Диана Билык - Сквозь туманы. Часть 1 [СИ]

Спала этой ночью чутко, несколько раз вскакивала. Ей казалось, что в дверь что-то стучит. Царапает по обшивке, но без разрешения не входит. Снился Денис. Правда, видела его только со спины. Анна пыталась окликнуть проводника, но он не слышал и не реагировал.

В какой-то момент сон становился плотнее: исчезали звуки и оставался салатовый дымчатый свет, заливающий комнату.

Затем повторялся ночной кошмар, где вокруг черной тени толпились люди, и Анне мерещилось, что среди них и ее папа. Мерзкий сон, который с самого детства не оставлял ее в покое. Савина знала каждую деталь, каждое действие, но всякий раз просыпалась после него в холодном липком поту. Падала на пол и долго приводила дыхание в порядок. Не признавалась в этом никому — даже психотерапевту. А себя обманывала, что все это просто ночной бред и со временем сны пройдут. Но они не проходили. Их становилось больше. Они приходили чаще. И с каждым разом пугали все сильней и сильней. А в Прибрежном вообще стоило закрыть глаза — и мрак заползал в голову и, будто съедая все силы.

Один раз за ночь Анна выпрыгнула из сна от оглушительного стука в окно. Встала и на ватных ногах дошла до шторы. Вгляделась в ночной мрак — ничего. Только полная луна, словно усмехающаяся темными пятнами, и слабое завывание ветра в верхушках каштанов. Анна вернулась в постель и провались в бездушный и страшный сон, где никого не было рядом: только пустота и высокий свист, разрывающий изнутри.

Утро забралось в комнату незаметно. Заглянуло ярким солнечным лучом в щель портьеры, нащупало теплой рукой деревянный настил пола и, забравшись на кровать, блеснуло Анне в глаза.

Савина перевернулась на другой бок и распахнула веки. Сегодня она уедет. Оставит здесь кусочек себя и уедет. Возможно навсегда. Сейчас мысль о том, что нужно бросать работу и родных ради Димы была ничтожной. Возможно, вчера она болтнула это под воздействием каких-то романтический переживаний, на фоне боли после неприятных отношений с Разумовым. Теперь все смотрелось иначе.

В первую очередь Анна взяла мобильный. Бережной не отвечал. Созвонилась с редакцией. Передали, что шеф приболел. Савина сообщила, что сегодня уже возвращается, но Ангелина довольно слабо отреагировала. Конец месяца — сдача номера. У всех запарка.

В дверь тихо постучали. Анна накинула халат и открыла, не спрашивая. Кто бы ни был — ей уже все равно. Но, увидев перед собой художницу, а не проводника, облегченно выдохнула.

— Приветик. Как ты? Слышала, что уезжаешь, — улыбнувшись, сказала Лена и постучала тонкими пальчиками по папке на бедре.

Анна коротко ответила: «отлично» и пропустила девушку в комнату.

Хорошо, что подруга успела приехать. Иначе не успели бы проститься.

— Легкий завтрак? — спросила Анна, стараясь скрывать свою нервозность.

— Нет. Я не голодна, да и мне на работу сейчас, — Лена повела рукой по белоснежным волосам и мягко улыбнулась. — Ты во сколько будешь ехать на вокзал? Я пришлю Стаса с машиной, чтобы отвез тебя.

— Не нужно беспокоиться, Лен. Я сама доберусь.

— Не начинай! — возмутилась подруга. Блеснула лазурными глазами и перекинула косу на другое плечо. — Неизвестно увидимся ли мы еще. Дай хоть раз тебе помочь.

— Ладно, — сдалась Анна. — Пусть заедет за мной в двенадцать. Только, прошу, Денису не нужно говорить.

Лена уже собралась уходить, но обернулась в дверях.

— Это почему?

— Не хочу его видеть. Не спрашивай. Просто не хочу.

— Странно, но он вчера сказал почти тоже самое. Мне кажется, вы не до конца друг в друге разобрались.

