Керри Манискалко - Побег от Гудини [litres]

Только дурак может доверять человеку, которого не знает и который гордится собственными иллюзиями.

– Скажите на милость, что все это значит?

Вместо ответа Мефистофель хлестнул поводком как кнутом, отчего остальные животные закричали в своих клетках. Мой взгляд опять скользнул по оторванной руке, и я быстро отвернулась. Скоро придется препарировать этот окровавленный кусок.

Когда Мефистофель подошел ко льву вплотную, я шагнула к клетке и вцепилась в прутья, чтобы хоть чем-то заняться и не нервничать. В отличие от спокойствия кота, мой пульс грохотал. Исследовать оторванную руку было ужасно, но еще страшнее наблюдать за нападением льва.

Ощущая растущее напряжение, лев понюхал воздух, хвост с кисточкой задергался на окровавленном сене. Лев был как пружина, готовый в любой момент ринуться в атаку. Я так стиснула прутья, что побелели костяшки пальцев.

– Пожалуйста, будьте осторожны.

Я прошептала это едва слышно и удивилась, когда Мефистофель споткнулся о пучок сена и обернулся ко мне. После этого все произошло очень быстро. Лев, уже насторожившийся при появлении в клетке джентльмена в маске, прыгнул. Мефистофель отскочил назад, но недостаточно быстро. Лев успел разодрать жилет у него на груди. Я могла только представлять, что сделают эти когти с голой кожей. Если жертва не убежит, я это вскоре увижу.

– Бегите! – закричала я. – Быстрее!

Мефистофель упал и полз задом, словно краб. Вне сомнений, он погибнет. Мое сердце воинственно колотилось. Я осматривала тускло освещенное помещение в поисках чего-нибудь, что можно использовать против льва. Мое внимание привлекла трость. Без раздумий я схватила ее, побежала к противоположной стороне клетки и провела тростью по прутьям, стараясь шуметь посильнее.

Мне казалось, что я очень сильно отвлекаю зверя, но в действительности это было не так. Лев не обратил на меня внимания и двигался вперед, не сводя глаз с добычи.

– Эй!

Теперь я ударила по прутьям, как игрок в крикет. От металлического лязга у меня едва не стучали зубы. Лев приостановился. Я изо всех сил снова и снова била по прутьям так громко, что это было трудно игнорировать. Наконец лев повернул голову, выражая недовольство нервным подергиванием хвоста. И большой кот, и человек тупо уставились на меня, словно ожидая следующего удара.

– Бегите же, проклятый дурак!

Мефистофель стряхнул ступор и вскочил на ноги. Он повернулся спиной к огромному коту и был уже у двери клетки, когда зверь крутанулся и бросился на него еще раз. Я закричала, уверенная, что сейчас увижу, как лев разрывает свою жертву на части. Зверь от внезапного визга замешкался, не сильно, но достаточно, чтобы Мефистофель вывалился из клетки и пинком закрыл дверь.

Я обежала вокруг клетки, чтобы быстро запереть замок и оттащить Мефистофеля на безопасное расстояние. Он поморщился от моего грубого обращения, но не вскрикнул. Я понятия не имела, хороший это знак или нет. Может, он так сильно пострадал, что пребывает в шоке. Трупы – это одно, а уход за живыми телами – совсем другое, в этом я не специалист.

– Вы ранены?

Я сдернула перчатки и быстро ощупала его грудь в поисках явных ранений. Одежда спереди разорвана, но никакой крови я не заметила. Пока что.

– У вас что-нибудь болит? Сколько я показываю пальцев?

Я не могла вспомнить, что еще спрашивают в таких случаях; мертвецы не имели обыкновения рассказывать о своих ранах, пока я не вскрывала их и не начинала рыться сама в поисках подсказок.

Медленно моргая под своей фирменной маской, Мефистофель, похоже, пытался разобраться в своих ощущениях. Я понятия не имела, размышлял ли он о том, что болит, или о том, чего только что избежал.

– Это… трудно… сказать. Наверное, спина?

Он попытался сесть и поморщился. Я проворно прислонила его к стене и сняла сюртук и жилет. Опустившись на колени рядом с пострадавшим, стянула с него шейный платок таким быстрым движением, что сама удивилась. Мои пальцы уже расстегивали пуговицы на воротнике, когда я остановилась, осознав вдруг наше положение и что я делаю – если нас здесь обнаружат, при том, что Мефистофель полураздет, это будет мировой скандал.

Он моргнул.

– Вы не впервые снимаете шейный платок, да?

– Это будет первый раз, когда я задушу им человека.

– Как жестоко.

Он прикрыл глаза и застонал. Я отбросила беспокойство. Если кто-то спустится сюда, то увидит раненого человека и еще одного, оказывающего ему медицинскую помощь. Ничего больше.

Я закончила расстегивать рубашку, распахнула ее и быстро осмотрела грудь на предмет повреждений. Ничего, кроме безупречной бронзовой кожи. Для надежности я дважды окинула его взглядом, не обращая внимания на ощущение неудобства от того, что он не одет. Я покачала головой. Могут быть внутренние повреждения, еще более опасные, чем наружные царапины. Неплохо бы осторожно ощупать торс, хотя это может причинить ему боль.

– Внешних повреждений у вас нет.

Я встретилась с ним взглядом; мы теперь сидели очень близко друг к другу. Чересчур близко. Мефистофель не мигая смотрел на меня.

– Возможно, у вас сотрясение. Похоже, вы немного…

Он качнулся вперед, почти уткнувшись головой в мою грудь.

– Пожалуйста. – Это слово само по себе было мольбой. Руки нежно обвились вокруг моей талии. – Пожалуйста, примите мои извинения.

– Вам не за что извиняться. – Я на мгновение обняла его за спину, беспокоясь о том, что он сильно ударился головой. – Идемте. Давайте помогу встать.

После неудачной попытки мне наконец удалось поставить его на ноги. Я поддерживала его, опасаясь, что он упадет и еще больше повредит голову. Я собиралась подать ему сюртук, когда он покачнулся и, стараясь удержаться на ногах, прижал меня к стене. При таких обстоятельствах у меня ушла бы вечность на то, чтобы привести его к настоящему врачу. Доктор Арден отказывался покидать каюту, и я не знала, есть ли на пароходе еще один медик.

– Вы в порядке? – спросила я. – Мы не слишком быстро двигаемся, вам нужно сесть?

Он медленно обхватил руками мое лицо и прислонился лбом к моему лбу. Очевидно, он не в себе.

– Помните.

– Что помните?

– Нашу сделку, мисс Уодсворт.

Он завалился на меня, и я забеспокоилась, что пропустила какое-нибудь повреждение спины. Не успела я помочь ему выпрямиться, как с лестницы донеслись шаги. Я обрадовалась, что кто-нибудь поможет мне, но, когда увидела Томаса, который вышел из-за угла и резко остановился, сердце у меня ушло в пятки.

Мефистофель неторопливо отодвинулся, переводя взгляд с меня на Томаса. Внезапно его напоминание о сделке обрело смысл. Он все подстроил. Все это. Я стиснула кулаки, а он выпрямился и принялся застегивать рубашку, держась на ногах твердо и уверенно.