Лорет Уайт - Колыбельная для моей девочки [litres]

– Ты получила подарочек, Ливви? – проговорил Семен.

– Угу.

– И как они тебе?

– Я в них так быстро бегаю, дедуля!

Недостаточно быстро. Маленькие сиреневые кроссовки Милы не помогли ей бежать с нужным проворством и не спасли, когда Роксана кричала от боли и ужаса – лицо ей случайно порезали в попытке вытащить из бэби-бокса.

– Дедуля, а ты когда приедешь? Мама говорит, уже в любой день совсем скоро!

Семен с трудом сглотнул.

– Да, Ливви, пожалуй, что и скоро.

На этом можно ставить крест.

У него из головы не шли слова Роксаны о гибели Стирлинга Харрисона. Его подставили – всякий шанс на УДО навсегда похерен. Полиция повесит смерть Харрисона на мафию, члены комиссии скажут, что Загорский по-прежнему представляет угрозу для общества из-за своих преступных связей на воле. Он давно подозревал, кто стукнул насчет той партии наркотиков, когда арестовали его и Майло, а теперь, после новости Роксаны о том, что парализованный и его жена сгорели заживо, сомнений не осталось. Оли.

Оли навел на них копов и засадил его сюда.

Оли приказал убрать Стирлинга Харрисона – значит, Оли нужно, чтобы Семен оставался в тюрьме.

Оли взял на себя заботу о жене Семена, его дочери Миле и маленькой Ливви. Оли купил им большие дома, один рядом с другим, на склоне горы, с прекрасным видом на город, обеспечил охрану, видеонаблюдение, прислугу – что только душа пожелает, и все даром.

«О семье-то мы всегда позаботимся, – говорил он. – Да, Сёма?» Намек был прозрачен: не болтай, и с твоей женой и потомством все будет о’кей. Жену его Оли, наверное, трахает… В Семене поднялась желчь, когда он догадался, что этот ублюдок и Милу, наверное, тоже трахает. Это в его стиле. Это его месть за Ану и близняшек, одну из которых Сёма упустил. Глубоко вздохнув, он спросил:

– Дома все нормально? Все здоровы?

– Да, деда! – И от звука этого оживленного детского голоска у Семена созрело решение. Он должен это сделать, чтобы Ливви росла в безопасности. Иначе ее убьют, как Милу и Ану, как Рокси, если она не уймется, ибо его красный «брат» не знает жалости.

Семен повесил трубку и позвонил Виктору Абрамову – сотрудникам тюрьмы не полагается слушать переговоры заключенного со своим адвокатом. В трубке долго шли гудки. Семен понимал, что подписывает Роксане смертный приговор. Надо же, спустя столько лет она все-таки попалась! Сколь веревочке ни виться… Маленькая кроссовка с останками нашла ее три десятилетия спустя. Призрак Милы тянет сестру к себе: скоро Рокси присоединится к своим.

И все вернется к началу.

К Оли звонок из Кельвинской тюрьмы поступил через хитрую систему маршрутизации, установленную в ванкуверском офисе его юридической фирмы. Он стоял у окна кабинета, обдумывая услышанное и наблюдая, как гости выходят из трех лодок, подгадавших как раз к коктейлям: «Вэлкрафт» и «Трофей» длиной по двадцать пять футов и тридцатифутовая «Грейди Уайт». Все гости в утепленных непромокаемых костюмах, которые его элитный лодж предоставляет любителям рыбной ловли.

Судя по тяжести кулеров, которые выгружали проводники, гости остались довольны уловом – небось палтус, а то и кижуч. Над серо-стальной водой, на соседнем островке, который тоже принадлежит Оли, клочья тумана цепляются за мощные стволы кедров, густо растущих на склонах. Лысый орел лениво кружит высоко в небе. Оли надеялся, что проводникам удалось обнаружить и стаю касаток, которую вчера заметили у берега. Улов несут к станциям очистки в конце пристани. Сегодняшний ужин из лобстеров и камчатских крабов с Аляски готовят его повара. Женщины в СПА готовы сделать гостям массаж и окажут любые услуги, если мужчины пожелают. Лодж у Оли один из старейших и лучших на континенте – с собственным самолетом, с сервисом на уровне пяти звезд Западного побережья. Источником его щедрости всегда служило море.

– Как она представилась? – тихо спросил он.

– Роксаной.

– Она знает свое имя?

– Она начала вспоминать. Меня помнит, как я дарил кроссовки на дутых подошвах, помнит. Сказала, старые вещдоки из «ангельской колыбели» теперь изучаются по новой технологии. «Маунти» уже получили совпадение ее ДНК с оторванной ногой, а отпечатки на дверцах бэби-бокса привели ее к Майло.

Зловещее предчувствие возникло под ложечкой Оли – ощущение, что заканчивается полный цикл и ничего нельзя изменить. Он нащупал на столе костяной нож для бумаг.

– Значит, она и с Майло виделась?

– Я точно не знаю.

– Вот почему концы всегда надо подбирать, Сёма.

– Вот почему я тебе и звоню.

– Как ее имя? – повторил он. – Должны же были ее как-то назвать!

– Она представилась Роксаной.

Гости уже шли по мосткам к главному корпусу лоджа. Самый высокий – черноволосый, из Дубая, – тот, с кем Оли очень нужно поговорить по делам. Гримаса судьбы: Сёма звонит именно сейчас, когда в лодже гостит двоюродный брат принца из Саудовской Аравии, который тридцать лет назад хотел купить Ану и близнецов.

Он повторил:

– Под каким именем она записалась в Кельвине? Что было на ее бейдже?

– Я бейджа не видел.

– Где она живет, где работает?

– Я… Я был в шоке, когда увидел ее. Я не спросил, а она не сказала.

Оли чертыхнулся, но сказал очень спокойно и негромко:

– Это ничего. Не волнуйся, мы все уладим. – И добавил после паузы: – Как она выглядит?

– Как Ана. Копия Аны. Мне вообще показалось, что это Ана воскресла. Только волосы у нее…

– Знаю.

Волосы у нее такие же, как у него, только потемнее. И такая же бледная кожа. И глаза светло-серые. Двойной набор такой интересной масти заинтриговал клиента из Саудовской Аравии. Принц заплатил за близнецов немыслимые деньги – и все пришлось вернуть, когда Оли не смог предоставить товар. Спасибо Сёме, будь он неладен.

– Рост? – тихо спросил он.

– Где-то пять футов девять дюймов. Стройная, слева на губах шрам.

– Что ты ей сказал?

– Ничего из того, что она не вспомнила и без меня.

– Ладно, Сёма, – Оли помолчал, думая, как тридцать лет назад прочел о подкидыше в «ангельской колыбели» и узнал, что девчонка ничего не помнит и не говорит ни слова. Тогда он вздохнул с облегчением и махнул рукой. А зря. – До свидания.

Он повесил трубку и бросил взгляд на книжные полки, где стояла фотография в рамке. Ана в шестнадцать лет, с выпирающим круглым животом. Его собственность. Ану он оставил себе позабавиться, а она возьми и роди ему одинаковых дочерей, которые разбудили в нем нарцисса… пока не появилось предложение получше. Вот тогда Ана его предала, и без Сёмы там не обошлось.

Гости уже входят в лодж. Времени нет. Оли подошел к столу, отпер верхний ящик и вынул новый одноразовый телефон. Он избавится от него, как только заключит контракт. Отдельный телефон для каждого контракта – всегда.