Альфред Хичкок - Музей Монстров [сборник litres]

– У меня жена.

– А вот у меня нет.

– Это плохо.

– Да, – печально ответил Адамс.

Не так давно у меня тоже была семья, подумал он. Еще вчера утром он уезжал на работу, и Кэрен прощалась с ним в дверях (она не целовала его, как обычно: их супружеская жизнь с некоторых пор обходилась без поцелуев, но она попрежнему оставалась его женой, и он все еще любил ее, как любил и будет любить до самой смерти; она сказала, что когда-нибудь все равно уйдет от него, но он не давал ей развода и был тверд в своем решении). Около шести часов вечера он вернулся домой, но его никто не встречал, и больше не было жены, не было любви, и вообще ничего, кроме пустого пузырька от снотворного, записки, безмолвной квартиры… и тела Кэрен, которое лежало на диване.

Он нашел на подушке записку, написанную аккуратным почерком, которая объясняла причины. Кэрен писала, что Стив обманул ее. Стив сказал ей, что ситуация изменилась, и он не может уехать с ней далеко-далеко на остров любви. (Как прямолинейно, грубо и бесцеремонно; она могла бы просто намекнуть о Стиве, и он бы все понял. Он знал об их встречах уже несколько месяцев. Однажды он даже видел их в соседнем баре. Да она и не скрывала своего увлечения. Кэрен тогда заявила, что между ними все кончено и, не стесняясь, рассказала ему о Стиве).

В тот вечер он вышел из дома и до полуночи бродил по улицам города. Он даже не помнил, как вернулся домой и заснул. А когда сон исчез, к нему пришли решение и решимость. Он отправился в эту часть города и снял номер в отеле, попросив комнату на самом верхнем этаже. Он знал, что произойдет после этого – произойдет естественно и само собой.

Улицы почернели от любопытных искателей впечатлений. Полиция отгоняла толпу назад, чтобы освободить место под ним на тот случай, если он действительно прыгнет. Он заметил пожарных, которые стояли с натянутой брезентовой сеткой; сверху она казалась круглым черным блином с красным кругом в середине. Но он знал, что она ничем не поможет телу, стремительно падающему с двадцать шестого этажа. И никаким спасателям не удастся помешать ему. Лестницы пожарных так высоко не поднимались. Карниз, который нависал над ним, исключал любую попытку спасения с крыши.

– Это бесполезно и лишено смысла, – бубнил ему человек, высунув голову из окна.

– Можете думать, что хотите, – ответил Адамс.

– Послушайте, я врач, – важно продолжал человек, – я мог бы вам помочь.

– В какой палате?

– Никаких палат, мистер Адамс. Я обещаю вам.

– Теперь слишком поздно.

– Вот когда вы прыгнете, будет действительно поздно, а пока еще есть время.

– Вы лучше пойдите и займитесь теми, кто в вас нуждается, доктор. А мне вы не нужны.

Доктор исчез. Адамс критически осмотрел толпу внизу. У него возникло странное и необъяснимое чувство, будто он больше не принадлежит им, словно близость смерти отделяла его от других людей. Он стал другим, не таким, как они; он стал далеким и одиноким, как звезда. И все эти люди внизу ждали – ждали падения этой звезды. И они увидят его, подумал он.

Из комнаты доносились голоса, которые о чем-то спорили, что-то затевали и планировали. Они пытались найти способ, который мог бы отвлечь его, Они, наверное, отчаянно звонили экспертам по вопросам самоубийств и психических отклонений.

Он обернулся и увидел в окне лицо, которое внимательно следило за ним. Это снова был священник с большими, встревоженными глазами.

– Может, все-таки договоримся? – жалобно спросил он.

– Нет, – ответил мужчина на карнизе.

– Скажите правду, вам не хочется вернуться?

– Вы зря тратите время, отче.

– Нет, я трачу свое время не зря.

– Уходите. Я не передумаю.

– Возможно, вам надо побыть одному, чтобы как следует обо всем подумать?

– Я уже подумал.

Лицо священника исчезло. Адамс снова остался один. Его взгляд вновь перешел на ревущую толпу. Высота уже не беспокоила его, как прежде, когда он только вышел на карниз. Он почти сроднился с небоскребами, возвышавшимися вокруг него.

Он знал, что люди в комнате придумывали различные методы спасения – канаты, лестницы, сети и подвесные платформы. Им приходится быть очень осторожными, и многие из них сильно сомневались, что он в своем уме.

Вскоре снова появился полицейский. Адамс знал, что он объявится. Он контактировал с ним больше, чем с другими, и полицейский решил предпринять еще одну попытку.

– Эй, Адамс, – небрежно сказал он, вновь устраиваясь на подоконнике, – а ты неплохо поработал на меня.

– Как это?

– Ну, обычно я торчу внизу и регулирую движение на улице. А теперь благодаря тебе я сижу здесь и ничего не делаю.

– Сачкуешь?

– Именно!

– Ты мог бы прохлаждаться и внизу. Сейчас там нет никакого движения.

Полицейский засмеялся.

– Это верно, – сказал он. – Люди внизу только и ждут, когда ты прыгнешь.

Он взглянул на шумную толпу.

– Видишь, как они нетерпеливы.

Адамс посмотрел на него.

– Неужели им так хочется моей смерти?

– А как же! Они уверены, что ты прыгнешь; да они и собрались там, чтобы на это посмотреть. Ты же не хочешь их разочаровать?

Взгляд Адамс скользнул по нескольким кварталам, заполненным людьми.

– Тебе здесь не слышно, а они там орут, чтобы ты прыгал, – продолжал полицейский.

– Так уж и орут?

– Ну да. Они уже полдня стоят и ждут, и, наверное, считают, что ты обязан прыгнуть.

– Эти люди похожи на стаю голодных волков, – сказал Адамс.

– Точно. Слушай, неужели ты расстанешься с жизнью и доставишь им такое удовольствие?

Полицейский внимательно следил за Адамсом – за выражением его лица. На миг ему показалось, что он заметил признаки неуверенности.

– Давай, забирайся обратно, – тихо посоветовал он. – Покажи кукиш всем этим мерзавцам.

– Возможно, ты прав, – заколебался Адамс.

– Конечно.

Адамс качнулся, спина его на мгновение оторвалась от стены. Он судорожно прижался к ней и на секунду закрыл глаза руками.

– Что с тобой? – спросил полицейский.

– У меня закружилась голова. Ты не можешь подать руку?

Полицейский осмотрел улицу. На крышах сидели фотографы. Операторы телевизионных новостей наводили на карниз свои видеокамеры. Для утренних газет это будет неплохая фотография.

– Хорошо, – сказал полицейский. – Держись.

Увидев, что полицейский вылез в окно и встал на карниз рядом с неподвижной фигурой самоубийцы, толпа взревела от возбуждения и ужаса. Люди с трепетом следили за тем, как коп осторожно продвинулся вперед и вытянул руку. Адамс цепко схватил руку полицейского.

– Я знал, что ты, в конце концов, придешь ко мне, – сказал он копу. – Вот почему я и выбрал это место.

– Что? – недоуменно спросил полицейский, с трудом сохраняя равновесие на узком карнизе.