Лорет Уайт - Колыбельная для моей девочки [litres]

Лаборантка распахнула перед Паллорино дверь:

– Вот его кабинет, проходите.

Энджи внесла коробку в ультрасовременный офис с перегородкой тонированного стекла. Большие окна тоже выходили на серые воды залива, а вдоль окон тянулся письменный стол, блестевший стеклом и хромом. Стула за ним не было, в кабинете стояло лишь кресло для посетителей. Одну стену закрывали книжные стеллажи, на другой крепились мониторы и огромный смарт-экран. Везде можно было видеть черно-белое изображение происходящего в лабораториях и по внешнему периметру «Экспертизы Андерса», но на один экран, кажется, транслировалась подводная съемка кормления рыб, роившихся вокруг чего-то мутно-белого, запертого в высокой клетке вроде птичьей. В кабинете никого не было.

– Доктор Андерс!

– Здравствуйте, детектив Паллорино, – ответил низкий звучный голос. Энджи, прижав к себе коробку, обернулась на звук. Из-за стеклянной перегородки выехал человек в инвалидном кресле. Смотревшая примерно на уровень человеческого роста, Энджи не смогла скрыть удивления, опустив взгляд до его лица. Человек подъехал ближе и протянул руку: – Можете звать меня Джейкоб.

Легкий британский акцент, как у Андерса, всегда ассоциировался у Энджи с аристократизмом и превосходным образованием.

Пристроив тяжелую коробку на левое бедро, Паллорино ответила на приветствие. Рукопожатие доктора Андерса оказалось рассчитанно-твердым: в нем соединились решительность хирурга и чуткость пианиста. Этот человек казался живым парадоксом – несмотря на очевидную инвалидность, он излучал властность, а в серых глазах светились острый ум и доброжелательность. На вид Андерсу было около сорока, но возраста добавляла седина, инеем покрывавшая темные виски, и вертикальные складки у волевого рта. Красота киноактера, в которой, однако, чувствовалась смутная странность – какая, Энджи затруднялась назвать. Немного приободрившись, Паллорино выпрямилась под взглядом Андерса.

– Спасибо, что сразу согласились меня принять, – начала она.

Полицейская форма не могла не удивить доктора Андерса, но Энджи совершенно не хотелось ничего объяснять.

– Присаживайтесь, – предложил Андерс, – а коробку ставьте на стол. Чем могу помочь?

– Вас мне рекомендовала Санни Падачайя, главный судмедэксперт полиции Виктории, – начала Энджи, опуская коробку на стеклянную столешницу. Андерс объехал стол, а Паллорино присела в кресло для посетителей.

– Санни – моя давняя приятельница, – отозвался доктор. – Мы познакомились на конференции по проблемам судебной медицины в Брюсселе и общаемся вот уже много лет.

– Я тоже считаю ее своим другом, – это прозвучало довольно обыденно, но дело в том, что у Энджи не было подруг – любые попытки дружить вскоре сходили на нет. Она перешла к делу – время поджимало: – Я расследую старое дело 1986 года по просьбе моей знакомой… – и она рассказала Джейкобу Андерсу о девочке из «ангельской колыбели» и о том, как к ней попали материалы дела.

– Я открывала один из пакетов, с игрушечным медведем. Конечно, этого не стоило делать, но я была в перчатках и обеспечила практически стерильную среду… Мне нужна профессиональная интерпретация старых лабораторных отчетов, и еще я хочу узнать, нельзя ли с помощью современных технологий выделить ДНК из сохранившихся биологических образцов и оцифровать фотографии окровавленных отпечатков пальцев и фрагмента ладони. Понимаете, в полиции Ванкувера эти материалы собирались уничтожить как пережившие срок архивного хранения, но следователь увез их к себе в подвал и неоднократно открывал коробки дома, поэтому даже если там сохранились годные для анализа образцы, они могут оказаться загрязненными…

Джейкоб Андерс сидел спокойно и даже расслабленно, оценивающе глядя на собеседницу, словно обдумывая перечисленные ею обстоятельства.

– Ну что, возьметесь? – напряженно спросила Энджи, взглянув на часы.

– Вы осведомлены о наших расценках?

– Да. Оплата проблемой не станет.

Он облизнул губы, вглядываясь в лицо Энджи. У нее запылали щеки – Андерс видит, что она что-то недоговаривает. Пальцем растянув тесный воротник формы, Паллорино решилась.

– Для пользы дела я должна кое-что добавить… – она замолчала, глядя в глаза Джейкобу Андерсу: – Но это строго конфиденциально.

– Мы всегда работаем строго конфиденциально, – ответил он. – Конфиденциальность и тщательность – основа нашей профессии.

Поколебавшись, Энджи призналась:

– Это я та самая девочка, которую нашли в бэби-боксе. Но я ничего не помню – ни о той ночи, ни о своей прежней жизни.

В лице Андерса не дрогнул ни один мускул. Энджи ощутила странное облегчение, будто, доверив свою тайну другому, сняла с плеч огромную тяжесть, которую несла одна. Вот, оказывается, как чувствуют себя подозреваемые на допросе, когда наконец признаются в том, что пытались скрыть от полиции!

– Вы в этом уверены?

Энджи заморгала.

– Уверена ли я в чем? Что я и есть тот подкидыш?

– Да.

– Если судить по рассказам свидетелей, то да. – Мысли Энджи устремились в совершенно другом направлении. Такого варианта она не предусмотрела.

– Говорите, в этой коробке есть ДНК ребенка из бэби-бокса?

Энджи кивнула.

– Игрушечный медведь и детское платье залиты ее кровью. Могли остаться и волосы – у нее были… в смысле, у нее такие же волосы, как у меня… то есть если это я, то это мои волосы! У меня точно такой же шрам на губах, как на фотографиях из дела…

– Чтобы исключить ошибку, нам нужно взять у вас соскоб, прежде чем вы уйдете, и сравнить с ДНК на вещах. Вы не против? Я скажу лаборантке выдать вам образец нашего контракта, куда входит пункт о полном раскрытии информации клиенту и положение о конфиденциальности.

– Я согласна, – напряженно ответила Паллорино. – Я же хочу знать правду.

Уловив движение на стене, Энджи невольно посмотрела на монитор, где транслировалась подводная съемка. Гибкое бесформенное существо, поднимая облака ила и песка, распластывалось по клетке, практически скрыв ее из виду. Появились щупальца, которые начали сжиматься, проникая в маленькие ячейки. Осьминог. Оказавшись в клетке, он снова растянулся, как резиновый, – и туча белых червеобразных организмов точно взорвалась, извиваясь в воде и панически пытаясь спастись. Осьминог живым одеялом окутал белесый предмет внутри.

– Что это? – не выдержала Энджи.

Андерс посмотрел на экран:

– А-а… – Он подъехал к стене. – Гигантский тихоокеанский осьминог приплыл полакомиться куском свинины, которую мы положили в клетку, закрепленную на дне. Это один из этапов исследования разложения тел в водной среде, которое мы проводим совместно с Карен Шеллинг из университета Саймона Фрейзера… – Он повернулся к Энджи: – Это энтомолог, которая…