Елена Арсеньева - Темное пламя любви [litres]

– Чего я не вижу?! – взревел он. – Где?!

Ольга ткнула пальцем в ствол.

Гантимур всмотрелся в рисунок:

– Ну да, рожа какая-то изображена. Наверное, здесь неподалеку был убит амикан – медведь. Каждый, кто на это решается, спешит отвести от себя вину. Боится, что дух медведя будет мстить. Поэтому изображает на коре ближайшего дерева какую-нибудь рожу и говорит, тыча в нее пальцем: «Амикан, дедушка, это не я тебя убил – этот вон тот человек!» А когда медвежатину потом ест, приговаривает: «Оли – кук!» Мол, это ворон – оли – твое мясо ест и кричит при этом: «Кук!»

– Значит, ты видишь просто какую-то рожу? – зло спросила Ольга. – А я вижу демона!

– Какого еще демона? – насторожился Гантимур.

– Того, который погубил Ольгушку!

– Успокойся, – попросил Гантимур. – Тебе мерещится.

– Да ты что, ослеп?! – вскричала Ольга, которую била дрожь.

– Или я ослеп, или тебе мерещится, – пожал плечами Гантимур. – Одно из двух. Я точно не ослеп. Я вижу тебя, вижу лиственницу, вижу рисунок. Это просто рожица. Довольно уродливая, конечно, но на древесной коре острием ножа рисовать нелегко.

Он не договорил – Ольга вцепилась в его руку.

– Что? – спросил Гантимур, настороженно оглядываясь.

– Вон там… – пробормотала она. – Там – волк!

– Ну, это не страшно, – усмехнулся Гантимур. – Ни эвенк не трогает своего брата иргичи, волка, ни волк не трогает своего брата эвенка.

– Да это не волк, а оборотень! – вскричала Ольга.

– Чепуха! – отмахнулся Гантимур. – Какой оборотень? Иргичи не может быть оборотнем!

– Волк не может быть оборотнем?! – невольно расхохоталась Ольга. – Да это первейший зверь, в которого колдун оборачивается! Через нож перекинулся, тирлич-травой, зельем оборотней, натерся – и сделался волком. А то и просто оземь удариться можно. Вообще же оборотень способен стать кошкой, собакой, совой, петухом, ежом, клубком ниток, кучей пакли, овчиной, камнем, копной сена… да чем угодно! Даже в глубине проточных вод, а особенно часто – в омутах можно увидеть оборотней, принявших образ рыб: они обыкновенно хвостом против течения стоят, а не по течению, как настоящая рыба.

Ольгушка говорила голосом Ольги, Ольгушка подсказывала Ольге эти слова, а Ольгу трясло от страха, который чувствовала и она сама, и Ольгушка.

Похоже, это произвело впечатление на Гантимура.

– И где этот волк? – растерянно огляделся он. – Что он делает сейчас?

– Он приближается к нам! – следя глазами за каждым движением зверя, говорила Ольга. – Он пользуется тем, что твои соплеменники не трогают волков! Он готов броситься на нас!

Гантимур выхватил из колчана стрелу, натянул тетиву лука, поворачивался, держа стрелу наготове.

– Ну? – спросил наконец. – Где он? Покажи, куда стрелять?

Ольга недоверчиво взглянула на стрелу.

«Прикончить Коровью Смерть, так же как и другого злобного оборотня, можно, если выстрелить в нее из лука стрелой, кончик которой свечным воском обмазан», – прозвучал в памяти знакомый голос.

– Обычной стрелой оборотня не поразишь, – быстро сказала она. – Ее конец должен быть воском покрыт. Воском от той свечи, что пред иконами зажигают.

– Где же мне такую свечу взять? – раздраженно огрызнулся Гантимур.

Ольга прикрыла глаза, вспоминая.

…Вот Ольгушка решилась идти на колокольню и ищет ключ от нее. А ключ от двери отец Каллистрат всегда за божницу прятал.

Она сунулась туда, но, когда доставала ключ, пальцы ее наткнулись на свечечки, которые про запас были положены там же. Ольгушка подумала, взяла одну из них, зажгла огонек от лампадки, что горела у божницы. Небось со свечкой надежней от силы нечистой обороняться!

