Бентли Литтл - Сущность [litres]

Ты должен уехать отсюда. Тебе нельзя здесь оставаться. Это опасно. Очень тебя прошу!

Я позвоню тебе, когда вернусь к бабушке и дедушке. Не выключай свой мобильник. Уезжай отсюда скорее, пап.

Пожалуйста! Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Мне страшно. Я тебя люблю.

Меган».

Она оставила послание на самом видном месте – прислонила конверт к экрану телевизора в гостиной.

Сверху донесся еще какой-то громкий шум, тупой стук, за которым последовал пронзительный, тонкий свист – это мог быть свисток закипевшего чайника, это мог быть звук, издаваемый какой-то птицей, но, несомненно, дело здесь было в чем-то совершенно другом.

Меган торопливо вышла из дома, заперла за собой дверь, затем осмотрелась по сторонам в поисках Зоуи. Однако подруги нигде не было видно, и Меган в тревоге позвала ее:

– Зоуи!

Подруга откликнулась с заднего двора, и Меган начала обходить дом сбоку с чувством нарастающего ужаса. Нельзя было приезжать сюда, надо было слушать родителей и держаться отсюда подальше. Может произойти что-нибудь плохое, а никто и понятия не имеет, где она сейчас.

Зоуи стояла у калитки в заборе, ведущей в проулок.

– На вашем заднем дворе все засохло, – сказала она, обводя двор взмахом руки. – Вы что, никогда здесь не поливали? Все ваши растения…

– Они все погибли за одну ночь. Мы не знаем, что с ними случилось. – Меган хотела было сказать, что, наверное, это была какая-то болезнь, но решила, что не станет лгать. Ей хотелось, чтобы Зоуи знала, что здесь происходит, хотелось, чтобы об этом узнал кто-то, помимо ее семьи.

Ее подруга, похоже, почувствовала, что речь идет о чем-то серьезном и важном, и пошла по мертвой траве навстречу Меган с мрачным выражением лица.

И та рассказала ей все. Ну не совсем все. Для рассказа обо всем просто не было времени. Меган хотелось убраться с заднего двора и вообще прочь от дома как можно быстрее, так что она не стала особо вдаваться в детали. Но сказала Зоуи, что в доме обитает какое-то злое привидение, и перечислила основные моменты того, что здесь творилось, включая самоубийство, которое какой-то малый совершил в их гараже. Зоуи была уже достаточно напугана теми посланиями, которые выдавала планшетка на спиритической доске, и всем остальным, что произошло во время пижамной вечеринки, так что особо убеждать ее не пришлось, а когда Меган добавила, что расскажет ей всю историю позже, но сейчас им нужно поскорее убираться отсюда, не стала спорить.

Однако вдруг остановилась.

– Погоди. Я слышу музыку. Может быть, твой папа все-таки дома.

Меган тоже услышала музыку. Она доносилась со второго этажа, и, судя по всему, это была одна из пластинок ее отца. Джо Джексон? Элвис Костелло? Грэм Паркер? Кто-то из тех певцов, о которых он ей говорил. Но папы не было в доме, и невозможно было объяснить – рационально объяснить, – как его проигрыватель мог вдруг включиться. Меган внимательно слушала, и от звуков мелодичного напева, несущихся из открытого окна кабинета ее отца, у нее по спине побежали мурашки. Теперь она узнала эту песню. Джо Джексон. «У девушек это бывает иначе».

Может быть, оно хочет этим что-то сказать?

Музыка стихла.

Она доносилась из открытого окна второго этажа. Открытого ? Всякий раз, уезжая из дома, отец непременно закрывал и запирал все окна и двери. Меган подняла глаза, почувствовав за противомоскитной сеткой какое-то движение. Там, в окне, стояла какая-то фигура и смотрела вниз, на них. Она была слишком темной, чтобы можно было различить какие-то детали, но одно Меган видела ясно – на голове у нее была желтая бейсболка, надетая задом наперед.

Это был тот самый парень, наложивший на себя руки в их гараже.

Истошно вопя, Меган побежала по подъездной дороге в сторону улицы. За нею, тоже крича, бежала Зоуи. Схватив руль своего велосипеда и ударив ногой по его стояночной опоре, она вскочила на сиденье и принялась судорожно крутить педали. А Меган продолжала бежать. Ни одна из них не притормозила, пока они не добрались до парка.

Зоуи доехала первой и уже слезла с велосипеда и покатила рядом с собой, когда ее, тяжело дыша, догнала Меган.

– Я же тебе говорила, – сказала Меган.

Зоуи, пытаясь восстановить дыхание, только молча кивнула.

Какое-то время они просто стояли, испуганные, глядя друг на друга, и только когда индианка из племени хопи поманила их к столу, на котором были разложены маленькие деревянные индейские куклы, изображающие духов и демонов, стряхнули с себя оцепенение и начали продираться сквозь гудящую толпу в сторону противоположного края парка, где проходила Олд-Мейн-стрит.

Джулиан опять приехал в офис Клэр на обед, принеся с собой купленные на вынос тако, и сегодня в их общении было столько же неловкости, сколько и вчера. Он сомневался, что жена все так же зла на него, но за обедом они говорили мало, а когда все-таки пытались, беседа выходила натужной. Джулиану было тошно от этой отчужденности, но он понимал: единственное средство против нее – это оставить дом и переехать к Клэр и детям в дом ее родителей, а он не хотел этого делать.

По крайней мере, не сейчас.

Хотя… Джулиан бы не смог сказать почему. После того, что произошло минувшей ночью – и о чем он ни за что ей не расскажет, – он должен был бы быть готов на все, лишь бы убраться из этого дома. Но что-то продолжало держать его там. Он говорил себе, что дело тут в надежде, в том, что он, возможно, близок к пониманию сути проблемы дома и нахождению способа решить ее. Но, по правде говоря, сам в это не верил, и всякий раз, когда его разум даже просто приближался к этому вопросу, Джулиан быстро начинал думать о чем-то другом. Ему не хотелось размышлять над тем, что он делает или почему он это делает.

Сегодня их обед получился короче, чем вчера. Они оба избегали касаться того, что было важно, а когда пытались обсудить то, что не имело большого значения, только мучились. Съев свои тако, Джулиан не вскочил сразу и не ушел, но, когда она закончила есть и высосала через соломинку остатки кока-колы из банки, встал, смял свою салфетку и выбросил в корзину для мусора. Он сказал Клэр, что ему нужно закончить работу над своим последним заказом и что ему пора идти, и они расстались по-дружески, но без объятий.

Он уже вышел на улицу и отпирал дверь фургона, когда Клэр остановила его:

– Джулиан?

Он поднял глаза и посмотрел на нее. Она стояла в дверях своего офиса.

– Что?

– Я не хочу, чтобы ты там оставался. Ты уже все всем доказал. Что бы это ни было. Ты самый настоящий мачо и ничего не боишься.

Джулиан почувствовал укол раздражения, направленного против нее. Должно быть, Клэр уловила эту мимолетную неприязнь и сразу же поспешила добавить: