Рыжий Туман - Кровавые Небеса [СИ]

Торговец вернулся минуту спустя, неся в руках красивую дубовую коробку.

— Вот, прошу вас, — с придыханием произнёс француз, торжественно водружая короб на стойку, — коньяк Леопольд Гурмель, «Аж дю фрут» десятилетней выдержки. Крепость — сорок один процент!

— То, что надо.

Я достала кошелёк и отсчитала продавцу внушительную сумму. Семья из трёх человек могла бы прожить на эти средства неделю, но… У меня не было семьи. Зато были деньги и тягучая пустота внутри, которую нужно было чем-то заполнить. Согревающая ароматная жидкость прекрасно справлялась с этой задачей.

— На следующей неделе завезут молодой коньяк из Пти Шампань — это просто требьен: золотистый окрас и нежный древесно-ванильный аромат. Вы должны оценить! — сообщил мне хозяин лавки на прощание.

— Непременно. — Ответила я с улыбкой и мы вышли из лавки в прохладные сумерки.

Всё-таки приятно, когда тебя рады видеть и ждут с нетерпением… Пусть даже хорошее отношение и обусловленно твоим алкоголизмом. Ха.

Мы с Яном сидели на крыльце и говорили. Сначала я прохлаждалась здесь одна, распивая новую бутылку и переваривая все гадости сегодняшнего дня. Благо улица была пустынна и моё аморальное занятие не могло дурно повлиять ни на какого проходящего мимо подростка. Потом вышел падший ангел и сел рядом.

— Знаешь, я как-то читала, что в процессе выдержки значительная часть коньяка испаряется через поры дерева. Французы называюь это «part des anges»- доля ангелов. Выпей со мной, ангел? — я протянула ему стакан с искристой жидкостью. Он его принял.

— А когда коньяк созревает, — продолжила я, — его разливают по бутылкам, закупоривают и отправляют на хранение в самое отдалённое и тёмное место погреба — «Paradis», райское место. Выходит, коньяк — это глоточек Рая на земле. Символично, а? — Пьяно хохотнув, я глянула было наверх: тёмное небо украшала россыпь мерцающих звёзд. Звёзды — они как бриллианты: блестят, но не согревают. Тьфу, к чёрту! Лучше уж смотреть на землю. Да, эти пыльные разводы куда как милее…

Кто сказал, что понедельник — день тяжёлый? Тому придурку, наверное, просто не удалось дожить до вторника..

Она уснула, прислонившись к моему плечу. Что-то, давно забытое и кровоточащее, щемяще ныло в груди. Сердце? Достоин ли я этого дара? Быть рядом с ней, смотреть на неё, вдыхать пряный запах этих волос цвета бургундского вина, цвета крови… Она убила того, кто как ей кажется причинил мне боль. Осторожно, едва касаясь, я провёл пальцами по её волосам — по алому шёлку… Знала бы ты, насколько ничтожна эта боль по сравнению с той мукой, что причиняют мне твои страдания. Я не достоин твоей жертвы, Кассиэль. Не достоин..

Ночь обдала нас прохладным ветром. Холодные звёзды на небе..

Боясь разбудить, я взял её на руки — лёгкую, будто пёрышко, — и внёс в дом. Когда я закрывал двери, её тело прижалось к моей груди и мне впервые за несколько десятилетий стало тепло. Наверное, впервые за всё моё существование..

Поднявшись по лестнице, я вошёл в её комнату и как можно бережнее опустил спящего ангела на постель. Как же она прекрасна. Алые пряди на белом шёлке — кровавые реки у заснеженных берегов; длинные ресницы — тёмное кружево на бледной коже. Такая хрупкая и тонкая. Такая сильная и несокрушимая.

Я слаб. Сломлен. Только тень себя прежнего. Она страдает из-за моей слабости. Я не могу позволить себе быть слабым. Я буду сильным. Ради неё.

Бледные веки дрожали, тихий встревоженный шёпот — не громче дыхания срывался с приоткрытых губ. Наклонившись, я прислушался и…будто тысячи копей вонзились в сердце.

— Абаддон…

Мне снилось что-то странное. К счастью или нет, но ничего из этого в памяти не запечатлелось. Сейчас я кипела от злости и нетерпения, лавируя между спешащими на работу/в школу/ в детский сад/по магазинам гражданами на разношёрстных авто, и одновременно переваривала своеобразный завтрак «на скорую руку»: сосиска в сладкой булочке (потому что в доме не обнаружилось нормального хлеба), кофе, больше напоминающий по вкусу. хм. непонятно что. Пришлось его вылить и запить всё это дело шоколадным молоком из пакетика. Ян, сейчас невозмутимо сидящий рядом с разъярённой мною, от завтрака отказался, сославшись на отсутствие необходимости в приёме пищи. Хотя, я подозреваю, что существенное влияние на него оказал страх получить подобный моему «паёк». Как ни странно, меня даже не мутило — вот что значит закалённый в походных условиях желудок..

Блондин потянулся вперёд и вставил диск в дисковод, при этом чёрный шёлк его рубашки извлёк из кожаной обивки сидения тихий скрип. Вообще, я заметила, что он невероятно быстро осваивает технологии, ориентируется в новых для себя условиях и ситуациях. Нет, ничего. Просто подметила.

Из колонок ударили мощные басы. Кажется, парень стал фанатом рока. Класс.

Христианский рок. Как символично. Криво улыбнувшись, я глянула на сидящего рядом со мной мужчину… ангела, демона и ещё неизвестно кого. Не знаю, что случилось сегодня утром или вчерашней ночью, но перемена в нём наблюдалась разительная. Даже жутко немного — совсем другой человек. Вот перед тобой сломленный, безжизненный парень, вырвавшийся из многолетнего плена, из самого Ада; испытавший ужасающие вещи, воочию наблюдавший сводящие с ума картины; истерзанная душа в прекрасной оболочке. Казалось, что в этой оболочке заключена только тень его прежнего. А вот — ХЛОП! — и перемена. Когда он утром спустился вниз, я даже глаза протерла от удивления: прямая осанка, блеск жизни в изумрудных глазах, плавные и быстрые движения. Он распрямился во весь свой немалый рост (выше ста восьмидесяти пяти, уж точно), из плеч ушла скованность, походка стала лёгкой и уверенной. Я искала причины этих метаморфоз и не находила. Была идиотская мысль о влиянии употреблённого вчера коньяка, но она тут же полетела прочь: блондин выпил совсем немного. В отличие от меня..

— Я ничего вчера случаем не пропустила? — любопытство победило. А может, это была паранойя..

— Пропустила? Нет, ничего. А почему ты спрашиваешь? — светлая бровь вопросительно изогнулась.

И что на это ответить? Единственное, что приходит на ум: «Ты выглядишь так, словно тебя залили супер-клеем и собрали воедино. Не подскажешь мне, что послужило тому причиной?» Ага, идиотизм.