Бентли Литтл - Рассказы. Часть 3

Клай невольно почувствовал, как по телу прошла волна холода. Он вздрогнул и пнул лошадь в бок.

— Давай, парень. Двигаем дальше.

Лошадь брыкалась и упиралась, но он крепко держал поводья, и животное продолжило подниматься по тропе.

Когда он добрался до вершины, луна была уже высоко в небе. Тропа выровнялась. Клай остановился и спешился, чтобы дать жеребцу отдохнуть. Он понимал, что это, должно быть, Милк Рэнч Пойнт, но это была не плоская незаросшая макушка горы, которую он ожидал увидеть. Клай все еще находился в том же густом лесу, по которому ехал с тех пор, как покинул Рэндалл.

В кустах справа послышался шорох.

Он потянулся за поводьями, глазами пытаясь отследить источник звука.

— Пойдем, парень, — мягко сказал он и взобрался на лошадь.

Прямо под животным раздался еще один звук.

Мягкий и хлюпающий.

Клай стиснул зубы и медленно направил жеребца вперед по тропе. Теперь звуки раздавались отовсюду, доносились со всех сторон: тихий плач, жалобные повизгивания, негромкие шорохи. Внезапно раздался пронзительный визг и лошадь встала на дыбы, сбросив Клая на землю. Даже в тусклом лунном свете он видел, что жеребец наступил на что-то мягкое, округлое…

…и живое.

Лошадь побежала той же дорогой, какой и пришла, поскакала так быстро, как могла, возвращаясь вниз по извилистой тропе к Рэндаллу. Клай поднялся, держась за пульсирующую голову, и тут же упал обратно.

Теперь звуки приближались, и раздавались все ближе и ближе, тихие звуки в подлеске становились все громче по мере того, как что-то ползло к нему. Клай пошарил по мокрой земле в поисках свечи, нашел ее, достал из кармана рубашки спичку и зажег.

Их были сотни, они появлялись из кустов рядом с высокими деревьями, двигаясь к нему на изуродованных конечностях и издавая странные звуки. В мерцающем свете свечи Клай видел пустые взгляды их идиотских лиц и злобные ухмылки перекошенных ртов.

Почувствовал влажное щекотание на правой руке, он с криком ее отдернул. Отвратительно изуродованный ребенок пытался посасывать кожу его руки. Клай попытался встать, но не смог удержать равновесие. Он скривился от отвращения, когда еще больше младенцев прильнули к его коже, вытягивая гротескные губы.

Клай встал на колени и поднял ближайшего ребенка. Тот был без глаз, с маленьким свиным рылом. Клай поднес его к свече, чтобы разглядеть получше, а затем швырнул обратно на землю. Младенец пополз обратно в кусты.

Мужчина поднял еще одного ребенка, на этот раз без ног, и тут же откинул от себя подальше.

Он начал быстро перебирать их, поднося к свече и потом отбрасывая.

Через несколько минут Клай закрыл глаза и глубоко вздохнул. Это оказалось сложнее, чем он думал. Он поморщился, глядя на одного уродливого младенца, и с отвращением отстранился, когда к его руке прицепился другой.

— Твоя мама сожалеет, Джимми! — сказал он. Он знал, что маленькие существа не могут его понять, но все равно не переставал говорить, продолжая копаться среди детей. Так ему было легче.

— Не волнуйся, сынок! Мы найдем тебя!

Он просидел там всю ночь и весь следующий день.

Jammers, 2010

В детстве Коулмэн не понимал, откуда берутся пробки. Каждый раз, когда они с семьей застревали на автостраде, он спрашивал отца: почему машины едут так медленно. Отец терпеливо объяснял, что пробки — это неотъемлемая часть жизни в густонаселенном столичном районе, но Коулмэн спорил, что загруженные дороги не появляются просто так, и должна быть какая-то причина. Он говорил, что в самом начале должны находиться машина или грузовик, которые столкнулись; либо автомобиль, который сломался; или просто медленно движущийся транспорт, из-за которого и возникают пробки.

— Нет никакого начала, — отвечал отец. — Ты прав, иногда действительно случаются аварии, но обычно на дорогах очень много машин, полосы перегружены, и поэтому остальные машины тоже едут медленнее.

— Но ведь пробки не длятся вечно, — говорил Коулмэн. — У них должно быть начало. Должна быть машина, с которой всё начинается.

— Начала нет. — повторял отец.

И Коулмэн кивал, делая вид, что понимает, хотя на самом деле не понимал.

Сейчас, пролетая над автострадой Санта-Аны в вертолете радиостанции, он смотрел вниз на извивающуюся змеей дорогу и огромную пробку, тянущуюся внизу. Первые солнечные лучи падали на тысячи лобовых стекол, из-за чего казалось, что блики играют на поверхности воды.

Пилот взглянул на него:

— Волнуешься?

Коулмэн покачал головой. Его ладони немного вспотели, но нервничал он не сильно. Это был его первый репортаж о пробках на настоящей радиостанции, но последние два года он вел прямые эфиры на радио университета, поэтому перспектива вещать с воздуха нисколько его не пугала.

— Четыре минуты — сообщил пилот.

Коулмэн поправил наушники и проверил микрофон, затем посмотрел вниз на загруженную автостраду.

На начало пробки.

Он быстро повернулся к пилоту:

— Вы видите это? — спросил Коулмэн, указывая на окно вертолета. Четыре автомобиля медленно двигались по каждой линии автострады, загораживая всю дорогу. Полосы перед ними были свободны. Позади на мили растянулась пробка.

Пилот равнодушно глянул вниз:

— Стопперы.

— Что? — спросил Коулмэн.

— Две минуты до эфира.

Пилот пощелкал переключателями на панели перед собой. В наушниках зазвучала вступительная речь диктора со станции.

Коулмэн быстро перебрал свои заметки и набросал текст, описывающий ситуацию внизу, после вытер потные ладони о брюки и заговорил:

— Движение заблокировано на 605-м южном направлении от 91-й развязки до Спринг Стрит. — Он почувствовал невероятное возбуждение от осознания того, что во многих машинах на дороге по радио сейчас звучит его голос. — На крайней правой полосе по автостраде Голден Стэйт произошла утечка химических веществ…

— Жаль, что у меня нет камеры, — рассказывал он Лене той ночью. — В жизни не видел ничего более удивительного. Четыре автомобиля идеальным рядом двигались со скоростью около пяти миль в час и блокировали движение по всей дороге до самой Ла Мирады.

— Почему ты не сказал об этом в репортаже?

— Не знаю — признался он, удивившись, что ни разу об этом не подумал. Коулмэн откинулся на подушку и уставился в потолок. — Стопперы, — произнес он.

Лена вопросительно посмотрела на него.

— Стопперы. Так их назвал Рэд. Стопперы.

— Что это значит?

— Не знаю. — Вздохнул Коулмэн. — Забыл спросить.

На южной развязке автострады Сан-Диего движение было заблокировано и Коулмэн попросил пилота пролететь над извилистой лентой стоящих внизу машин, чтобы посмотреть на какое расстояние протянулась пробка. Передняя часть вертолета наклонилась и он на полной скорости полетел через Торранс, Лонг Бич, Сил Бич и Хантингтон.