Энни Уорд - Прекрасное зло

– Из-за тебя. Мы ссорились только из-за тебя.

– Мне извиниться или гордиться?

– Это правда. За десять лет нашего знакомства мы разве что иногда спорили. А потом появился ты. Она пыталась рассказывать мне о тебе разное, но я не слушала.

– И слава богу, что не слушала! Иначе мы бы с тобой даже не были вместе. В любом случае она – лгунья. Была тогда и, вероятно, остается сейчас. Злобная эгоистичная лгунья.

– Зачем бы ей лгать?

– Она хотела, чтобы ты меня ненавидела.

– Почему?

– У нее были на то причины.

– Какие?

– Тебе так хочется об этом поговорить, да?

– Да. Какие причины?

– Возможно, она не хотела, чтобы ты знала, что мы с ней трахались.

Вот оно. Внезапно я поняла, как была слепа. Однако теперь я прозрела и прояснившимися глазами видела весь смысл этого пьяного признания. Он был отцом ребенка Джоанны!

Именно поэтому она сказала тогда: «Кое-что произошло. Кое-что, что должно было заставить меня оставить свою работу. Я пыталась убедить себя в том, что все это к лучшему. Но у меня не получилось».

Даже представить не могу, каково это было – нося в себе его ребенка, видеть, как Иэн возвращается к Фионе. Мне стало невероятно стыдно за то, как я с ней себя вела. Я почувствовала смущение и ощутила, как кровь приливает к моей голове. Вспомнить только, на какие ухищрения я шла, пытаясь его соблазнить!

– Иэн, тогда ты отказывался ко мне даже прикасаться, утверждая, что это из-за Фионы.

– Я, блин, не хотел все испортить! Не хотел, чтобы ты даже на мгновение подумала, что я хожу налево. И мне было плевать, что там думала Джоанна.

– Но ты и правда ходил налево.

– Господи!

– Ко всему у тебя была интрижка с женщиной, которую, как ты сам говоришь, ты презирал! Это заставляет меня думать, что ты еще и лжец.

– Видишь? Вот поэтому я никогда тебе раньше об этом не говорил. Ты никогда не казалась мне человеком, способным понять всю эту хренотень.

– У тебя на самом деле голова еще более не в порядке, чем я думала.

– На самом деле? Я думал, ты уже поставила мне диагноз. Думаешь, я не нашел твою маленькую библиотеку, посвященную посттравматическим стрессовым расстройствам?

Мне нечего было на это возразить. Об этих расстройствах я читала одну книгу за другой в поисках панацеи, но находила лишь предупреждения и трагедии, обвинения и несправедливость. Не было никакого счастливого конца, как бывает в сказках. Лишь ужас.

– У меня голова не в порядке, правда? Не так ли? – произнес Иэн, ударяя себя в грудь. – Я подхожу под все критерии из твоих книг, разве нет? Да, я терял друзей. Плюс. Да, я едва не погиб. Плюс. Причем не один, а несколько раз. Сколько из таких звоночков унесли жизнь кого-то другого, в то время как я остался целым и невредимым? Да все! Плюс и еще один плюс. Да, я чувствовал себя преданным. И да, я считаю, что заслуживаю смерти. Плюс, плюс, плюс.

Несмотря на свою злость, я протянула к нему руку, однако Иэн ее оттолкнул.

– Ты всегда спрашиваешь меня, что случилось. – Он начал ядовито передразнивать мой голос. – О! У тебя плохое настроение? Только не начинай снова! С тобой так совершенно неинтересно. – Внезапно он рассмеялся: – Хочешь знать причину, по которой я закрыл компанию, приносившую миллионы? Я тебе ее назову! Те шестеро парней. Где я был, когда их казнили? Хочешь знать?

Я впервые слышала о шестерых убитых. Прикрыв рот руками, я ждала.

– Спроси меня. Я был в то время на Кипре. В бассейне. Плавал на матрасе с бокалом водки с апельсиновым соком в руке, куря сигарету и слушая музыку. Ждал, когда нагреются угли для барбекю. Я даже не ответил Джону или Эбби, потому что мне и в голову не пришло проверить свои входящие. Это я должен был встретиться с их семьями, рассказать им обо всем и извиниться. Должен был вместе с ними оплакивать смерть их сыновей, мужей и отцов. Это я должен был им сказать. Постучаться в дверь и принести свои извинения. Но я был у бассейна! Можешь себе представить, в какой ярости были бы их жены и дети, если бы увидели меня там? Гревшимся на солнышке, пока моих парней тащили на казнь?

– Иэн, – сказала я, вновь пытаясь коснуться его, однако он вновь не дал мне этого сделать. – Почему же ты мне раньше об этом не рассказывал?

Прислонившись спиной к стене, Иэн съехал по ней вниз, сев на корточки.

– Ты даже не представляешь себе, Мэдди, сколько всего я тебе не рассказывал. Даже не представляешь.

Мы с Иэном не разговаривали несколько дней. Я избегала его, передвигаясь по дому тихо, как мышь. Проскальзывала в нашу комнату, когда слышала, что Иэн спускается в подвал. Подолгу оставалась в доме у родителей. Наконец одним ранним утром я проснулась и увидела, что Иэн стоит у моей кровати.

– Я возвращаюсь к работе, – сказал он.

Корпорация «Атлас» предложила ему должность независимого подрядчика, задачей которого была оценка безопасности коммерческих объектов по всему миру. Через несколько недель он должен был отправиться на два месяца в Казахстан проверять уровень защищенности нескольких нефтедобывающих комплексов.

За несколько дней до своего отлета Иэн стал приходить ко мне по вечерам. Обнимал меня за талию и, целуя в макушку, говорил:

– Лепесточек. Мы сможем с этим справиться. Мы справились с тем, что я покинул тебя в Македонии и не встретил в Боснии, разве нет? Это не столь страшно.

«Да уж, – хотелось сказать мне. – Посмотри, как ты ко мне относишься. А я по-прежнему остаюсь с тобой. Посмотри, сколько раз я тебя прощала».

Но я этого не сказала. Я по-прежнему любила его, да и женаты мы были всего год. Было еще слишком рано называть наш брак несчастливым.

В вечер перед его отъездом мы засиделись допоздна. Иэну нравилось вновь и вновь рассказывать мне о том, как он влюбился в меня с первого взгляда, но при этом подумал, что я слишком хороша для него. В ответ я говорила ему, как сама отчаянно мечтала о нем все годы нашей разлуки. Эти разговоры превратились у нас в своего рода семейную традицию. Мы словно были актерами на нашей собственной маленькой сцене, играя роли в пьесе о нашем волшебном романе. В ту ночь мы воссоздали наши первые дни в «Хадсоне». Сидя на диване, мы с упоением смотрели «Игру престолов», обильно заливая просмотр вином и водкой, дымя сигаретами и без остановки занимаясь сексом. Я поняла, что беременна, еще до возвращения Иэна.

А потом…

Родился Чарли.

После родов я от изнеможения провалилась в глубокий сон. Проснулась я оттого, что Иэн и медсестра орали друг на друга. Помню, как я подумала: «Боже, Иэн и правда с ней ругается!»

Попытавшись сесть, я почувствовала себя так, словно швы, наложенные мне после кесарева, разошлись. Должно быть, я громко закричала, потому что и Иэн, и медсестра замерли, обернувшись ко мне. Я поняла, из-за чего они сцепились – из-за маленькой белой открытки, обычно прилагающейся к букетам при доставке.