Астрид Фритц - Охота на ведьму [litres]
- Название:Охота на ведьму [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Клуб семейного досуга
- Год:2019
- Город:Харьков
- ISBN:978-617-12-6799-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Астрид Фритц - Охота на ведьму [litres] краткое содержание
Охота на ведьму [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Генрих уже спрыгнул на дорогу.
– Спасибо тебе, возчик. Да хранит тебя Господь! – воскликнул он, отвязывая осла.
И монах начал свой подъем к замку Вальдбург, предвкушая поручение графа. Он вновь чувствовал себя полным сил. Пусть процесс над ведьмами в Равенсбурге прошел иначе, чем он надеялся, ему все равно было чем гордиться. Более того, Крамеру весьма льстило, что за столь короткое время его вот уже во второй раз просят разделаться с еретиками, этим бичом всего христианского мира.
Глава 23
Селеста, зима 1484–1485 годов
Эту зиму я не забуду никогда. После приятного теплого лета и мягкой осени в начале декабря после ночной бури землю вдруг сковала зима. Буйный ветер срывал дранку с крыш, опрокинул подъемник в порту и выкорчевал одну из наших яблонь в саду. У папы слезы наворачивались на глаза, когда они с Грегором распиливали старое узловатое дерево на дрова.
Буря принесла первый снег – да так много, что за ночь и день весь город замело. В переулках снега было по колено, ветер наметал его на ворота и двери. Я еще в жизни не видела такого снегопада. Даже пешком пробраться по улицам города было трудно, и без крайней необходимости никто не выходил. Город словно обезлюдел, и было в этом что-то жуткое. А потом все начало таять, и снег со льдом превратились в скользкую слякоть, отчего людям приходилось выкладывать перед дверьми доски и надевать на обувь котурны [97] Котурна – деревянная подошва, предохраняющая дорогую обувь от уличной грязи и сырости. Крепится к ноге кожаной шнуровкой и состоит из двух высоких деревянных платформ.
, чтобы хоть как-то пройти по городу.
И так продолжалось весь декабрь: метели сменялись оттепелями, сильные ветра приносили то снег, то дождь. Уже вскоре в распутицу телеги и повозки не могли проехать ни по улицам города, ни по проселочным дорогам. Торговля на рынке почти прекратилась, товаров было мало, ведь крестьяне из окрестностей могли доставлять продукты в город только пешком, таская мешки с овощами на заплечных крючьях. А цены очень выросли. Моему отцу вначале тоже удавалось получить хорошую прибыль – на вещевом рынке не появлялись торговцы из других городов, и все галантерейные товары покупали только у него. Но вскоре товары у него закончились, поскольку поставки из Кольмара и Страсбурга, как и с правого берега Рейна, прекратились.
Люди все больше уставали, стали медлительными и раздражительными, и не только из-за того, что темнело рано, да и днем погода не радовала. Жить стало куда дороже, а ведь нас еще ждали долгие зимние месяцы. Некоторых, кто жил беднее, чем наша семья, это пугало. Правда, я не понимала, почему в такое время столь многие пропивали свое и без того небольшое жалованье в трактирах.
Доминиканцы давно перестали раздавать индульгенции, видимо, по приказу епископа, а их приор до сих пор не вернулся. Мартин очень за него волновался, ведь в такую погоду путь не только труден, но и опасен, а в ноябре до монастыря дошли вести о том, что брат Генрих прибыл в епископский замок в Констанце, то есть остановился всего в восьми днях пути от Селесты. А значит, в середине декабря он давно уже должен был вернуться. Мне было все равно, я по нему не скучала.
Впоследствии я часто думала, что смерть малышки Доры, не прожившей и трех месяцев, стала началом всех невзгод. Моя подруга Эльзбет не могла смириться с потерей своего первого ребенка, хотя она и правда оказалась беременна.
– Но как такое возможно? – спросила ее я, когда Эльзбет накануне Рождества сказала мне, что Рупрехт был прав и она действительно носит дитя под сердцем.
Собственно, эта весть должна была принести Эльзбет радость, но по ее скупым словам и выражению лица мне становилось очевидно, что это не так.
– Повитуха говорит, все дело в том, что я так рано перестала кормить малышку грудью, – ответила она и тихо добавила: – Едва малышка Дора родилась, как Рупрехт начал залезать на меня каждую ночь, особенно когда был пьян. И сейчас не лучше. Хотя я каждый день подмешиваю ему в еду целомудренник [98] Целомудренник (витекс священный) – лекарственное растение, еще в средневековье использовавшееся для подавления полового влечения.
.
– Разве ты не рада, что у тебя будет малыш?
– Мне все равно, рожу я еще детей или нет. Малышка Дора мертва.
Мне было невероятно жаль Эльзбет. Но как я могла ей помочь? Я надеялась только на приход весны, когда снова засияет солнце и станет тепло.
Невзирая на все гнетущие горожан тревоги, Рождество мы встретили чудесно. После праздничной службы в церкви Святого Георгия, на которой отец Оберлин в своей заключительной речи призвал нас мужаться и не отчаиваться, мы, как и всегда, отправились в здание гильдии торговцев на застолье с песнями и молитвами (впрочем, несмотря на название, в Селесте членами нашей гильдии являлись также врачеватель, аптекарь и кондитер). Отец всегда гордился тем, что мы принадлежим к столь уважаемой и важной гильдии.
Несмотря на вызванную непогодой нехватку продуктов, в этом году на празднестве красное вино и пиво лились рекой, а стол ломился от яств: мясные паштеты, дичь в перечном соусе, маринованный рубец [99] Рубец – часть желудка у жвачных животных.
, щука в масляной подливе и другие вкусности на семь перемен блюд. Зал гильдии украшали еловые ветви, от изразцовой печи веяло теплом. Чувствовалось, что многие из тех, кто старался тратить поменьше дров, не хотят возвращаться в холодные сырые дома, где гуляют сквозняки, и потому глава гильдии вновь и вновь откладывал завершение банкета, прислушиваясь к просьбам своих собратьев по цеху. Мне вдруг вспомнилась моя матушка – как она любила Рождество, с какой радостью пела псалмы. От воспоминаний стало так больно, что под конец этого прекрасного праздника слезы навернулись мне на глаза.
– Маме очень понравилось бы это Рождество, – шепнула я папе, когда мы возвращались домой.
На улице снова валил густой снег.
– Она была с нами, – ответил он. – Я в этом уверен.
И хоть в его словах прозвучало утешение, кое-что еще тревожило меня.
– Теперь, когда все так подорожало, нужно ли нам волноваться?
– Нет, что ты. Летом и осенью мы достаточно заработали, и потому денег нам хватит на всю зиму.
С Рождества и до Нового года я снова стала каждый день навещать мою подругу – в нашу галантерейную лавку мало кто заходил, потому работы по дому у меня почти не было, да и сад сейчас был заметен снегом. Как и перед рождением малышки Доры, Эльзбет изменилась – обессилела, все время молчала, ушла в себя. Даже когда она не отвечала односложно, а выдавливала из себя что-то большее, чем пару слов, моя подруга корила себя – мол, это она виновата в смерти Доры, нельзя ей было с таким кашлем кормить малышку грудью, ей следовало держаться от крохи подальше, и вообще, она была плохой матерью. Никакие мои уговоры не помогали, и через некоторое время я поняла: Эльзбет страдает от меланхолии, как и моя мать когда-то.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: