Роберт Блох - Рассказы. Том 4. Фатализм [Компиляция, сетевое издание]

— Вы пробовали обратиться в Фонд Рокфеллера?

Университеты?

— Естественно. Они не знают. Может быть, энергия солнечных пятен. Что-то влияющее на механические законы. Они работают над этим. Но они в тупике. Уже начинаются звонки от всяких придурков, кричащих про конец света и тому подобные вещи.

— А как же тот физик, Крейн? — предположил Шелдон.

Эйвери обернулся.

— Возможно, он в курсе. Нужно с ним переговорить.

Дверь открылась. В комнату ворвался мальчик-переписчик и швырнул на пол лист бумаги. За ним маячил Пит Хендрикс, главный печатник.

— Вот вам лишний экземпляр, — пропищал мальчик.

Глубокий голос Хендрикса заглушил его.

— Да, вот твоя чертова добавка, — проскрежетал он. — И тебе лучше поскорее достать еще одну, Эйвери.

— Что ты имеешь в виду?

— Я говорю, что мы только что закончили печать тиража, но станок не останавливается. Он застрял, слышишь? Мы должны сделать что-нибудь или перерезать кабель…

Хендрикс потерял самообладание. Его голос дрогнул, когда он продолжил.

— Что случилось, шеф? Я не понимаю, почему станок не остановится. И лифт тоже сломался. Что случилось?

— Спускайся вниз, — рявкнул Эйвери. — Приготовься к дополнительному тиражу. Но не вздумай делать ничего опрометчивого — просто стой рядом.

Он выпроводил Хендрикса и мальчишку из комнаты и закрыл дверь.

— Вот видишь?

Дик Шелдон кивнул.

— Тебе лучше сделать то, что ты предложил — найти этого Крейна. Его зовут Эндрю Крейн, не так ли? Знаешь, где он бывает?

Шелдон кивнул и открыл дверь. Эйвери хмыкнул.

— Да, кстати… — птичья голова редактора отвернулась. — Будь осторожен, сынок, ладно? Никто не знает, что происходит.

Творятся странные дела. Мы все с чем-то столкнулись.

Происходит что-то новое, большое и… ужасное. Это как столкновение с другим миром.

Когда Шелдон вышел на улицу, свистки все еще пронзительно визжали. Громкий, ликующий, хриплый крик торжества вырвался из тысячи металлических глоток.

Слышались и другие звуки — стоны, всхлипы, крики. Шелдон уставился на толпу, запрудившую тротуары. Это была праздная публика, но в действиях людей не было ни намека на мирную жизнь. На улицах царил страх. Шелдон видел, как мимо проносились машины со скоростью в сорок, пятьдесят, шестьдесят миль в час. Лица водителей мерцали ужасом. Они сидели внутри, вцепившись в неуправляемые рули.

Шелдон побежал к концу квартала, расталкивая ошеломленных зевак на обочине. Сверху из окон офиса раздавались пронзительные голоса: истерическое хихиканье стенографисток смешивалось с какофонией заводских сирен. На этом углу была аптека, и когда Шелдон проходил мимо, раздался щелчок от автомата по продаже сигарет. Стайка ребятишек бросилась вниз, когда машина выбросила пачки сигарет.

Шелдон боролся побежал, пересек проезжую часть, потом снова побежал. Мужчина с дикими глазами столкнулся с ним, когда он завернул за угол. Он был без шляпы, без рубашки, на шее и руках вздулись вены. Он схватил Шелдона за руку и ахнул.

— Это конец! Конец света!

Шелдон стряхнул его руку, увидев впереди гостиницу. В вестибюле ему дали номер квартиры физика Крейна — «92». Он не нажал на кнопку звонка, теперь это стало бесполезно. Он также решил не пользоваться лифтом, а направился через пустынный вестибюль к лестнице и поплелся наверх. Девять этажей. Запыхавшись, он двинулся по коридору к темной двери.

Еще один звонок. Шелдон постучал.

— Войдите.

В прозвучавшем глубоком голосе сквозило что-то странное. И тут Шелдон понял, что именно. Голос был спокоен — а сегодня Шелдон не слышал спокойных голосов.

Он открыл дверь и вошел в большую гостиную. В дальнем конце зала, лицом к широким окнам, стояла высокая фигура.

— Мистер Крейн?

— Это я.

— Я Ричард Шелдон, репортер.

— Честь для меня.

Высокая фигура медленно повернулась. Шелдон посмотрел в глубокие карие глаза Эндрю Крейна, сидящие под широким лбом.

Атлетическое тело и коротко подстриженные седые волосы физика казались странно неуместными. Но это был день несообразностей, и Шелдон усмехнулся.

— Полагаю, вы знаете, почему я здесь.

Крейн улыбнулся в ответ.

— Нужно заявление, я полагаю?

— Вот именно.

— Садитесь, выкурите сигарету. Вон из той коробки. — Крейн встал в центре комнаты. — Я уже несколько часов стою у окна и наблюдаю за тем, что там происходит.

— Я полагаю, вы знаете о электростанциях, поездах и всем остальном, — рискнул вставить Шелдон.

— Я догадался об этом из того, что видел.

— Значит, у вас есть теория насчет происходящего?

Крейн улыбнулся.

— Согласно распространенному мнению, у всех ученых для всего должны быть теории. Боюсь, мне придется разочаровать вас, мистер Шелдон. У меня нет никакой теории насчет всего этого.

— Но вы, должно быть, что-то поняли, если наблюдали…

— О, это не совсем научный интерес, скорее любопытство.

Поэтому спекуляции с моей стороны были самыми ненаучными.

— Неважно. Я хотел бы знать, о чем вы думали, когда смотрели в окно.

— Вы не осмелитесь напечатать эти мысли.

— Продолжайте, мне интересно.

Улыбка исчезла с лица Крейна, когда он сел. Его глаза решительно остановились на ковре.

— Я стоял несколько часов и наблюдал. За движением машин.

Движение — вот мое первое впечатление от всего этого. Все движется. Каждое механическое устройство ускоряет свою скорость, свою силу. Заметили ли вы, что практически все отклонения от нормы характеризуются тем, что машины больше не останавливаются? Вы не можете ничего выключить. Всеми машинами как будто овладела какая-то огромная новая форма энергии, сверх присущей ей силы. Можно даже назвать это чем-то вроде жизни.

Шелдон кивнул. Крейн продолжал монотонно рассуждать.

— У меня нет никакой теории. Возможно, это пятна на солнце. Или магнетизм. Возможно, большая трансмутация электрической энергии. Какая разница как вы это называете? Это случилось, вот и все. На наши машины воздействует какая-то новая сила, которая взяла под контроль механизированные и искусственные структуры неорганической материи, созданные для служения человечеству. Я буду откровенен. У машин есть жизнь. Может это абсурд, а может и нет. Машины ожили. Как это объяснить? Например, является ли жизнь электрической энергией? А душа? Мы только знаем, что какая-то искра оживляет механизмы, которые мы называем своими телами, и превращает их в живые существа. Может ли быть, что подобная искра теперь оживила наши механические устройства?

— Звучит довольно дико, — пробормотал Шелдон.

— А разве нет? И разве это не дикость творится там, на улице, ведь вы видите, что это действительно происходит? Потому что машины теперь движутся автономно — любые машины, электрические, моторные и механические. Они двигаются самостоятельно. Это жизнь!