Астрид Фритц - Охота на ведьму [litres]

Селеста, Эльзас, лето 1440 года

Генрих едва сумел сдержать злость. Он подарил Маргарите три своих самых красивых шарика, а она все равно не хотела с ним играть! Девочка собиралась пойти с другими детьми на речку, хотя это и было запрещено. И вообще, слишком жарко. Тут, в тени у въезда во двор, куда приятнее.

– Что такое? – Маргарита скрестила руки на груди. – Ты идешь или нет?

Она склонила голову к плечу, и из золотистой косы, оплетенной вокруг головы, выбился локон и упал на высокий белый лоб.

– Не хочу, – проворчал он.

– Ты просто боишься, что мы снова столкнемся со старшими мальчишками. – Маргарита выпятила нижнюю губу.

– Неправда. Ничего я не боюсь. Мне просто жарко.

– Ну так останься здесь.

– А я и останусь. А ты отдай мне шарики.

На мгновение на лице девочки промелькнуло разочарование. Но затем она пожала плечами, бросила шарики ему под ноги и побежала прочь. Генрих смотрел ей вслед, как она в своем светлом, всегда чуть запачканном льняном платьице мчится к другим детям. В одном она была права – когда вокруг собиралось слишком много детей, Генриху становилось не по себе. Но это все потому, что, хотя ему уже исполнилось десять, он куда ниже и уже в плечах, чем его ровесники, живущие в их квартале. И мальчишки этим пользовались, смеялись над ним, дразнили, особенно их заводила, Берчи. Только вчера они высыпали Генриху на голову пригоршню муки, которую утащили у пекаря с кухни. И они все смеялись над ним, как он стоял там, в переулке, весь в муке. Все, кроме Маргариты. Она набросилась на Берчи с кулаками. Хотя тот старше ее и куда выше.

Генрих раздраженно помотал головой. «Тебе не нужно все время меня защищать, – подумал он. – Вот попаду в гимназию, я вам всем покажу. И играть с вами не буду. Святой отец возлагает на меня большие надежды. И даже готов оплатить мое обучение. Нужно только, чтобы мама согласилась».

Селеста, начало июля 1484 года

Перо Генриха размашисто выводило буквы на желтоватой бумаге. Отрывок из работы Иоганнеса Нидера «Formicarius», то есть «Муравейник», стал подходящим вступлением для его великого труда. Поразительно, насколько точно его брат по ордену еще пятьдесят лет назад описал все пороки, свойственные и настоящему времени. И насколько же наглядно изложена мысль в этом произведении, все эти хитроумные диалоги богослова и его недалекого ученика, и сколь необычен образ муравейника для описания человеческого общества… С этим образом Генрих не вполне мог согласиться, но в его книге речь пойдет совсем о другом – его интересовали многочисленные примеры из последней главы этого поучительного трактата, в которой говорилось о новой ереси ведьм и колдунов и подробно описывалось расследование одного бернского старосты Петера фон Грейерца в долине Зимменталь в Швейцарском союзе.

До этого Генрих уже тщательно изучил труды Отцов Церкви, Августина [36] Аврелий Августин Иппонийский (354–430) – философ, епископ, один из Отцов Церкви времен поздней античности, оказавших ключевое влияние на формирование христианской церкви. и Фомы Аквинского [37] Фома Аквинский (1225–1274) – итальянский философ, богослов, член ордена доминиканцев. Один из главных авторов средневековой схоластики. , но только в лице Иоганнеса Нидера нашел своего единомышленника, десятилетия назад осознавшего то, на что и сейчас большинство его собратьев по ордену закрывали глаза – новая ересь куда распространеннее и опаснее, чем ересь гуситов или вальденсов [38] Вальденсы – сторонники религиозного движения на юге Франции, в средневековье преследовались инквизицией как еретики. .

Исписав двенадцать листов мелким почерком, Генрих решил немного отдохнуть – прогуляться по клуатру [39] Клуатр – прямоугольная крытая галерея, обрамляющая внутренний двор монастыря, обычно располагается в южной стороне от храма; из клуатра можно пройти в отдельные монастырские помещения. вокруг монастырского двора и еще раз обдумать написанное. Наступило время Девятого часа [40] Богослужебные часы (молитвенные часы, литургия часов) – в монастыре монахи традиционно собирались на совместную молитву на латыни восемь раз в день, то есть каждые три часа. Кроме утрени (лат. Matutin , или Vigil ), которую служат в полночь, существуют такие часы: Час хваления (лат. Laudes, ок. 3 часов утра), Первый час (лат. Prima , ок. 6 часов утра), Третий час (лат. Tertia, ок. 9 часов утра), Шестой час (лат. Sexta, ок. полудня), Девятый час (лат. Nona, ок. 3 часов дня), вечерня (лат. Vesperae, ок. 6 часов вечера) и повечерие (лат. Completorium , ок. 9 часов вечера). Эти часы приблизительно соответствуют античному подсчету времени, согласно которому день делился от восхода до заката на двенадцать одинаковых отрезков. , и его собратья по ордену, пребывавшие сейчас в монастыре, собрались в монастырской церкви на литургию часов. Никто не помешает его раздумьям.

Закрыв за собой дверь библиотеки, из-за удачного освещения находившейся именно здесь, в южном крыле клаузуры [41] Клаузура – открытая только для монахов часть монастыря, место для уединения и раздумий, которое по строгим монастырским правилам разрешается покидать только в исключительных случаях. , приор направился вниз по лестнице к крытой галерее. От клироса [42] Клирос – место в церкви вокруг алтаря, предназначенное только для священников и монахов, часто отделено от доступного для мирян пространства церкви особым заграждением – леттнером. в церкви доносилось пение монахов, в остальном же среди аркад и в обезлюдевшем внутреннем дворе царила тишина. Такой галерея нравилась ему больше всего.

Дойдя до фонтана перед трапезной [43] Трапезная – монастырская столовая. , Крамер тщательно вымыл руки, сложил их за спиной и, слегка сутулясь, побрел по галерее, мимо надгробных камней, читая имена на могилах влиятельных и богатых жителей Селесты – Раппенкопф, Штурм, Когенхайм, Виндэк, Шурпфезак, Андлау.

Если бы Нидер до сих пор был жив! Как же Генриху хотелось пообщаться с ним, устроить диспут… Дело в том, что в одном вопросе их мнения оказались весьма различны: Иоганнес Нидер сомневался в способности ведьм летать и объяснял ведовской полет наведенным мороком – вполне в духе освященного веками «Епископского канона» [44] Правовой церковный документ времен раннего средневековья. . Генрих же считал этот церковный документ устаревшим. В «Каноне» говорилось, что только вера в колдовские силы навеяна дьяволом, это Сатана и его подручные вводят людей в заблуждение. Таким образом, согласно «Епископскому канону» реальность колдовских сил ставилась под сомнение. Но Генрих не верил в то, что все объясняется только мороком: существовали ведьмы, и они могли колдовать.