С трудом сдвинув заботливо задвинутые засовы, откинув заботливо накинутые крючки, отперла дверь и вышла на крыльцо.

Тишина в деревне, какая тишина! Но это не мирная сонная тишь. Словно бы разом онемел весь мир. Не зря говорят, что во время владычества злых сил даже петухи и собаки хрипнут, теряют голос.

Ох, как стеснилось у Ольгушки сердце! Показалось, и небо какое-то мутное, и луна потускнела, и воздух сгустился… душно, жутко! Но вдруг налетел откуда ни возьмись ветерок и погасил свечечку. Будто нарочно кто-то на нее дунул!

А что, возможно, так оно и есть. Мало ли где притаился Демон!

Разве что воротиться, сызнова свечку запалить? Нет, тогда пути не будет. Да и говорено умными людьми: «Проклятье тому, кто посмотрит назад!»

Ольгушка опустила огарочек в глубокий карман юбки, перекрестилась и, стараясь не глядеть по сторонам, чтобы не увидеть Демона, не перепугаться и не броситься обратно, перебежала дворик, приближаясь к колокольне…

Ольга сунула руку в карман юбки. Огарочек на месте! Вот и пригодился!

Вытащила его, подала Гантимуру:

– Держи. Вот тебе воск от церковной свечи!

Тот недоверчиво повел бровями, но спорить все же не стал: разломил свечечку сильными пальцами, один кусочек сунул в карман, другой размял как следует, налепил воск на конец стрелы, вновь натянул тетиву лука.

Повел оружием вокруг:

– Ну? Где теперь волк? Ты его видишь?

Ольга вгляделась в заросли и с облегчением воскликнула:

– Он исчез! Он испугался стрелы, воском обмазанной!

– Серьезно? – хмыкнул Гантимур. – Любой зверь испугается, когда увидит направленную в него стрелу, даже не обмазанную воском! Для этого необязательно быть оборотнем. Так что успокойся. Это был самый обычный волк! Теперь он затаил на меня обиду за то, что я целился в него, в своего брата!

Ольга едва слышала его слова. Запах падали становился все сильнее, сердце заходилось от страха, дыхание перехватывало.

– Посмотри на траву! – вскрикнула она. – Видишь? Видишь? Видишь, она выдрана?

Гантимур неохотно наклонился, всмотрелся, пожал плечами:

– Ну да, наверное, какая-то птица с большими когтями оказалась здесь и выдрала клочья травы.

– Ты что, ополоумел?! – взвизгнула Ольга. – Если у птицы такие когтищи, у нее и крылья должны быть двухметровые, никак не меньше! Как может такая птица залететь в середину тайги, не переломав ни веточки на деревьях? Посмотри вокруг! Ты только посмотри! Как это возможно?!

Ольга не без злорадства увидела несказанное изумление на лице Гантимура.

– Правда, – промямлил он, озираясь и явно не веря своим глазам. – Что же это такое? Ты раньше видела такие следы?

Видела ли она?..

Их Ольгушка видела, когда однажды вышла чуть свет скотину покормить и, возвращаясь, заметила под окошками какие-то странные следы на земле. Напоминали они куриные, но кур на ночь всегда запирали, к тому же были эти следы гораздо больше куриных. Смотрела на них Ольгушка, смотрела, гадала, какая же огромная птица могла их оставить, не порушив своими крыльями все вокруг, как вдруг вспомнила, что говорят люди о следах, которые появляются в Великий четверг на Страстной неделе перед Пасхой. В этот день с утра православные жгут солому и окликают при этом по именам своих родных покойников, поминают их едой и питьем, топят баню, сыплют золу на пол и призывают: «Мойтесь!» А наутро можно увидеть на золе следы, похожие на птичьи: следы навий. Навьи – это духи мертвых: они обитают в мире своем недвижимыми, но откликаются на мысли о них, а поминки – это ведь воспоминание о мертвых, поэтому неудивительно, что следы навий возникают именно после поминок…