Стивен Чбоски - Воображаемый друг [litres]

– Не знаю. Он сбежал.

Кристофер посмотрел на следующую каталку, направлявшуюся в отделение реанимации. И увидел себя, лежащего без сознания. С пропоротой рукой. Со ссадиной на виске.

– Где у вас назначена встреча? – не унималась мать.

– Не знаю! – отрезал он.

– КРИСТОФЕР! ГДЕ НАМ НАЙТИ СЛАВНОГО ЧЕЛОВЕКА?!

На глазах у Кристофера из машины экстренной медицинской помощи в здание больницы завезли последнюю каталку. От увиденного он растерялся. На каталке лежала его мать. В той же самой одежде, в которой сидела за рулем. На лбу рана. В волосах осколки лобового стекла. Тут на Кристофера нахлынули воспоминания об автокатастрофе. Как разлетелось стекло. Как со скрежетом сложился гармошкой металл. Как закричала его мать, а сам он провалился в небытие.

Вот, оказывается, как я сюда попал.

Перед отъездом Кристофер не спал. И не залезал в дом на дереве. Значит, шептунья использовала третий способ перетащить его на воображаемую сторону. Да еще прихватила с собой его мать. В машине они ехали вдвоем. Вдвоем разбились. Вдвоем оказались в больнице. Но если это так…

Почему на реальной стороне моя мать бодрствует?

Он же видел ее своими глазами. Без сил. В крови. Она тянулась к Кристоферу всем своим искалеченным телом. И когда от боли у нее отключилось сознание, Кристофер задал себе кошмарный вопрос, от которого кровь стыла в жилах. Если мать на реальной стороне способна бодрствовать, то кто сейчас шагает позади на воображаемой стороне?

– Мам? – позвал Кристофер и от страха покрылся гусиной кожей. – Как ты сюда проникла?

Выгнув шею, он оглянулся и увидел ее.

Шептунью. С насмешливым оскалом.

– Язык-то, как пить дать, придется отчекрыжить, – изрекла она.

Мать Кристофера открыла глаза. Сперва она ничего не различала. Над головой светила яркая лампа. Перед глазами все расплывалось. Пару раз моргнув, она поняла, что лежит на больничной койке. К ее указательному пальцу крепился пульсометр. В вену впивалась игла капельницы. От обезболивающих накатило головокружение.

Она медленно привстала. От желудка до горла волнами поднималась тошнота. Во всем теле ощущалась слабость, но сейчас было не до этого. Сейчас требовалось разыскать Кристофера. Свесив ноги с койки, она, пошатываясь, встала. В поясницу под нетуго стянутой на спине больничной рубахой ударил холодный воздух. Чтобы не упасть, она подалась вперед. И тут ее пронзила боль.

Воспоминания складывались в мозаику. Вот какая-то сила расплющивает ее о водительскую дверцу. Трещат ребра. Гидравлические ножницы, «челюсти жизни», вгрызаются в металл, чтобы вызволить их обоих. скорая помощь с воем уносит ее сына в больницу.

– Не вставайте, пожалуйста, миссис Риз. Вы сильно пострадали в ДТП, – заговорил с ней голос.

– Мой сын. Где мой сын?! – потребовала она ответа у медсестры.

– В реанимации. Но вам необходим покой.

– Где у вас реанимация?!

– На третьем этаже, но, миссис Риз, вам необходим…

Без лишних слов мать Кристофера выдернула из венозного катетера иглу капельницы, проглотила боль в боку и заковыляла в коридор.

– Миссис Риз! – выкрикнула ей вслед медсестра.

Найдя лифт, мать Кристофера поднялась на третий этаж. Там ее ожидало потрясение: когда двери лифта разъехались в стороны, она увидела, что в отделении реанимации народу – как сельдей в бочке. В тамбуре стояло штук десять стульев. И в это помещение втиснулось не менее сорока пяти человек.

– Кристофер Риз, – обратилась она к дежурной. – Я его мать.

– Палата двести семнадцать. – Дежурная почесала руку.

Сердитой осой жужжала защитная дверь в реанимационный блок. Мать Кристофера отворила ее и двинулась по коридору. Свободных мест в боксах не было. Колото-резаные раны. Огнестрел. Ее захлестнуло не то безумие, не то бешенство, которое зрело, покуда она спала. Табличка с номером 217 [61]оказалась в конце длинного коридора. Даже не постучав, мать Кристофера ворвалась в палату.

И увидела его.

Ее малыш застыл на койке. У него была жутко пропорота рука. Тело изрезали сотни осколков. Лежал он с закрытыми глазами. Изо рта торчала здоровенная трубка, подсоединенная к скопищу мониторов. За него дышали аппараты. Аппараты за него питались. И мониторили все – от сердца до мозга. На глазах у матери Кристофера медсестра вносила какие-то цифры в больничную карту Кристофера и прервалась только один раз – чтобы почесать плечо.

– Что с ребенком? – спросила мать Кристофера.

Медсестра, вздрогнув, обернулась. Все, что отразилось у нее на лице, мать Кристофера зафиксировала тут же. Сначала медичка удивилась: кто такая? Затем поняла, что это мать, сделала непроницаемую мину и забубнила, как в церкви:

– Давайте я приглашу сюда доктора, мэм.

С этими словами она улизнула. Мать Кристофера подошла к койке. Взяла Кристофера за руку – и будто притронулась к раскаленной плите. Пощупала лоб. Прикинула, что жар у сына – за сорок. Обвела глазами мониторы; среди цифр и огоньков нашла датчик температуры.

Который показывал тридцать семь градусов.

С тумбочки мать Кристофера схватила контейнер, наполненный толченым льдом. Высыпала на ладонь пригоршню льдинок и бережно положила на детский лоб. Они таяли, как на горячем асфальте. От соприкосновения с кожей лед превращался в воду, которая тут же испарялась. Тогда мать принялась остужать Кристоферу подмышки, шею, грудь.

– Миссис Риз, – окликнул голос.

Обернувшись, мать Кристофера увидела в дверях врача. Лицо его закрывала хирургическая маска.

– Доктор, его нужно разбудить! – потребовала Кейт.

– Миссис Риз, прошу вас, присядьте.

– Нет! – выкрикнула она. – Ему необходимо проснуться. Разбудите его немедленно!

Врач опустил хирургическую маску. Бесстрастная мина получалась у него хуже, чем у медсестры. Что-то он хотел сообщить, но явно ничего хорошего.

– Миссис Риз, к сожалению, мы исчерпали все средства. Ничто не помогло. Мы не сможем оживить вашего сына.

– Это почему же? – Она запаниковала.

– У Кристофера зафиксирована смерть мозга, миссис Риз.

Эти слова упали ей на грудь и придушили. Но она тотчас же взвилась:

– Что за чушь! Его необходимо вернуть к жизни! ПРИСТУПАЙТЕ НЕМЕДЛЕННО!

– Миссис Риз, поймите…

– Нет, это вы поймите! Моим сыном завладел некто посторонний!

Врач стрельнул глазами в сторону санитаров, топтавшихся на пороге. Те бесшумно вошли в палату.

– Кто-то завладел вашим сыном? Нельзя ли поподробнее, миссис Риз? – невозмутимо осведомился врач.

Она уже собралась было рассказать, как шептунья добивается, чтобы Кристофер заснул. А его воображаемый друг, славный человек, маскируется под белый пластиковый пакет. Но тут она заметила, что доктор безостановочно чешет ухо. А лицо его покрыто испариной. За спиной у нее топтались санитары. Не ровен час, еще и охрану вызовут.