Роберт Блох - Рассказы. Том 4. Фатализм [Компиляция, сетевое издание]

— Клайд. — Глаза Гвен затуманились.

— Да, милая?

— А ты не боишься этим пользоваться? В конце концов, ты не знаешь, будет ли это работать — и игла такая большая.

Клайд улыбнулся и пожал плечами.

— А что еще я могу сделать? — сказал он. — Я должен воспользоваться этим шансом.

Он опустил острие иглы в лужу из натекшей жидкости на полу.

— О, Клайд!

Она подбежала к нему, и они прижались друг к другу — две гротескные крошечные фигурки, оборванные, покрытые синяками и бесконечными ссадинами. Но в их объятиях была реальность — возможно, последняя реальность в фантастическом мире.

— Хорошо, дорогая, — прошептал Клайд. Он отступил назад.

Одной рукой он держал иглу, наклонив острие к себе. Он положил руку на острие и с силой опустил ее вниз. Острие было мокрым.

Потекла алая струйка и Клайд застонал. Но даже падая, он почувствовал, что взлетает вверх. На этот раз не было никакого ощущения уменьшения; только удивительное чувство расширения. Как будто он летел вверх, а не падал — как будто он парил, чтобы ощутить комнату вокруг себя.

А потом он снова поднялся на ноги, встал и прислонился к лабораторному столу. Но он снова был жив — жив и полностью вырос до своих естественных размеров! Остальное оказалось легко. С помощью сброшенной одежды колдуна он прикрыл наготу. А потом зажал крошечную фигурку Гвен между пальцами, мягко вдавливая иглу, и через несколько мгновений нормальная девушка лежала в его объятиях. Последовало еще одно объятие.

Объятие, на этот раз, радостного воссоединения в мире нормальных размеров.

— Эй, как насчет меня?

Клайд резко обернулся.

— Это Роджер! — усмехнулся он. — Мы почти забыли о нем.

Подойдя к столу, Клайд развязал ребенка. Узелки марли теперь не были проблемой для его пальцев.

— Спасибо, — сказал мальчик.

— Оставь это, — посоветовал Клайд. — Давай заберем наши вещи и уберемся отсюда. Гвен, надень халат Маллота. Моя собственная одежда должна быть внизу.

— А как насчет дворецкого? — спросила Гвен.

— Мэллот отослал его на весь день, — сообщил ей Роджер. — В конце концов, это же Рождество.

— Так оно и есть, — усмехнулся Клайд. — Хотя я бы не сказал, что у нас был большой отпуск.

Он повернулся и вывел Гвен из лаборатории. Роджер на мгновение задержался за дверью, а затем присоединился к ним на лестнице. В холле Клайд снова оделся. Гвен завернулась в халат, на ее кукольных щеках играла улыбка. Внезапно ее носик сморщился.

— Кажется, я чувствую запах дыма? — спросила она. Роджер кивнул.

— Да, — прошептал он. — Я… я устроил пожар в лаборатории наверху. Такие вещи должны быть уничтожены.

Клайд посмотрел на мальчика, но в его глазах была мудрость, превосходящая детские годы. Он кивнул.

— Да, — согласился он. — Возможно, это и к лучшему.

Он наклонил свою рыжую голову вниз, когда Гвен прошептала ему на ухо. Девушка указала на Роджера и улыбнулась.

— О чем ты шепчешь? — спросил мальчик.

Клайд улыбнулся.

— Ничего особенного, — заявил он. — Просто мы собираемся пожениться, и Гвен сказала, что хотела бы усыновить тебя.

Роджер засветился и зашаркал ногами.

— Хорошо, — согласился он, когда они вышли из дома.

Гвен вздохнула.

— Конечно, придется попотеть, чтобы исправить то, что натворил с тобой Маллот. Но мы тебя воспитаем как следует.

— Еще бы, — мрачно сказал Клайд. Он схватил Роджера за руку. — Первый шаг в твоем образовании начинается сейчас, — сказал он мальчику. Он взглянул на дым, поднимающийся с крыши дома позади них.

— Мне придется научить тебя не играть со спичками, — пробормотал он.

— Что ты собираешься делать? — воскликнула Гвен.

Клайд ухмыльнулся и медленно наклонил мальчика вперед нестареющим жестом.

— Совсем ничего, — сказал он. — Совсем ничего. Я просто собираюсь дать ребенку хорошую, старомодную порку!

— Где она? — хрипло потребовал Эрик Дрейк. — Что вы сделали с Розель?

Высокий, лысый мужчина пожал плечами.

— Сядь, Эрик, — пробормотал он. — Нет нужды волноваться.

— Скажите мне, где она, — настаивал молодой человек, обвиняюще сверкая серыми глазами. Пьер Шарман прямо встретил его взгляд.

— Я послал Розель в замок Делавер, — ответил он.

— В замок? Но вы не могли, разве вы не знаешь, что говорят?

Замок Делавер — это…

Пьер Шарман перебил его с горьким смешком.

— Я знаю, — сказал он. — Поговаривают, что в замке Делавер водятся призраки. Ты в это веришь? Думаешь, я отправил бы Розель — мою собственную дочь — в подобное место, если бы сам верил?

Эрик Дрейк смотрел на Пьера Шармана сквозь ореол горящей свечи. Здесь, в тайных камерах подземелья они представляли собой странную пару. Высокий пожилой Пьер Шарман, бывший мэр Дюбонна, встретился взглядом с молодым Эриком Дрейком, бывшим корреспондентом «Ассошиэйтед Пресс». Действительно, странная пара, и при странных обстоятельствах. Ибо Пьер Шарман, с приходом нацистов в Дюбонн, уже не был мэром, а стал местным главой подпольного движения. Дрейк тоже покинул свой прежний пост с приходом немцев. Теперь он служил подполью ради двух любовей — любви к дочери Шармана, Розель, и любви к свободе. В борьбе за свободу Франции они были партнерами, но теперь…

— Зачем вы послали Розелль в замок? — спросил Эрик Дрейк.

И снова Пьер Шарман уклонился от ответа.

— Ты тоже боишься призраков? — усмехнулся он.

— Чепуха, — отрезал Дрейк. — Это не… призраки, с которыми она, вероятно, там столкнется. Это немцы!

Шарман усмехнулся.

— Я знаю, — ответил он. — Именно поэтому я и послал ее. До меня дошло известие, что гауляйтер Хассман планирует посетить замок сегодня вечером. Необходимо, чтобы один из нас прибыл раньше него.

Оба мужчины на мгновение замолчали, думая о Хассмане. Этот Хассман, новый гауляйтер, устроил в маленьком городке Дюбонне царство террора. Он реквизировал французскую технику и французское золото, и теперь планировал рекрутировать французских мужчин, чтобы отправить их в Германию. Его гестаповские отряды и шпионы сновали повсюду.

Шарман и его подпольное движение проходили через суровые испытания из-за железного правления Хассмана.

— Что Хассману нужно в замке? — спросил Дрейк, нарушив молчание.

— А ты не догадываешься? — ответил Шарман.

— Там нет ничего ценного, — задумчиво произнес Дрейк. — Старый замок опустел с тех пор, как тамошних дворян убили во время Французской революции. Крестьяне говорят, что их призраки все еще бродят по этому месту — но я думаю, что оно, вероятно, заполнено пылью, паутиной и летучими мышами.

Никто не хотел бы посетить его.