем близко от меня.

Мэри осторожно присела на край кресла, стоящего напротив. Молча положила руки на колени и наблюдала за мной, не шелохнувшись. Косгроу был прав – ребенок вел себя совершенно не так, как обычно. Очевидно, прикидываться настолько маленькими детьми пожирателю лиц было в новинку.

Когда я докурил и бесцеремонно затушил окурок в кофейной чашке, часы на стене показывали уже начало десятого. Медлить больше было нельзя, и впервые я сильно пожалел о том, что решил разделиться с Фостером. Сейчас мне бы откровенно не помешала чужая помощь. Но было уже поздно.

Я поднялся с дивана, стараясь держаться естественно, а затем сделал вид, что мне понадобилось что-то из того хлама, что был свален на столике. Я наклонился и протянул руку к одному из журналов, но девочка внезапно отшатнулась назад и произнесла:

– Если отец поехал в участок, почему он не взял свой жетон?

С тупым запозданием я заметил, что значок полицейского тускло поблескивает на кипе бумаг и старых газет.

У меня была всего секунда, чтобы не дать чудовищу сбежать, покинув гостиную. Я был уверен, что угнаться за пожирателем лиц я не сумею – не зря тварь оттачивала свою сноровку и быстроту столько времени.

Я резко выкинул ладонь вперед, перегнувшись через журнальный столик. Мои пальцы плотно обхватили запястье Мэри, но я тут же ощутил, как тонкая ручонка выскальзывает из моей ладони, извернувшись под немыслимым для живого человека углом. Казалось, что в теле пожирателя лиц не было костей.

В последнее мгновение мне удалось зацепиться за подол ее одежды, и я, рванув через стол, обхватил ребенка обеими руками тугим кольцом. Мэри извивалась и старалась вырваться, но почему-то делала это в гробовой тишине. Она не издала ни звука, даже не пыталась кричать или умолять отпустить ее. Просто молча вырывалась из моих цепких объятий, сверкая глазами от ярости.

Прежде, чем я выбился из сил, я все же сумел наконец связать ее, на всякий случай нацепив на ее запястья наручники. Теперь я тяжело дышал, стараясь перевести дыхание, пока девочка лежала прямо на ковре в гостиной, буравя меня своими расширенными зрачками.

– Все кончено, – я снова глубоко вдохнул и расправил спину. – Твой отпуск в Норт Ривер подошел к концу.

Она так и не произнесла ни слова. Ни тогда, когда я тащил ее волоком к машине, припаркованной на занесенной снегом лужайке Косгроу, ни тогда, когда захлопнул над ее головой крышку багажника. Это обескураживало и почему-то заставляло испытывать тревогу. Я был уверен, что пожиратель лиц постарается сделать все возможное, чтобы удрать, но оказалось, что его физические силы не безграничны. Очевидно, кроме ловкости в его рукаве больше не было никаких козырей.