Станислав Романов - Самая страшная книга 2020 [антология, litres]

– Теперь она достаточно нездорова для тебя?!

Лиса беспомощно барахталась, силясь освободиться от впившихся в тело гвоздей, но этим делала себе только больнее и хрипела, задыхаясь. Олег снова поднял багор, размахнулся и вонзил крюк ей в спину. Животное жалобно запищало, на слух это напоминало детское «ой-ой-ой».

– Вадя, она мучается, разве не видишь?! – закричал Олег, выволакивая лису из клетки. Игрушка, словно гигантский клещ, впилась в ее тело. Позади на полу оставались тонкие полоски крови. – Смотри, у нее тяжелые раны. И вот это, – он выдернул багор и продемонстрировал Вадику ржавый крюк. – Столбняк обеспечен. Неужели ты не хочешь прекратить ее страдания?!

Животное продолжало барахтаться и отчаянно плакать, безумно вращая желтыми глазами. Вадик, глубоко вдохнув, решительно шагнул к инструментам, схватил топор и быстро, словно боясь передумать, ударил лису, разрубая тонкое тело пополам. Кровь полилась потоком. Медленно, будто застенчиво, наружу показались внутренности. Животное еще рефлекторно подергивало лапами, когда Олег подошел и хлопнул Вадика по спине.

– С почином, – шепнул он в самое ухо. Изо рта пахнуло кислятиной.

В бункере сегодня было холодно и сыро, с улицы доносились завывания ветра. Олег развернулся, направляясь к двери. Взвизгнула молния куртки, скрипнули петли, и внутрь ворвался морозный воздух, заклубились снежинки. А Вадик все стоял и смотрел на замусоленного, утыканного гвоздями, залитого кровью плюшевого зайца. Только на зайца. Больше ни на что.

– Вадя, Вадя, – кто-то потряс за плечо.

– С ним такое каждые пять минут, – донесся бархатный голос Резнова. – Улетает куда-то, и не дозовешься.

На мгновение почудилось, что за окном идет снег, но тут же перед глазами прояснилось, и стало ясно, что в воздухе вьется тополиный пух. Вадик тряхнул головой и обернулся. Невысокий длиннолицый главбух, стоя в дверном проеме, своими прозрачно-голубыми глазами недоверчиво оглядывал Резнова.

– Все нормально, Олег, – Вадик махнул рукой. – Это свой. Одиночка из Тушино. Резнов.

– Ну если свой, то здрасте, – Олег протянул руку. – Резнов? А имя?

– Тимур. Но лучше по фамилии. А то, знаете, не люблю все эти шутки про Тимура и…

– Коррупционные скандалы случаются в любых сферах и отраслях! – воскликнул по радио профессор Ледяев. – Могла ли стать исключением такая крупная и прибыльная корпорация, как «УльтраЗу»? Между прочим, признанная в прошлом году самой быстрорастущей среди всех мировых компаний.

– Да, и построившая свой бизнес на пытках умирающих животных, – резко вмешалась Лиля Ван. – Большую мерзость даже представить сложно.

– Зачем вы это слушаете? – поморщился Олег. – Журналюги треплют языками без остановки. Им же только тему найти погорячей, а главного понять не могут.

– А что главное? – поинтересовался Резнов.

– Это тест на мужика, – главбух брутально выпятил нижнюю челюсть. – Проверка, кто ты есть. Убийца живет в каждом, но не у каждого хватает смелости это признать.

– Золотые слова, – согласился Резнов. – За такое надо выпить.

– Так у нас нету, – Олег сконфуженно почесал затылок. – Мы-то с Вадей думали ехать тихонько, культурно. Чтоб внимания не привлекать и спьяну ничего не наболтать. А тут оказалось – весь вагон наших.

– У вас нет, зато у меня есть, – улыбнулся Резнов, расстегивая сумку.

– Опачки! – обрадовался главбух.

– Весь вагон наших? – переспросил Вадик.

– Ну да, – Олег принялся перечислять. – Я лично знаю троих. Ты, кстати, тоже. Наш расширенный состав – Каравай, Семен, Аркаша. Караваев узнал еще четверых, Семен – двоих, те – еще троих и так далее и так далее.

– Теория шести рукопожатий в действии, – многозначительно заметил Резнов, извлекая из сумки плоскую бутылку коньяка и несколько одноразовых стаканчиков.

– В общем, похоже, эти ультразушники весь вагон для нас купили, – заключил Олег.

– Неудивительно, – Вадик пожал плечами. – У них денег куры не клюют.

– Если куры не клюют, что ж не сняли самолет? – проворчал Резнов, разливая коньяк. – Вместо того чтобы сутки трястись в этом поезде.

– Может, хотели нас всех получше перезнакомить перед праздником, – предположил Олег. – Да поездом и безопасней.

– Может, и так, – согласился Резнов и взмахнул стаканчиком. – Ну, за мужиков!

Размашисто, расплескав коньяк, чокнулись, выпили.

– И последний вопрос, – донесся звонкий голос Лили Ван. – Семен Аристархович, что лично вы думаете про бинго?

– Я категорически отказываюсь обсуждать подобное, – отрезал Ледяев. – Это квинтэссенция человеческой жестокости, и придумать такое способен только больной, извращенный ум.

– Но ведь именно бинго стало для многих последней каплей и привело к появлению охотников на самих варваров. Или, как их еще называют, хантов.

– Ну конечно, – хмыкнул Резнов. – Вот и хантов приплели. Куда ж без этого?!

– Существование хантов ничем не подтверждено и никем не доказано, – веско возразил Ледяев. – К тому же напомню, что посетители «УльтраЗу», называйте их варварами или как пожелаете, но все же они так или иначе действуют в рамках закона. А вот убийство любого из них остается уголовным преступлением и карается по всей строгости.

– Не все могут оставаться равнодушными к проявлениям «квинтэссенции жестокости», – холодно парировала Лиля Ван. – Я все же напомню нашим слушателям, что такого особенного в бинго. Это так называемое «бонусное убийство», при котором необходимо выполнить два условия. Во-первых, нужно обмануть животное и заставить проникнуться доверием настолько, чтобы оно само подошло к своему убийце. Во-вторых, зверь на этот момент уже должен быть тяжело ранен. Другими словами, истекающее кровью дикое животное отчаянно ищет спасения, но оказывается обмануто и получает решающий, смертельный удар, – она перевела дух. – По слухам, у варваров имеется собственная система подсчета очков, и бинго в ней является высшим достижением. Да-да, не кривитесь, Семен Аристархович. Все это придумали те самые люди, права которых вы так рьяно охраняете.

– Нет, нет и нет! – почти завизжал Ледяев. – Я беспокоюсь только за свободу и безопасность тех, кто приходит в «УльтраЗу», чтобы сделать инъекцию смертельно больному животному. Без каких-либо дополнительных опций, очков и, тем более, бинго.

– Вы полагаете, такие еще остались? – спокойно спросила Лиля Ван. На несколько секунд в эфире повисла тишина, после чего ведущая продолжила: – Ну а пока правозащитник Ледяев раздумывает над ответом, мы с вами прощаемся, дорогие слушатели, и встретимся на волне «Фиш энд Чипс» уже в понедельник. Пока!

Резнов взял телефон, пощелкал по экрану, выключая радио, и убрал в карман.