Станислав Романов - Самая страшная книга 2020 [антология, litres]

– Что ты делаешь?! Я подарил тебе часы не для того, чтоб ты их портил!

Витя отругал сына. Потом на него налетела Алина, Витя оттолкнул и ее тоже, и бедняжка пошатнулась и упала. Даня тут же полетел к ней, плачущий, но полный решимости защищать мамочку, а Витя нависал над родными, сжимая часы и пылая от ярости.

Потом он еще гадостей наговорил. И Алина ему тоже. Потом они долго молчали. После он извинился перед Данькой и вернул подарок, а тот принял часы, надувшись. Но через какое-то время забыл про обиду и с удовольствием таскал эти часы. Купался в них, спал тоже в них.

И вот сейчас Вите каким-то образом пришли эти же самые часы, с именем. Вот же, нацарапанные буквы «ДАНЯ». Часы, которые сгорели вместе сыном.

Бред. Розыгрыш?

Он с сомнением посмотрел на сверток с дневником. Стоит ли его раскрывать? Может, выкинуть просто? Холодок пробежал по спине, под потолком замигала лампочка.

Витя походил по квартире без всякой цели, ероша волосы, потом вернулся на кухню и накинулся на второй сверток. Когда разрезал бумагу, в нос шибанул сальный запах.

Иногда Витя поджаривал наколотые на вилку куски колбасы прямо над газовой конфоркой. Этот акт чудовищного вандализма Алина бы ему ни за что не простила, но теперь, в одиночестве, он отчасти переносился таким образом в студенческое прошлое. В счастливые, как теперь понятно, времена. Вонь из свертка как раз напоминала запах топленого жира.

Ему показалось, что за ним кто-то наблюдает – так было весь первый месяц после смерти близких. Витя боялся смотреть в зеркала, иногда его прямо-таки ощупывали взглядом, и он резко оборачивался, моля Господа о том, чтобы ему не удалось застать того, кто на него смотрит.

И вот теперь возвращается все.

Он зажег газовую конфорку. Привычные действия немного успокоили.

Белая обложка, розовые котики. Здесь все сходится. Ключик он никогда не видел, но даже не сомневался, что на нем точно так же облупилась «позолота».

Замок поддался с щелчком. Корешок чуть помятый, страницы пожелтевшие – дневник тоже не выглядел новым. Протолкнув по пересохшему горлу комок, Витя подумал о выпивке. Он ничего не купил, в шкафчике осталась только водка. Сейчас и она сгодилась бы, но нет.

Это просто дневник. Никакого отношения к его жене он не имеет. После смерти Алины Витя перебирал ее вещи. Что-то выкинул, что-то передал через маму в деревню, малоимущим. Дневник Алины нигде не проскользнул, и Витя понятия не имел, куда он делся.

Сейчас он перевернул страницу – сначала увидел отпечаток пальца, потом заметил прилипшие блестки, а уже после разглядел строчки. Аккуратный почерк жены.

Будто кто-то другой листал за него страницы, и боль за левым глазом пульсировала все сильнее, ввинчиваясь в мозг.

Потом он услышал тихий смешок Даньки и приглушенный голос Алины:

– Тихо! Папа у нас занятой, не мешай. Опять работу на дом взял.

– Мам, ну я чуть-чуть… хи-хи… – громкий стук мяча, топот.

Витя вздрогнул. Сердце колотилось, руки дрожали так, что пальцы чуть не рвали странички, оттенок шариковой ручки на которых менялся с течением времени.

Витя на подкашивающихся ногах побрел в большую комнату, откуда слышались голоса. Так обычно и бывало, он сидел с ноутом на кухне, когда поджимали сроки сдачи проекта, а жена и Даня играли. И конечно, старались сделать вид, что нисколько не хотят привлечь его внимание.

И вот теперь голоса из комнаты. На лице Вити появилась неуверенная улыбка, что вкупе с вытаращенными глазами и крупными каплями пота на лбу и висках сделало лицо похожим на рожу Момо, страшилки из «Вотсапа», которую так боялся Даня.

Свет в большой комнате. Он ведь не зажигал. Телевизор горланит. Витя постоял перед дверью, переминаясь, толкнул ее, думая, что если увидит… если увидит их, то закричит и… его разобьет инсульт.

Ничего. Темнота. Он постоял на пороге, и ему показалось, что в темноте слышны шорохи, похожие на шепотки и смех.

Вспыхнула люстра. В комнате никого не оказалось. Зато дневник с записями жены никуда не делся и не рассыпался, как бывает в фильмах ужасов. Не подделка, а тот самый – настоящий дневник Алины.

Раздалась громкая электронная мелодия, и Витю передернуло. Он даже прикрыл рукой лицо, как будто кто-то на него замахнулся. Откуда звук?

Сначала он подумал про одну из игрушек, потом вспомнил, что их он тоже частью оставил в могилке сына, частью передал вместе с вещами жены деревенским ребятишкам.

Мелодия не прекращалась. Настырная и резкая, насмехающаяся, она лилась из кухни. Когда Витя вошел туда, то понял, что горланит тетрис, про который он совсем забыл. На черно-белом экране мелькали кубики заставки, а хриплый динамик продолжал изрыгать раздражающие звуки. Мирно пританцовывали язычки газовой конфорки.

Витя взял тетрис с опаской, как будто тот мог взорваться в руке. Открыл аккумуляторный отсек, предполагая, что тот окажется пустым – еще одна мистическая составляющая того, что с ним происходит сегодня.

Но нет, там были две простецкие пальчиковые батарейки, кем-то заботливо предустановленные. Он нажал на кнопку «on/off», но она западала, как и на его тетрисе, в который он рубился еще в начальной школе. Психанув, Витя вытащил батарейку из отсека. Треклятая мелодия, от которой тесто боли в голове разбухало как на дрожжах, стихла. Слава богу.

Он постоял в прострации, держа в одной руке игрушку, а в другой дневник.

Над ним подшутили. Кто-то очень близкий. Кто? С друзьями детства он мало общался. Так, раз в год встречались, выпивали. Да и кто бы из них так прикольнулся бы? Какой нормальный человек способен на такое?

Стоп – да как это возможно провернуть? Он ведь заказал вещи с треклятого сайта!

Витя распахнул шкафчик и схватил бутылку водки. Сделал большой глоток, тут же закашлялся, из глаз брызнули слезы. Из пыльного сумрака ему улыбался кролик Квики.

Боль в голове чуть утихла. Ладно. Он знал, что сайт можно заточить под собирание информации, при помощи сайта можно похитить пароли, если пользователь совсем дурак, можно даже попробовать перехватить инфу с банковской карты, но… Откуда они взяли тетрис с точно такой же западающей кнопкой? Те же часы? Дневник жены?

На дневник он поглядел и отставил бутылку водки, чувствуя, как сердце опять начинает трепыхаться в груди. Стоит ли его читать? Вдруг он там обнаружит… Что-то такое, о чем знать не стоило?

«Это подделка. Неправда, что бы ты там не прочитал. Обман».

Витя плюхнулся за стол, потер вспотевший лоб. Он просто сходит с ума.

Может быть, и так. Но самое явное объяснение – розыгрыш.

Он открыл дневник. Вчитался, благо почерк жены позволял без труда разобрать все буквы. Слегка расслабился, читая женские переживания, потом слегка приревновал к описанию первого парня… потом понял, это его описание, ведь у Алины он был первым, если не считать совсем уж «щенячьих» отношений в школе.