Роберт Блох - Рассказы. Том 4. Фатализм [Компиляция, сетевое издание]

— Что?

Я притворяюсь тупым, но Тощий Томми продолжает.

— Да, они болтают о том, чтобы поехать в город и встретиться с владельцем цирка или что-то в этом роде.

— Они очень странные, — пожимаю я плечами. — Ты уверен, что они упоминали не розовых слонов?

— Нет, дракона. Поэтому я просто хотел уточнить. Но конечно, — мурлычет Тощий Томми, — у тебя нет никакого дракона.

— Конечно, — отвечаю я.

— Только несколько пьяных коров, — добавляет он.

Сейчас неподходящее время, но я слышу еще одну отрыжку, и все живое тоже в радиусе мили. Тощий Томми заводит мотор и улыбается.

— Должно быть, одна из твоих коров зовет тебя, — подмигивает он. — Тебе лучше положить ей на лоб пакет со льдом. Это сделает солодовое молоко холоднее.

Затем он выруливает свой грузовик со двора. Я стою, дрожа, а потом тащу пиво в сарай. Открыв дверь, я чуть не спотыкаюсь об Эдгара, который торчит у замочной скважины.

— Я знаю! — тявкает он. — Это был злой волшебник, не так ли? Ну и ну, да он же настоящий людоед.

— Согласен, — отвечаю я. — Но почему ты торчишь у двери, когда должен заботиться о Германе?

— О, с Германом все в порядке, — говорит малыш. — Он ест.

Я проверяю так ли это. Герман и правда ест, он уже проглотил ведра с молоком, которые я поставил в углу, а также лопату, упряжь и два вилы. Пока я смотрю, Герман также проглатывает ящик из-под апельсинов и пустые пивные бутылки.

— У него живот как печь, — визжит Эдгар. — Посмотри на огонь из его рта!

Я смотрю. Прямо как три сигнала тревоги, так что все в порядке. Каждый раз при выдохе у него из ноздрей вырываются дым и искры.

Но Эдгар смеется и гладит его, и дракон перестает есть, чтобы потереться о его ноги. Затем он начинает жевать доски в полу сарая. Я поспешно хватаю бутылки с пивом.

— Быстрее! — кричу я. — Дай ему это, а не то он сожрет меня, тебя, сарай и всю ферму!

В ближайшие пару дней мое предупреждение подтверждается.

Потому что дракон продолжает жрать утром, днем и ночью.

Двадцать четыре часа. Круглосуточно. Он ест все — гвозди, одеяла, доски, консервные банки и колючую проволоку. И чем больше он ест, тем больше становится. На четвертый день он достигает пятнадцати футов в длину и восьми в высоту. Это не брехня, а чистая правда, потому что я измерял его прямо там, в сарае, и у меня есть метр, чтобы доказать это. То есть у меня был метр, только Герман проглотил его, когда я махал им возле его головы.

Потом он принялся за лестницу, и я поспешил вниз.

Естественно, у меня от него сплошные неприятности. Начнем с того, что я должен следить за диетой Германа, чтобы он на самом деле не сжевал сам сарай. Более того, теперь, когда он стал таким же большим, как слон, я очень беспокоюсь, что он и впрямь разорвет сарай изнутри. У меня нет никакой уверенности на этот счет, но если он так сильно вырос за четыре-пять дней, каким он станет через год?

Довольно ужасным, решаю я. Но я все еще жду известий от Ларри и Арчи по поводу их циркового предложения, так что мне ничего не остается, как держать оборону — даже если я не могу сдержать аппетит Германа. Мы с Эдгаром каждый день поливаем его пивом, а ночью двойными порциями, чтобы он заснул. Пиво делает его очень ласковым. На самом деле довольно странно, что Герман трется о нас и радуется нам во время кормежки. Но в этом деле есть несколько недостатков, потому что теперь он всегда нечаянно сбивает нас с ног, и нам приходится держаться подальше от его носа, чтобы пламя не поджарило пятки.

Но мы нравимся Герману, и он позволяет Эдгару гладить себя.

Фактически, на четвертый день Эдгар взбирается на его спину и спустя мгновение катается на драконе на заднем дворе. Я бегаю вокруг них с пеной у рта.

— Хватит играть в жокея! — кричу я. — Разве ты не знаешь, что дракона видно с дороги?

— Я должен вывести его из сарая, — говорит мне Эдгар. — Он уже прожег дыру в крыше.

И это правда. Дыхание Германа проделало в крыше сарая приличную дырку.

— Отведи его обратно, — приказываю я. — Я принесу листового железа и починю кровлю.

Итак, Эдгар въезжает на драконе в сарай, и не слишком быстро. Потому что грузовик Тощего Томми уже пыхтит вниз по дороге, чтобы доставить ежедневно две дюжины ящиков пива.

С Тощим Томми приходится трудно. Пока мне удается держать и дракона, и ребенка вне поля его зрения, но это не может продолжаться вечно. Тощий Томми все больше и больше что-то подозревает. Он не понимает, что я делаю со всем пивом, или что происходит с пустыми бутылками. Так что я с трудом сдерживаюсь, чтобы его избитый шнобель не совался в мои дела.

Сегодня он гремит и разгружается, ничего не говоря, что меня радует. Я тоже не мотаю подбородком в его сторону, но позволяю ему тащить ящики с пивом.

Затем, прямо среди дороги, он останавливается и роняет ящик.

Он очень пристально смотрит на что-то на земле. Я тоже. То, что я вижу, очень странно. Это большая дыра, около пятнадцати дюймов в диаметре, утопленная в грязи. И вдруг я понимаю, что это такое. Это один из следов, оставленных драконом, когда тот выходил во двор.

— Откуда это? — со стеклянными глазами спрашивает Тощий Томми.

— Эта дыра? — спрашиваю.

— Ага, — говорит Тощий Томми. — Только не говори мне, что ты разводишь гигантских лягушек в свободное время, как говорится в рекламе.

Очень жаль, что он упоминает об этом, потому что это было бы мое алиби.

— Я просто немного копаю, — говорю я ему.

— Странная дыра, — замечает он.

— У меня есть лопата такого типа, — отвечаю я.

— Ага, как же, — ворчит он. Затем поднимает глаза, и его взгляд становится более пристальным. — Несвятые угодники! Что это такое?

Из крыши сарая вырывается пламя.

— Я жарю зефир, — выдаю я.

Тощий Томми ковыляет в сторону двери.

— Хотел бы я на это посмотреть, — говорит он.

Я пытаюсь преградить ему путь, но кто может спорить с таким человеческим танком, как Тощий Томми? Как только он подходит к двери, выходит Эдгар. Тощий Томми останавливается.

— Черт возьми! — восклицает он. — Кто этот сопляк?

— Это мой племянник, Эдгар. Эдгар, это Тощий Томми.

— Оргре, — говорит Эдгар.

— Что? — уточняет Томми.

Я быстро вскакиваю.

— Эдгар у нас бойскаут, и мы просто жарим в сарае зефир.

Тощий Томми не слушает этого объяснения. Он больше не смотрит ни на пламя, ни на след в земле. Он просто смотрит на Эдгара и хмыкает.

— Твой племянник, да? Никогда не знал, что он у тебя есть, — хрюкает он. — Тебя зовут Эдгар, да? Ну-ну. Приятно познакомиться. Ну, мне пора идти. Пока.

Он возвращается к грузовику, забирается внутрь и с ревом уезжает. Я почесываю в затылке.

— Забавно, как он вдруг замолк, — говорю я. — Может быть, он узнает тебя, Эдгар.