Жан Рэй - Таинственный человек дождя

— Меня зовут Эл Бекетт, — повторил хриплый голос.

Я отчаянно пытался собрать безнадежно ускользающие от меня мысли, но смог только произнести еле слышным голосом, что это и мое имя. Не знаю, как восприняло чудовище мои слова, но с огромным облегчением увидел, как оно отвело в сторону свои жуткие светящиеся глаза и уставилось на приборную панель.

К сожалению, оно отвлеклось ненадолго и через несколько минут снова принялось рассматривать меня, не говоря при этом ни слова. При этом на его физиономии сохранялось выражение, которое я мог бы назвать нейтральным. Наконец существо что-то прорычало и обрушило кулак, словно кувалду, на зазвеневшую металлическую поверхность стола, зазвучавшую, словно гонг.

Вероятно, это был сигнал, потому что я сразу же услышал шаги и увидел появившегося рядом со мной господина Хонигрева.

Старый пират едва взглянул на создание мрака и уселся возле стола. Он принес какую-то тетрадь, которую тут же начал перелистывать. Добравшись до нужной страницы, он с удовлетворением потер руки и, повернувшись ко мне, дружелюбно кивнул.

— Вы ловко разобрались, — весело бросил он. — Я потратил уйму времени на возню с лабиринтом, чтобы выбраться из него было невозможно. А вы за каких-то полтора часа раскрыли едва ли не все его секреты. Конечно, я знаю, что вы всегда отличались большой сообразительностью. Об этом упоминают все доклады Диббертона…

— Диббертон? — Меня потрясли его слова. — Какое отношение имеет мой бывший директор ко всей невероятной истории?

— Ну… — протянул господин Хонигрев, — у меня есть доклады и более ранних свидетелей, в частности, директора одной английской школы, в которых упоминается некий сопляк, которым вы были пятнадцать лет тому назад. Но сейчас все это нас не интересует. Есть более важные вещи, которые вам нужно срочно обсудить со своим однофамильцем.

— С моим однофамильцем?! — воскликнул я, уставившись на жуткое создание, развалившееся в кресле.

— Дело в том, — жизнерадостно продолжал господин Хонигрев я сказал бы, что это ваши семейные проблемы…

Я растерянно помотал головой.

Старый пират вопросительно посмотрел на мрачное создание, в этот момент небрежно игравшее с большими часами.

— К счастью, — произнес он, — это существо сейчас находится в стадии максимальной тупости, которая продолжится довольно долго. Тем лучше! Это значительно облегчит мне работу, потому что если оно находится на максимально высоком уровне интеллекта, то находиться рядом с ним будет немногим приятнее, чем оказаться у кратера извергающегося вулкана.

Господин Хонигрев перелистнул еще несколько страниц своего блокнота.

— Уверен, что вы, Эл, почти ничего не знаете о своем достопочтенном родителе.

Я подпрыгнул на стуле с перехваченным дыханием. Господин Хонигрев помахал рукой, стараясь успокоить меня.

— Когда вы были ребенком и даже юношей, над вами основательно поработали с целью развить определенные способности. Я не сомневаюсь в этом.

— Я знаю только то, что мне было запрещено произносить его имя, — пробормотал я.

Господин Хонигрев строго посмотрел на меня.

— Мне придется сообщить вам многое, о чем вы даже не подозреваете, — заявил он нравоучительным тоном. — Вам ничего не известно об отце, потому что вам было не больше года, когда ваша мать оформила развод с ним. Доктор Бекетт, у вас то же имя, что и у вашего отца, что в известной степени многое может объяснить… В общем, ваш отец был крупным ученым, подлинным светочем науки, одним из наиболее видных биологов своего времени. Его недостатки ограничивались тем, что он считал, что находится выше сферы действия общепринятых законов, и очень часто не видел необходимости ограничивать себя в средствах для достижения своих целей. Ему пришлось уехать из Англии после темной истории об осквернении погребения. После этого его жена подала прошение о разводе, так как, по ее словам, не хотела, чтобы ее сын находился под столь пагубным влиянием отца.

В общем, Эл Бекетт перебрался на континент и обосновался во Франции… Он считал, что возможно не просто изменить природу человека, но и создать в лаборатории человека, в значительной степени искусственного…

Я вздрогнул от охватившей меня волны ужаса.

— Господин Хонигрев, — взмолился я, — прошу вас, не нужно продолжать… Я не могу слышать то, что вы говорите…

Бывший пират покачал головой:

— Успокойтесь… Я просто выполняю данное мне поручение. Ваш отец сам захотел, чтобы вы узнали обо всем. Так что я могу продолжать? Вашего отца, господин Бекетт, очень хорошо приняли во Франции. Он стал преподавать в университете и вскоре женился на очаровательной квартеронке… И он продолжил свои исследования… Он был близок к успеху, когда его снова обвинили в поведении, недостойном ученого. Выяснилось, что он ставил опыты на живых людях. И на этот раз были получены неопровержимые доказательства его вины. Оказалось, что объектом его опытов был его собственный сын.

Очевидно, я побледнел и находился на грани обморока, потому что господин Хонигрев замолчал, достал из шкафчика бутылку и с отеческой заботой заставил меня выпить половину стакана коньяка.

— Сохраняйте мужество, мой дорогой… Я уже рассказал вам почти все самое ужасное… Могу только добавить, что ваша матушка сошла с ума, не перенеся выпавших на ее долю страданий, а ребенка так и не нашли.

— Сжальтесь надо мной, замолчите! Я больше не вынесу!

Но безжалостный малыш-пират продолжал:

— Ребенок был жив, хотя в это никто не верил. Профессор поместил его в весьма надежное место после того, как выяснил, что операция над ребенком оказалась вполне успешной. Ученый удалил у ребенка одно легкое, заменив его жабрами. После этого его сын превратился в амфибию, способную существовать как в воде, так и на воздухе.

Окончательно выбитый из колеи, я растерянно посмотрел наХонигрева. Пират, угадавший мои мысли, согласно кивнул:

— Да, Фрэнки Бойд — это ваш сводный брат… Скандал вокруг вашего отца разыгрался нешуточный. Профессор был осужден на пожизненную каторгу, и его отправили во Французскую Гвиану.

Господин Хонигрев замолчал и потер руки с жизнерадостной улыбкой.

— С моей помощью ученому удалось бежать, и он остался на моем судне, где у него оказалось более чем достаточно материала для опытов.

— Прекратите! — заорал я. — С меня хватит этих ужасов!

— У вас явно плохо с головой! — фыркнул Хонигрев. — Кто вам сказал, что он экспериментировал на людях? Он ни разу не коснулся человека. Но я доставлял ему сотни тюленей, ламантинов и прочих морских животных, и доктор Эл Бекетт творил с ними чудеса. В особенности когда он поймал нечто вроде гоблина. Это произошло неожиданно, когда он поднял на палубу сети, опущенные на большую глубину в Саргассовом море.