Стивен Чбоски - Воображаемый друг [litres]

– Что?

– Дверь дома. Заперта.

– О боже, – вырвалось у славного человека.

Он тоже вскарабкался по ступенькам. И взялся за ручку. Нажал что было сил. Но она не подалась. Славный человек побледнел.

– ТОЛЬКО НЕ ЭТО! – вскричал он.

– Да что стряслось? – не понял Кристофер. – Почему дверь не открывается?

– На той стороне, откуда мы примчались, ты по-прежнему лежишь в больнице. Тебе не вернуться в свое тело. Ты не можешь проснуться.

У Кристофера в горле застрял страх.

– Что-что?

Славный человек забарабанил в дверь, сбивая в кровь костяшки пальцев. Принялся стучать кулаками в окна. Стекло даже не дрогнуло.

– Капкан захлопнулся. А подстроила все она, – выговорил славный человек. – Она тебя заперла.

И бессильно опустил руки. Он больше не стучался в дом на дереве и не размахивал окровавленными кулаками.

– Но что все это значит? – не понял Кристофер.

Славный человек повернулся к нему лицом. И не сумел скрыть отчаяния.

– Это значит, что ты умираешь.

Бииииииииип.

Кейт Риз перевела взгляд со своего сына на те приборы, которые поддерживали в нем жизнь. Они вдруг замигали красными огоньками.

Биииииииип.

Не успела она и слова сказать, как в палату ворвались медсестры и дежурный врач-реаниматолог.

– Что происходит?! – спросила Кейт.

– Давление падает, – не обращая на нее внимания, обратился врач к медсестре. – Приготовь десять кубиков…

Вслед за этим хлынул быстрый поток медицинского жаргона, уследить за которым было трудно. Мать Кристофера уловила самую малость, но зато прекрасно поняла «вежливую» просьбу доктора.

– Освободите помещение!

– НЕТ! – вскрикнула она.

В палату вошли санитары.

– Это лишнее, – сказала сестра Тэмми. – Она уже собиралась выходить. Я вас очень прошу, миссис Риз.

Мать Кристофера, вняв уговорам сестры Тэмми, вышла с ней в коридор, а иначе, сколько она ни брыкайся и ни вопи, ее бы выволокли из палаты санитары. Даже ценой сломанных ребер. Она стояла под дверью палаты сына и усилием воли пыталась пройти сквозь стену.

– С ним все будет в порядке, миссис Риз, – мягко заверила сестра Тэмми. – У него резко упало давление, вот и все. Они сейчас стабилизируют его состояние.

Через три минуты, растянувшиеся на часы, из палаты вышел врач и повторил то же самое. За вычетом сострадания.

– Миссис Риз, коль скоро ваш сын находится в больнице, мы, в соответствии с требованиями закона, должны проводить реанимационные мероприятия, но при всем уважении вынужден сообщить, что…

Поддерживать его жизненные функции бессмысленно.

– …что у вашего сына отсутствуют признаки активности мозга. Он уже не проснется, – заключил врач.

– Теперь можно мне к сыну? – будто не расслышав, спросила Кейт.

Его глаза сузились до злых щелок.

– Нет, миссис Риз, нельзя. Медперсонал должен сменить постельное белье. Вы можете погулять и вернуться через полчаса, – ответил он.

– Полчаса, чтобы перестелить койку?! Вы издеваетесь?

– …или минут через сорок пять. Как хотите, – встрял санитар, почесывая руку выше локтя.

Ищет повод вызвать охрану. Он хочет, чтобы ты проиграла, Кейт.

Мать Кристофера видела перед собой угодливую физиономию этого злобного человечишки. Ее так и тянуло отвесить ему тумака, но если дать волю рукам, недолго угодить в участок. Если дать волю рукам, можно поплатиться жизнью сына. Поэтому она проглотила вертевшееся на языке «гаденыш» и через силу кивнула.

– Благодарю вас, доктор.

Я вытащу тебя отсюда, Кристофер. Обещаю.

Она установила таймер наручных часов на тридцать минут. Ей не хотелось отлучаться даже на секунду, но раз уж появилось время, она не собиралась тратить его впустую. Не обращая внимания на боль в боку, она быстро прошла через все отделение интенсивной терапии. В конце коридора пришлось подождать, когда зажужжит зуммер и автоматически откроется дверь. Медсестра шепталась с санитаром. Не спуская с нее глаз. И чесалась. У тех двоих от мыслей забегали глаза. Эта мегера не дает отключить жизнеобеспечивающее оборудование. А у нас очередь на это койко-место . В одной из палат Кейт видела мистера Хендерсона, мужа библиотекарши. Тот сидел на кровати, сжимая руками горло.

Дверь зажужжала.

Кейт вышла в приемную отделения интенсивной терапии. Везде, куда ни кинь, она видела отчаявшиеся лица. Кто-то кричал, что в буфете заканчивается съестное. Кто-то спорил насчет телеканалов. Люди переключались с новостей Си-эн-эн, освещавших события на Ближнем Востоке, на мультфильм про Плохого Кота и обратно.

– Мой сын, черт побери, желает смотреть этот мультик! – орал какой-то мужчина.

Другой на глазах Кейт злобно пинал автомат для продажи напитков.

– Сволочуга! Последний доллар сожрал! – выкрикивал он.

Троекратно ударив ногой автомат, ограбленный сломал пластмассовый щиток с эмблемой кока-колы. А потом опустился на стул и заплакал, как ребенок.

– У меня жена тут лежит. Долларов больше нет, – выдавил он.

Кейт машинально потянулась за деньгами, чтобы помочь этому бедолаге, но вспомнила, что на ней только больничная рубаха. Распахнутая пониже спины. Одной рукой она кое-как прикрылась, а другой нажала на кнопку лифта. Из противоположного конца коридора на нее глазели рабочие со стройки. Они ощупывали взглядами ее голые ноги, как будто выбирали продукты в гастрономе.

– Эй, милашка. Тебя как зовут? – спросил один.

Она хотела достать мобильный. Но не тут-то было. В рубахе карманы не предусматривались.

– Постой. Ты куда, красавица? – Тот же парень бросился к лифту.

Дверь наконец-то открылась. Кейт неистово забарабанила по нужной кнопке. 1. 1. 1. 1. 1. 1. 1. 1.

– Ишь, сучка строптивая! – прокричал он, оказавшись перед закрытыми дверцами кабины.

Отдышавшись, Кейт сосредоточилась. Должен же быть какой-то способ вытащить Кристофера из этой больницы. Часы показывали, что до возвращения к Кристоферу еще двадцать восемь минут. Дверь лифта открылась. Кейт побрела в свою палату, находившуюся в восточном крыле. Коридоры оказались битком забиты народом. Ни одной свободной скамьи. Ни одного свободного стула. Ни одного незанятого квадрата на полу. Люди чесали руки. У всех был нездоровый вид. Озлобленный. Зверский. Отчаянный.

– Что ты мне тут грузишь – подушек не хватает?! – возмущался чей-то голос.

Кейт вошла в свою палату. Без промедления сменила больничную рубаху на уличную одежду, порванную, запекшуюся от крови сына. В кармане пальто она нашарила мобильный. Кое-какой уровень заряда еще оставался, но приема не было. Кейт вернулась в коридор. Она шла, не глядя перед собой, и ждала, когда же появится сигнал. Миновала палату миссис Кайзер. Та без сознания лежала на койке, а внук Брэйди, сидя в кресле, читал ей книгу.