Стивен Чбоски - Воображаемый друг [litres]

Тормоз Эд заулыбался Плохому Коту, но глаза робота вдруг погасли. Оставалось только застегнуть молнию на рюкзаке с Халком, где теперь лежали боеприпасы: две с лишним сотни патронов.

– Брэйди, – шепнул голос. – Псст.

Брэйди Коллинз по-птичьи открыл глаза и увидел свою родную бабушку, сидевшую на больничной койке. После того случая на рождественском торжестве, когда к ней прикоснулся Кристофер, она беспробудно спала. Врачи говорили, что пациентка уже вряд ли проснется.

– Бабуля? – удивился Брэйди.

– Да, родненький.

Голос у нее был такой сухой, что чуть ли не царапался; у Брэйди даже саднило кожу.

– Как ты себя чувствуешь?

– Гораздо лучше. Где твоя мама? – спросила она.

– В кафетерий пошла, – ответил он.

– А папа?

– Наверное, по делам уехал.

– Вот и славно. Хоть поболтаем с тобой без помех.

Она похлопала по сиденью стула, придвинутого к ее койке. Тук-тук. Брэйди немедленно подошел и уселся.

– Совсем большой стал, – восхитилась бабушка. – Я ведь тебя вот этаким малюткой помню: головушка у меня на ладони целиком умещалась. Сам беззубый был, как старичок. А теперь – подумать только! Надо же, как вымахал. А ну-ка, покажи мускулы, Брэйди.

Он напряг правую руку. Скрюченными пальцами бабушка пощупала бицепс.

– Ого, – прошептала она. – Да ты силач.

Брэйди расплылся в гордой улыбке. Старушка взяла его за руку своей костлявой рукой. Их ладони грели одна другую, будто сжимая кружку с горячим какао.

– Твой папа тоже силач, Брэйди. Представь, я ведь помню их с мамой свадьбу. Уж как я радовалась, что ей достался такой благополучный муж. Мне-то с мужем не повезло. Недобрый был человек твой дедушка. И с мамой твоей плохо обращался. В зимнюю стужу то и дело на задний двор выгонял. Тебе это известно?

– Нет.

– Я хотела ее защитить, да куда мне с таким силачом тягаться? Мама этого не знает. Думает, я даже не пыталась вступиться. Мне это горько. Я знаю, она тебя в ежовых рукавицах держит, но ты на нее не обижайся, ладно? Ей-то похуже доставалось.

Брэйди промолчал.

– Ты по-прежнему ее ненавидишь, а, Брэйди?

Он кивнул.

– Понимаю. Тяжело это. Но она хочет вырастить тебя сильным. Так что ненависть свою поумерь, ладно? Ненависть до добра не доведет. Она – как тот малец. Запамятовала имя. Тот, с кем ты подрался на рождественском празднестве.

– Тормоз Эд.

– Вот-вот. Гадкий мальчишка, верно?

Брэйди кивнул. Миссис Кайзер выглянула в коридор, убедилась, что их не подслушивают, и шепотом продолжила:

– Тормоз Эд задумал тебя прикончить. Ты и сам это знаешь, правда ведь?

– Не успеет: я сам его прикончу, – ответил мальчик.

– Какой же ты у меня смышленый, Брэйди, – восхищенно сказала она. – Пойми: мать для твоей же пользы старается. Воспитала тебя силачом и смельчаком. Пускай того мальчишку все ненавидят. А тебя пусть уважают. И про Кристофера с дружками такой же разговор будет.

Брэйди ухмылялся. Их ладоням было тепло, как у костра.

– Бабушка, – заговорил он. – Неужели ты все вспомнила?

– Да, Брэйди, все до мелочей. Вот только имя свое запамятовала.

– Какое еще имя? Ты же просто бабушка.

Она засмеялась, обнажив беззубые десны.

– Тебе-то я бабушка, это верно, но имя у меня другое. Когда вышла замуж, стала миссис Джозеф Кайзер. А как до этого звали – не помню. Твой дед у меня даже имя отнял. Спрятал где-то в лесу. Но я его откопаю и себе верну. Ты мне поможешь?

– Конечно.

– Молодец, Брэйди. Добрый, сильный мальчик.

Брэйди улыбался. Бабушка надела вставные челюсти и тоже осклабилась.

– В этой войне мы победим. Ты, главное, слушай бабушку.

– Мэтт, они задумали убить твоего брата, – прошептал голос.

Мэтт открыл глаза. Сегодня сочельник, но пока даже не рассвело. Все тело сотрясал озноб. В последнее время его преследовали страшные сны, но такой жути, как сегодня, не было никогда. Прямо хоть спать не ложись вовсе. Мэтт запаниковал: а вдруг сон еще не кончился? Вдруг тот олень еще вернется?

– Эй? – воззвал он к темноте. – Майк?

Тишина. Мэтт сел в кровати. Он обливался потом. В эти выходные можно было хоть сто раз переворачивать подушку. А все равно лоб горел, как от огня. Но этот жар наконец-то прошел. Остался только пот да еще этот сладковатый запах детского аспирина. Мэтт снова обмочился в постели.

– Майк? – повторил он.

И ничего не услышал. Выбравшись из кровати, он рассмотрел постельное белье. Простыня и пододеяльник насквозь пропитались мочой. Какой стыд. Он не мог допустить, чтобы это увидел старший брат. Мэтт снял мокрые пижамные штаны, холодные и липучие, и пошел в ванную, чтобы обтереться влажным полотенцем. Только после этого, чистый и сухой, он направился в спальню старшего брата. Отворил дверь, на цыпочках вошел и остановился у кровати.

– Майк? – шепотом позвал он.

Под одеялом никакого движения не было.

– Майк? Мне страшный сон приснился. Я с тобой лягу, можно?

В ответ не раздалось ни звука. Замедленным движением Мэтт потянул одеяло, но увидел только свернутый валиком спальный мешок и бейсбольную перчатку.

Майк исчез.

Мэтт огляделся, ища хоть какие-нибудь признаки неладного. С прикнопленного к стене постера смотрели «Мстители», в том числе и Тор, кумир Майка. В шкафу – обычный беспорядок. На полу валяются мячи – бейсбольные и футбольные. Под кроватью ничего. Все вещи на своих местах. Но что-то здесь было неправильно. Как на той улице, что привиделась ему во сне. Что-то не так.

Выйдя в коридор, Мэтт все так же бесшумно направился в комнату к мамам. Ему думалось: может, Майку тоже приснились кошмары и он побежал в родительскую спальню, чтобы лечь между двух мам. Но нет: мамы лежали каждая на своем краю. Майка между ними не оказалось.

Мэтт прокрался по лестнице вниз. В кухне на столешнице обнаружилась картонная упаковка молока. Мэтт ее потрогал. Картон успел нагреться. Видно, простоял в тепле не менее часа. На задней стороне была фотография пропавшей девочки. Эмили Бертович. Он мог поклясться, что девочка разглядывает его в упор.

После кухни требовалось обследовать гостиную. На журнальном столике белела миска с недоеденными хлопьями. Из нее торчала ложка. Телевизор показывал старый мультфильм про Мстителей. С экрана заговорил Тор:

– Железный Человек в беде, капитан Америка.

Из гостиной Мэтт устремился в прихожую. Куртки Майка на вешалке не оказалось. Задвижка входной двери осталась незапертой. Мэтту не верилось, что брат мог вот так, запросто уйти из дома. Тем более что сейчас оба были под домашним арестом из-за драки на рождественском празднестве. Если Майка застукают, матери посадят его под замок на всю жизнь. Случилось что-то страшное.