Роберт Блох - Рассказы. Том 5. Одержимость [Компиляция, сетевое издание]

Было без четверти двенадцать, когда Свази подошел к двери своего кабинета — Слоун почти все время был в разъездах. Хартвуд взглянул на Свази исподлобья. Старый конь притворился вполне свойским. Он называл всех служащих по именам и хлопал их по спине каждое Рождество. Но совместно с партнером он правил конторой железной рукой. Чего бы только не отдал Хартвуд, чтобы оказаться на его месте!

— Кто-нибудь передаст мистеру Бреннеру, что я хочу его видеть? — позвал Свази.

Притворство, решил Хартвуд. У старого Свази была секретарша, выполнявшая его поручения, и зуммер, по которому он мог бы позвонить Бреннеру, но он предпочитал делать все именно так, чтобы в офисе считали его обычным парнем и отдавали последнюю унцию пота во славу конторы. Хартвуд увидел, как девушка встала и открыла дверь кабинета Бреннера. Он услышал ее голос:

— Мистер Бреннер.

Ответа не последовало. Хартвуд увидел, как девушка прошла немного дальше в кабинет, и снова услышал ее зов. Потом она закричала и выбежала из кабинета, закрыв лицо руками. Старый Свази появился снова, склонившись над девушкой, которая опустилась в кресло и стонала. Она подняла дрожащую руку и указала на кабинет Бреннера. Затем Хартвуд вместе с семью другими служащими-мужчинами и Свази вошли в кабинет Бреннера. Оставшиеся в общем зале девушки тревожно шептались.

Старый Бреннер развалился в своем вращающемся кресле, свесив руки по бокам. Его глаза были открыты, пристально смотрели куда-то, и, если не считать судорожного вздымания груди, он выглядел абсолютно неподвижным. Свази склонился над ним.

— Бреннер! — позвал он.

Ответа не последовало. Свази пощупал его пульс, затем вместе с Хартвудом и Джеком Дорном поднял старого Бреннера со стула и перенес на кушетку в соседнем кабинете. Старик лежал неподвижно, вытянувшись во весь рост. Хартвуд озадаченно уставился на него. Свази покачал головой.

— Это похоже на внезапный удар. Кто-нибудь из вас обратил внимание, не было ли ему плохо сегодня утром?

— Он говорил с Хартвудом, — сказал Джек Дорн.

— Я не заметил в нем ничего необычного, — сказал Хартвуд. — Когда он разговаривал со мной, он казался вполне нормальным.

В кабинет вошел суетливый маленький доктор с черным саквояжем в руке. Он измерил температуру Бреннера, проверил его сердце и рефлексы.

— Не понимаю, — сказал он, нахмурившись. — Физически с ним все в порядке. Но я никогда раньше не сталкивался с подобным случаем. Как будто его разум накрыла черная тень и закрыла все вокруг. Он не способен поднять руку, или повернуть голову, или говорить — он словно новорожденный ребенок. Он дышит, и его сердце бьется, потому что таковы рефлексы.

Хартвуда будто ударило током. Он вспомнил слова, которые пробормотал, когда Бреннер оставил его. «Ты ни черта не знаешь». Теперь Бреннер ничего не знал! Хартвуд ахнул и, пошатываясь, подошел к окну. Распахнул его и подставил прохладному воздуху вспотевшую щеку. Похмелье, полдоллара и крушение такси могли быть простым совпадением. Но так ли это? И если да, то как все это могло произойти? Хартвуду казалось, что он сидит в своей комнате и рассматривает конус зеленого тумана. И снова он услышал голос, исходящий из этого конуса.

— С этой ночи все, что ты говоришь, сбудется.

Хартвуд почувствовал на своем плече руку Свази, и услышал его сочувственный голос.

— Я знаю, что ты чувствуешь, Хартвуд. Фирма понесет серьезные убытки, если мистер Бреннер не поправится. Но, в конце концов, такие вещи случаются. Я бы предложил тебе отдохнуть час-другой, пока не почувствуешь себя лучше.

Ошеломленный, Хартвуд вышел из кабинета. Должно быть, он сошел с ума, сказал он себе. Безумие. Этого не могло случиться. Скоро он проснется в своей комнате с похмельем и поспешит на работу ко времени. Он беспокойно огляделся по сторонам, чтобы узнать, не смотрит ли кто-нибудь на него и не говорит ли что-нибудь. Никто ничего не знал. Внезапный транс, поразивший старину Бреннера стал единственной темой разговора, так что ни у кого не оставалось времени ни на что другое.

Хартвуд не был голоден и даже не думал о еде, выходя на улицу. Все его мысли занимал конус зеленого тумана и то, что тот ему сказал. Он сунул руку в карман, чтобы ущипнуть себя. Боль была вполне реальной. Стоявший посреди улицы регулировщик что-то крикнул ему.

— Заткнись, — пробормотал Хартвуд.

Полицейский остановился на середине своей тирады и развернулся, чтобы остановить еще одну вереницу машин. Хартвуд снова ахнул. Все не могло происходить просто так. За свою жизнь он не сталкивался с таким количеством совпадений. Это было неспроста!

Хартвуд прошел в парк и сел на скамейку у набережной напротив лагуны. Он был сильно взволнован, но еще больше смущен. У него должно было быть время подумать. Если он, Чарльз Хартвуд, мог сделать что-то реальным, просто озвучив это — если все, что он сказал, сбылось — его возможности были настолько ослепительны, что разум не мог осознать их.

Он смутно различил пару лебедей, плавающих в лагуне. На мгновение Хартвуда охватил соблазн сказать, что самый большой лебедь утонет в воде, но он сдержался. Если бы это не сработало, разочарование в данный момент было бы слишком сильным.

Сумасшедший он или нет, но в течение следующего часа станет маленьким королем. Он собирался поверить, все ли произнесенное им сбудется. Но не стоило обманывать себя слишком долго. Из всех мужчин и женщин в конторе нашлось бы по меньшей мере двадцать человек, которых старый Свази выбрал бы на место Бреннера, прежде чем доберется до кандидатуры Хартвуда. Если, озвучив свое намерение получить работу Бреннера, Хартвуд действительно получит ее, то он убедится, что случившееся прошлой ночью было не просто пьяным сном. Если бы он этого не понял, то понял бы, что все, что произошло сегодня — просто случайность.

— Я дам Бреннеру работу, — сказал он.

Хартвуд все еще задыхался и дрожал, когда вернулся в офис. Он сел за свой стол, но не открыл ни одной бухгалтерской книги. Вокруг деловито гудел кабинет. Бреннер был просто еще одним человеком в довольно большой организации, и эта организация не могла остановиться надолго лишь по той причине, что из состава выбыл другой человек. Хартвуд подумал о далеких офисах и фабриках Свази и Слоуна.

Этот офис был всего лишь штаб-квартирой, мозговой клеткой, посылавшей импульсы в другие офисы, которые, в свою очередь, передавали их двадцати тысячам человек. В течение девяти лет Хартвуд был всего лишь маленьким винтиком в этой большой машине. Сегодня днем он может сделать свой первый шаг наверх. Завтра — кто знает, что может случиться завтра?

Тем не менее Хартвуд был удивлен, когда секретарша Свази вышла из кабинета и подошла к его столу.