Роберт Блох - Рассказы. Том 4. Фатализм [Компиляция, сетевое издание]

— Что тут можно сказать? — профессор Блассерман беспомощно развел руками. — Вы сами все видите.

— Но кто он такой? Что заставляет его существовать?

— Этого я не могу объяснить. Мне потребовалось двадцать лет, чтобы научить Джуниора. Двадцать лет исследований в Базеле, Цюрихе, Праге, Вене. Потом началась эта война, и я сбежал сюда, захватив с собой документы и оборудование. Никто ничего не знал. Я был почти готов приступить к своим экспериментам. Я приехал сюда, купил дом, нашел работу. Я уже старик, у меня осталось мало времени. Иначе я мог бы действительно продвинуться в исследованиях, если б прожил подольше. Но я должен был действовать. И вот результат.

— Но зачем его прятать? К чему все эти тайны?

— Мир еще не готов к этому, — печально сказал профессор Блассерман. — И кроме того, я должен учить. Как видите, Джуниор очень молод. Можно сказать, едва вылез из колыбели. Сейчас я его обучаю.

— В детской, да?

— Его мозг неразвит, как и у любого младенца.

— По-моему, на младенца он не очень похож.

— Физически, конечно, он никогда не изменится. Но сенсибилизированный мозг — это замечательный инструмент.

Мой маленький шедевр. Он будет учиться быстро, очень быстро.

И крайне важно, чтобы он был должным образом обучен.

— А под каким углом, Профессор?

— Прошу прощения?

— Чего вы добиваетесь? Что пытаетесь сделать? К чему вся эта возня?

— Наука, — сказал профессор Блассерман. — Это дело всей моей жизни.

— Я не знаю, как вы это сделали, — сказал высокий человек, качая головой. — Но это похоже на рефрижератор.

Впервые фигура на полу подняла голову. Глаза оторвались от кубиков и уставились на профессора и его спутника.

— Папа!

— Боже, он говорит! — прошептал высокий человек.

— Конечно, — сказал профессор Блассерман. — Мысленно ему уже около шести лет. — Его голос стал мягким. — В чем дело, сынок?

— Кто этот человек, папа?

— О — это…

Внезапно высокий человек прервал профессора: его собственный голос стал мягким и дружелюбным.

— Меня зовут Дюк, сынок. Зови меня просто Дюк. Я пришел повидаться с тобой.

— Это очень мило. Никто никогда не навещает меня, кроме мисс Уилсон, конечно. Я так много слышу о людях и никого не вижу.

Вам нравится играть с кубиками?

— Конечно, сынок, конечно.

— Хотите поиграть со мной?

— А почему бы и нет?

Дюк прошел в центр комнаты и опустился на колени. Одна рука протянулась и схватила кубик с буквами.

— Погодите… я не понимаю… что вы делаете? — голос профессора Блассермана дрогнул.

— Я же сказал, что приехал сюда навестить Джуниора, — ответил Дюк. — В этом все дело. А теперь я немного поиграю с ним.

Подождите здесь, профессор, не уходите. Мне нужно подружиться с Джуниором.

Пока профессор Блассерман разинул рот, Дюк присел на корточки. Его левая рука держала пистолет направленным на ученого, а правая медленно складывала алфавитные кубики. Это была трогательная сцена в подземной детской — высокий худой человек играл кубиками с шестифутовым металлическим монстром, который был роботом Джуниором.

Дюк уже много недель не мог узнать о Джуниоре все, что хотел. Он, конечно, остался дома и держался поближе к профессору Блассерману.

— Я еще не решил, понимаете? — это был единственный ответ Дюка на повторяющиеся вопросы старика о том, что он собирается делать. Но с мисс Уилсон он был гораздо более откровенен. Они часто встречались наедине в ее комнате. Мисс Уилсон была медсестрой, нанятой профессором Блассерманом для помощи в его странном эксперименте по воспитанию робота, похожего на человеческое дитя. Вообще-то Лола Уилсон была сообщницей Дюка: он «направил» ее на работу несколько месяцев назад. В то время Дюк думал инсценировать ограбление богатого и эксцентричного европейского ученого в качестве жертвы.