— Лена! — пригрозила Анна. — Мы взрослые люди — разберемся. Без обид.

Девушка развела руками.

— Хорошо. Я просто вижу, как вы мучаетесь. И, в итоге, ни один из вас не пойдет навстречу. Вы даже не приходите поплакаться в жилетку к друзьям. Это же больно все держать в себе! Денис тоже отмалчивается да отнекивается.

— Тебе сильно хочется выслушивать мои стенания и страдания? У тебя что своих проблем мало? Да и куда пойти навстречу? Никто никого и не держал. Эти разговоры пусты, так как ничего нет, и не будет.

Лена грустно опустила глаза.

— Ладно. Ваша жизнь. Прости за то, что увидела лишнее. Я, наверное, глупая, — она вытянула из папки лист и протянула его Анне. — Честно, врезалась картинка, как озарение. Сама не поняла, что случилось.

Бросив короткий взгляд на рисунок, Савина пошатнулась. Ухватившись за край комода, коснулась пальцами шершавой бумаги. Елена нарисовала в точности тот момент на озере, когда они с Денисом целовались на берегу. Анна умоляюще глянула в глаза подруги. Зачем?

— Правда, прости меня. Я сделала глупость. Дай, сожгу! — Лена попыталась забрать рисунок.

— Нет. Не нужно, — выдавила Анна предательски осипшим голосом. — Сохраню себе, как напоминание о том, чего никогда не может быть.

Она улыбнулась, стараясь сделать это понатуральней. Но Лена погрустнела и осунулась: видимо, реакция Анны оказалась слишком яркой.

— У меня, знаешь, бывает такое — неконтролируемые рисунки. Вот как те с ужастиками, — подруга мотнула головой. — Я не хотела наступать тебе на больное. Вижу: ты и так еле держишься. Я не должна была вмешиваться. Аня, прости…

— Лена, не кори себя. Твоей вины в этом точно нет. Спасибо, что ты пришла, поддержала, и понимаешь без слов. Я очень буду скучать, — Анна обняла девушку и почувствовала, как глаза наливаются слезами. Она не любила слабость. И так слишком много ее было в последнее дни. Нужно быстро брать себя в руки!

— Прощай, Анна, — всхлипнула Лена и, махнув рукой, скрылась в коридоре. Ей тоже, видимо, эта встреча далась нелегко.

Савина еще несколько минут стояла, не шевелясь, и смотрела на картинку в руках, словно на отпечаток судьбы. Горький, приторный отпечаток. Швырнула его на комод и пошла собираться. Пора!

Стас донес багаж до касс и, коротко попрощавшись, удалился.

В дороге он вел себя сдержанно и ни разу не вспомнил Разумова или поход. С одной стороны, Анна была благодарна ему за это, с другой все время неосознанно заламывала руки от желания спросить или услышать хоть что-то о Денисе. Но Стас молчал. Лишь изредка запрокидывал голову, встряхивая длинной челкой.

В какой-то момент водитель хотел заговорить. Задержал надолго взгляд, но потом выдохнул и отвернулся. Такой же он подарил Анне, когда прощался.

Возможно, они никогда не увидятся. Все люди из Прибрежного тихо уйдут из ее жизни, и Анна пойдет дальше. Одна.

А как же Дима? Почему ее так тянуло к нему? Но, удивительно, стоило разлучиться и нелепая страсть уходила. Он и пугал, и привлекал. Совсем не так, как Денис. Не так жгуче, как крапива, когда от одного взгляда Разумова бросало в жар. От одного прикосновения скручивало тело от томления. С Димой другое влечение: будто магическое. Анна понимала, что обещание вчера бросила необдуманно. Не сможет она жить в Прибрежном. Мало того, что не сможет все бросить в Центральном, так еще Савина понимала, что жить в одном городе с Разумовым — это самоубийство. Медленное, жестокое самовыгрызание. Нет! Она уедет и не вернется.