Диана Билык - Сквозь туманы. Часть 2 [СИ]

— Но…

— Нет! Тут что-то еще…

— О чем ты?

— О твоей привязанности к нему. Это странно и для меня непонятно. Ты ведь ничего не объясняешь. Умалчиваешь правду.

— Зачем ты снова? — Анна досадно хмыкнула и отвернулась. Заметила в окне раскрасневшееся лицо Насти.

— Я просто хочу понять. Сама подумай, что я должен думать? Сначала ты бормочешь его имя, словно влюблена и предана. Несколько дней назад встречаю тебя с ним в парке, и вы мило и страстно целуетесь, — Денис вздрогнул. — А затем ты еще и говоришь, что гуляла с ним еще месяц назад и в тоже время строила отношения со мной. Не кажется тебе, что это чересчур?

— Ты говоришь, как ревнивый подросток.

— Так оно и есть! Ревную, как больной! И если мой рок порвать этот треугольник, я сделаю это — любой ценой.

— Даже жертвуя собой и родными?

— Нет, — Денис шумно вдохнул носом, — не родными. Никем.

— Только собой, — дополнила Савина. Он кивнул. Волна злости на саму себя, что настояла вчера на том, чтобы поехать к нему, затопила сознание. Анна сделала глубокий вдох и выпалила: — Я не позволю!

Развернулась и быстро побежала к дому. Денис бросил вслед:

— Это бессмысленно, я все равно тебя не отпущу.

— Я спрашивать не буду, — прошептала Анна и хлопнула дверью. Складывать было нечего. Сумка одиноко стояла в коридоре, ноутбук и фотокамера лежали на тумбочке у выхода. Настя выглянула из комнаты.

— Все будет хорошо, — пробормотала Савина и направилась в ванную переодеваться. Когда закрывала дверь, услышала голос Дениса:

— Даже не надейся, Аня. Ты не выйдешь за порог дома. Я удержу тебя. Силой.

Анна скомкала вещи, сделала несколько глубоких вдохов. Затем быстро прошептала:

— Ты не можешь заставить меня. Невозможно заставить полюбить, невозможно привязать к себе, невозможно продолжать жить, когда вокруг столько лжи и тайн. Я не хочу так. Не хочу. Отпусти.

Она прижалась спиной к холодной стене и закрыла глаза. Сердце больно сжималось и грохотало пульсом в висках. Хотелось кричать, что она врет, что просто пытается защитить их, но Анна знала, что иначе нельзя.

— Ты сейчас серьезно? — послышался хрустящий голос Дениса из-за двери.

Как остановить сердце? Как сделать так, чтобы не было больно? Закусила губы до крови, вцепляясь ногтями в ладони. И, отойдя к умывальнику, чтобы ухватиться за что-то и не упасть, ответила:

— Более чем.

Сокрушающий грохот прокатился по дому, отчего Анна зажмурилась и припала к холодной стене. Денис ударил лишь раз, затем на плечи навалилась такая тишина, что хотелось завыть. Мрак вырвался из всех щелей и заполнил сердце. От переживаний подкашивались ноги, и туманилось перед глазами. Она должна оградить их от призрака. Если Разумов не отпустит ее, все слишком плачевно закончится. А отпустить он мог только если она разочарует, не ответит взаимностью, если сделает что-то такое, что пойдет вразрез с его надеждами.

Через несколько минут Анна вышла из ванной полна решимости просто уехать и не возвращаться в этот дом. Продержится немного, а потом сможет наплакаться и зализывать раны далеко от Разумовых, на безопасном расстоянии.

Денис и Настя тоже были собраны. Он упорно отводил взгляд. Так даже лучше. Анна старалась сдерживать сумасшедшее биение сердца и не показывать, как дрожат от волнения руки. Обернулась, чтобы найти свои вещи.

— Все в машине, — бросил Денис, затем обратился к сестре: — Иди, садись.

Разумов держался, хотя Анна знала, что ему больно. Также, как и ей. Но пока Дима разгуливает по городу, пророчество Насти вполне может сбыться. Савина не могла согласиться на это. Тем более, до конца не выяснилось, как Денис с этим связан. Ей нужно сейчас отдалиться от него. Так лучше. Для всех.

Она стояла ровно, скрывая все эмоции и нацепив на себя полное безразличие.

— Ты можешь делать лицо хоть каменным, но я слышу твое сердце, и оно говорит, что ты врешь и делаешь это намеренно.

— Не нужно, Денис, — отвернулась, чтобы не показывать, как это для нее тяжело. Он шагнул к ней, потянулся рукой, но тут же замер.

— Так противен, что ты даже смотреть не хочешь? И куда ты сейчас направишься? Обратно в отель? Или домой?

— Слишком много вопросов.

— У тебя учусь. Пойду в местную газетенку подрабатывать, историй я знаю много, накопилось за всю жизнь. Да такие, что ни в одну не поверят.

— У тебя отлично получится. Врать — не камни носить на стройке. Поехали. Я устала от пустых разговоров. Это ни к чему не приведет. Отвезешь меня на вокзал, и на этом все.

Кажется, мир стал уходить из-под ног. Ухватившись за край тумбочки, Анна склонилась, чтобы обуться, как раз был повод спрятать остекленевшие глаза. Денис грубо выругался и вышел на улицу.

Сейчас развалиться на куски было самое яркое желание, но нужно держаться и выбраться из поселка. И так, чтобы Разумов не смел ее искать и преследовать. Она освободит его от этой рискованной опеки. От договоров, обещаний. От себя.

Вдохнуть получилось с трудом. Сердце, словно чужое, билось размеренно, но каждый удар вырывал кусок живой плоти.

Настя села на заднее сидение. Когда Анна двинулась в ее сторону, девчонка так грозно глянула, что пришлось отстранилась и, скрипя зубами, забраться на пассажирское место.

Смотреть на Дениса было больно, потому Анна отвернулась в окно. Они тронулись, и следующие полчаса никто не проронил и слова.

Погода портилась: ветер швырял в окно капли дождя, на улице быстро темнело. За стеной леса вспыхивали молнии. Они озаряли, будто брызгами крови, небо. Сердце стучало глухо, больно откликаясь в висках. Анна как могла сдерживала его, пытаясь расслабиться и задремать, чтобы Разумов не слышал ее волнения. Дорога до вокзала дальняя, быть все время в напряжении — слишком сложно. Она, как оголенный нерв: коснись, и прострелит так, что искры из глаз посыплются.

Машина дернулась на выбоине, и Анна очнулась от невесомого сна. Ей казалось, что она тонет в серо-грязный мрак, вязкий, как клей, и холодный, как лед. Кажется, даже ресницы подернулись инеем. Смахнув наваждение, повернула голову. Денис вел авто с натянутой, как струна, спиной, смотрел вперед, не моргая.

Настя спала, скрутившись калачиком. Она была бережно укрыта свитером Дениса. Неприятно стянуло в груди от воспоминаний о его теплых руках и жарких поцелуях. Анна закусила губу и отвернулась. Соленый вкус на языке был почти утешением, острая боль — забвением.

На улице шел дождь. Рваные нити, что стекали по стеклу, навевали еще больше тоски. Анна вцепилась в подлокотники, и, когда ткань предательски заскрипела, непроизвольно дернулась.

— До вокзала осталось минут двадцать, и уже избавишься от моего общества, — тихо сказал Денис. Анна вжалась в кресло и смолчала. Ей не нужно, чтобы он видел ее залитые слезами глаза. Пусть сердится, зато выживет. Пока Дмитрий не вернулся, нужно отдалиться от Разумова. Другого способа его защитить она не видела.