Затем Лола сообщила о необычном характере своей работы и рассказала Дюку историю удивительного изобретения профессора Блассермана.

— Мы должны поговорить, — решил Дюк. — Этим займусь лично я. Старик боится, что кто-нибудь узнает о его роботе, да? Хорошо!

Я перееду прямо к нему. Он и пикнуть не посмеет. У меня есть предчувствие, что мы получим больше, чем просто деньги. Это звучит грандиозно.

Итак, Дюк поселился в большом доме профессора Блассермана, следил за ученым и держал руку на курке. Ночью он разговаривал с Лолой в ее комнате.

— Не могу понять, малыш, — сказал он. — Ты говоришь, что старик — великий ученый. В это я верю. Я могу вообразить себе изобретение машины, которая может говорить и думать, как человек! Но с какой целью? В чем выгода и почему он прячет Джуниора?

— Ты не понимаешь, милый, — сказала Лола, зажигая сигарету Дюка и проводя тонкими пальцами по его жестким волосам. — Он идеалист, или как вы их там называете. Мир еще не готов к такому большому изобретению. Видишь ли, он действительно воспитывает Джуниора точно так же, как воспитывают обычных детей. Обучает его чтению и письму. Джуниор умный и быстро схватывает. Он думает, будто ему уже десять лет. Профессор держит Джуниора взаперти, так что никто не может влиять на него. Профессор не хочет, чтобы у Джуниора появились неправильные идеи.

— Здесь-то и нужна твоя помощь?

— Конечно. У Джуниора нет матери, и я вроде как заменяю ее.

— Ты прекрасно сладишь с любым сопляком, — хрипло рассмеялся Дюк. — У тебя такой милый характер!

— Заткнись! — девушка расхаживала по комнате, запустив руки в копну рыжевато-каштановых кудрей. — Не надо меня подкалывать, Дюк! Неужели ты думаешь, что мне нравится жить в этом дурдоме? Сидеть взаперти с чокнутым старым козлом и няньчиться с этой ужасной металлической штукой? Я боюсь Джуниора. Я не выношу его лица, и то, как он говорит — этим проклятым механическим голосом, скрежещущим, как будто он реальный человек. Я начинаю нервничать. Мне снятся кошмары.

Дорогой, я просто делаю это ради тебя, так что не надо меня подкалывать.

— Мне очень жаль, — вздохнул Дюк. — Я знаю, как это бывает, детка. Мне и самому не особо нравится этот Джуниор. Есть что-то, что вызывает у меня тошноту, при виде того, как по-детски двигается эта машина, словно ребенок, сделанный из стали. Он силен как бык и быстро учится. Он может развиться в настоящего взрослого.

— Дюк.

— Что?

— Когда мы выберемся отсюда? Как долго ты собираешься сидеть и пасти профессора? Он может что-нибудь выкинуть.

Почему ты хочешь остаться и играть с Джуниором? Почему бы тебе не взять деньги профессора? Он не рискнет обратиться за помощью, когда Джуниор здесь. Мы могли бы уехать, как и планировали.

— Заткнись! — Дюк схватил Лолу за запястье и развернул к себе.

Он смотрел ей в лицо, пока она покорно не прильнула к его плечам. — Думаешь, мне нравится сидеть в этом морге? Я хочу выбраться отсюда так же сильно, как и ты. Но я потратил месяцы, реализуя наш план. Недавно это была просто возможность получить легкие деньги и сбежать. Но теперь ситуация изменилось. Открываются большие возможности. Очень скоро все будет сделано, и мы уедем. Нам больше не придется ни о чем беспокоиться. Просто дай мне несколько дней. Знаешь, я каждый день разговариваю с Джуниором и получаю ответы.