Энни Уорд - Прекрасное зло

– Это могла быть и она, но мог быть кто угодно еще. Они нас ненавидят. Не хотят, чтобы мы здесь находились. Они ненавидят американцев, всех сотрудников гуманитарных миссий, выходцев из других западных стран и в особенности беженцев. Они нас ненавидят!

– Что нам делать с котятами? – спросила я.

Меня начинал охватывать ужас.

– А я, блин, откуда знаю?

– Мы сможем о них позаботиться, – сказала я, становясь прямо перед ней и заставляя ее посмотреть мне в лицо. – Когда я была ребенком, одна из наших кошек умерла, когда ее котята были еще совсем маленькими, и нам удалось спасти двух из них. Я посмотрю в Интернете. Узнаю, что делать. Я останусь и помогу тебе.

– О, ты хочешь остаться еще на пару недель? Как следует развлечься с Иэном? Круто. Должна признать, я завидую твоему графику. Виртуозно! Почему бы тебе не взять свой ноутбук и не отправиться писать свой маленький туристический справочник куда-нибудь еще? Найди себе другого спонсора.

– Джоанна, прекрати так себя вести. Мы можем со всем этим разобраться.

– Мы, – произнесла она, чеканя каждое слово и делая шаг назад, – не имеем с тобой ничего общего. Ты должна уехать утром. Если ты решила поверить Иэну, а не мне после всего, через что мы прошли, то я в тебе ошибалась.

– Я не говорила, что поверила ему. Ты швырнула в меня мои сапоги и велела убираться на хрен.

– Ты веришь ему. Просто скажи это.

Я вздохнула.

– Неделю назад ты сказала мне: «Его отправят домой в Англию». Ты знала. Такими были твои слова. В том ресторане в Греции.

Она расхохоталась.

– Да, я знала! И знала, что ты подумала, что это я его сдала. Это была не я, но теперь уже неважно. Знаешь что? Я считала тебя единственным настоящим человеком в своей жизни, Мэдди. Единственным. Но я ошибалась. Ты даже не представляешь, как мне больно. Но удачи тебе с Иэном. С его гнилыми английскими зубами, дрянными татуировками и отсутствием образования. О, и с его страдающей от биполярного расстройства лондонской подружкой. Удачи тебе со всем этим! Ты сама сделала свой выбор.

На следующее утро, еще до рассвета, я отправилась на автовокзал. Проходя по подъездной дорожке, я заметила полиэтиленовый пакет, в котором наверняка лежало тело Панды. Мысль о том, что станет с котятами, была невыносимой.

Я вернулась в Софию. Однако мой прекрасный город, мой милый дом внезапно стали казаться мне тусклыми. Некогда чудесные помидоры-сливки утратили всякий вкус. Цветы в парке стали пахнуть мылом. Деревья начали казаться кривыми, а смех детей под балконом – издевательским. Ему не быть твоим. Ты никогда не получишь того, чего хочешь.

Время тянулось медленно. Я начала искать в Интернете дешевые билеты на самолет домой. София больше не была моим раем. Цвета померкли. Я ходила не поднимая глаз.

После нескольких часов работы за ноутбуком в кофейне за углом я остановилась у маленького продуктового киоска рядом с моим домом. Вид обычно розовощекой продавщицы, у которой я покупала воду в бутылках, шоколад и вино, поразил меня. В тот день она была ошеломленной и испуганной. Она говорила с заиканием. Ее начинавшие седеть у корней ярко-рыжие завитые волосы выглядели так, словно она только что запустила в них пальцы и провела ими вперед и назад.

Как обычно, она смотрела свой древний черно-белый телевизор с антеннами-рожками. Она всегда была добра ко мне и любила поболтать с дружелюбной американкой, говорившей с забавным акцентом и преподававшей в университете. Но сейчас она выглядела так, словно чем-то подавилась. Ее пухлые пальцы вновь и вновь указывали в направлении телевизора.

– Какво става? – спросила я.

«Что случилось?»

Взглянув на экран телевизора, я увидела самолет, врезавшийся во Всемирный торговый центр. Женщина явно смотрела какой-то фантастический фильм. Я улыбнулась ей.

– Какво гледаш?

«Что смотришь?»

– Миличка , – дрожащим голосом сказала она. Она часто называла меня миленькой, однако сегодня ее взгляд был печальным и усталым, словно я и правда была ребенком. – Трябва да се качиш и да се обадиш на твойте родители. Веднага .

«Тебе нужно подняться наверх и позвонить своим родителям. Немедленно».

За шесть недель до этого

– Я тебе кое-что принес, птенчик! – жизнерадостно сказал Уэйн, когда я открыла дверь.

О боже, только не снова, подумала я. В прошлом году он несколько раз приносил нам приводившие меня в замешательство подарки. Чарли он преподнес пару носков и трусы с логотипом Harley-Davidson, детскую лопатку и самую большую из всех отвратительных резиновых змей, которых только знал мир. Мне Уэйн подарил два флакона духов, которые он, по его собственным словам, купил своей семидесятилетней жене, но они ей не понравились. «Красный грех» и «Полночный зной». Иэн вежливо сказал ему, что у меня духов просто завались. А затем добавил:

– Но, Уэйн, ты всегда можешь принести вместо этого что-нибудь мне!

Уэйн шутки не понял.

Теперь он стоял у меня на пороге с кастрюлей.

– Моя жена как раз говорила о том, что ты, должно быть, с ног сбилась. Все одна да одна. «Отнеси ей немного того чили, который ты приготовил, – сказала она мне. – Им с Чарли блюдо очень понравится». И тебе оно понравится, Мэдди. Обещаю. Не подумай, что я хвастаюсь, но я делаю его всего два раза в год, и все говорят, что оно – просто отпад.

Очевидно, сын Уэйна подстрелил оленя, так что Уэйн приготовил большую кастрюлю чили с олениной. Мммммм. Я отвезла рагу из Бэмби своим родителям и сказала им, чтобы они его съели.

Переложив содержимое кастрюли Уэйна в кухонный лоток, мама стала со мной болтать.

– Ты хоть готовишь для Чарли?

– Да, – ответила я. – Мы, знаешь ли, не перестаем есть, когда отец семейства уезжает.

– Я говорю не только о готовой еде от «Ланчеблз». И не только о замороженной пицце.

– Не готовлю. Только брокколи и тофу.

Мама расхохоталась, пролив на пол немного красного рагу.

– Я серьезно! Тебе нужно о себе заботиться. Ты выглядишь больной. Тебе нужно есть больше мяса.

– Больной? – переспросила я, заикаясь. – Больной?

– Да. Больной.

– Серьезно, мама? – Я изобразила руками рамку вокруг своего разбитого лица. – По-моему, ты за деревьями леса не видишь.

Взяв охапку бумажных полотенец, мама начала вытирать пол. Она избегала смотреть мне в лицо, ожидая, что я скажу ей дальше.

Я предпочла промолчать.

Мама с папой предложили мне приглядеть за Чарли, пока я буду у Кэми Джей. Вместе с ним я привезла на ферму Скопи и Софи, чтобы они смогли погонять сусликов и повыкапывать кротов.

Несмотря на то что мы ездили к моим родителям каждую неделю, сама мысль о такой поездке раз за разом приводила Чарли просто в умилительный восторг. Мама баловала его мороженым, а папа помогал ему ловить лягушек и жаб рыболовной сетью. Когда я приезжала забирать его, обувь Чарли всегда была перепачкана илом, а на его щеках играл румянец от долгого пребывания на свежем воздухе и от счастья.