Амброз Бирс - Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 5 [Компиляция, сетевое издание]

Я тоже знал об этом доме. Так вот где я был! В доме старика Чамберса на Прингл Стрит! Много историй слышал я от стариков, когда был мальчиком, о Иезекиле Чамберсе, чьи колдовские трюки завещали ему сомнительную репутацию в колониальные дни. Я знал о Джонатане Дарке, другом владельце, которого судили за контрабанду непосредственно перед ужасными днями 1818 года, и об отвратительной практике разорения могил, чем он, как говорили, занимался на древнем кладбище прямо за домом на холме.

Многочисленные слухи ходили вокруг этого трухлявого дома с железной дверью в подвале в то время, — о двери, в частности, которую, как говорили, использовали в качестве прохода для проноса похищенных трупов. Было даже заявлено, что дверь так и не смогли открыть, когда Дарка судили, из-за его поразительных и отвратительных утверждений, что ключ, который запирает ее, находится с другой стороны. Дарк умер во время суда в тюрьме, бормоча богохульства, в которые никто не осмеливался поверить, чудовищные намеки на то, что лежит под старым кладбищем на холме, о туннелях, норах и тайных хранилищах, используемых в колдовские дни для греховных обрядов. Он говорил об обитателях этих хранилищ и о том, что иногда приходило в дом снизу, когда колдун вызывал его с помощью надлежащих заклинаний и жертвоприношений. Было еще много всего, но затем Дарк словно утратил разум. По крайней мере, все думали, что лучше верить в это.

Старые истории умирают. В течение многих лет дом оставался пустым, пока большинство людей не забыло причину, по которой он был оставлен, списывая все на его возраст. Сегодняшняя публика совершенно не знала тех легенд. Только старики еще помнили — старики, которые шептали мне свои таинственные истории, когда я был ребенком.

Итак, я находился в старом доме Дарка! И это был тот самый подвал из старинных историй! Я понял из разговора между Регетти и суеверным Полом, что другая банда недавно использовала это место для укрытия от смерти своего лидера; действительно, я даже смутно припомнил некоторые газетные сообщения о таинственном убийстве Тони Феллиппо.

И теперь Регетти приехал из Нью-Йорка, чтобы использовать его в качестве своей базы.

Этот ловкий план придумал он сам, очевидно, — нагрянуть в старый городок в Новой Англии и похитить местного богатея ради выкупа, затем спрятать его в каком-нибудь старом, заброшенном доме, который так удобно защищен местными суевериями. Я полагал, что кроме меня будут еще жертвы; этот человек был умным и хитрым, чтобы выйти сухим из воды.

Эти мысли мелькнули у меня в голове во время спора между Полом и его вожаком. Но их препирательство резко остановилось.

— Я хочу, чтобы ты ушел отсюда, — говорил Пол. — Если ты останешься здесь всего на одну ночь, он придет. И случится все, что произошло с Тони Феллиппо.

— Заткнись, дурак. Разве мы не оставались здесь прошлой ночью перед работой? И ничего не случилось.

— Да, конечно. Я знаю, но мы находились наверху, не в подвале. Почему бы нам снова не подняться наверх?

— Потому что мы не можем рисковать быть обнаруженными, — устало сказал Регетти. — Теперь, прекрати болтать.

Он повернулся ко мне.

— Послушай, ты. Я отправлю этого парня с запиской о выкупе прямо сейчас к твоим друзьям обратно на вечеринку. Все, что тебе нужно сделать, это держать язык за зубами и сидеть смирно. Любые даже незначительные выкрутасы дорого тебе обойдутся, понял?

Я промолчал.

— Отведи его туда, Полак, и свяжи.

Регетти указал на склад для фруктов, примыкающий к лестнице.

Пол, продолжая ворчать, потащил меня по полу в другую комнату. Он зажег свечу, отбросившую странные тени на паутину и покрытые пылью полки на стенах. Банки с вареньем все еще стояли нетронутыми, сохраняя, возможно, урожай столетней давности. Разбитые банки были разбросаны по столу. Едва я огляделся, как Пол бросил меня на стул рядом с шатким столом и привязал меня к нему прочной веревкой. Он не использовал кляп и не завязал мне глаза, душная атмосфера вокруг служила для меня прекрасной заменой их обоих.

Он оставил меня, закрыв дверь. Я остался один в освещенной светом свечи тишине.

Я прислушался и был вознагражден, когда услышал, как Регетти проводил своего приспешника в ночь, очевидно, чтобы доставить записку о выкупе нужным людям. Он, Регетти, остался на страже.

— Не наткнись на призраков по пути, — сказал он своему спутнику, когда Пол поднимался по лестнице.

Единственным ответом ему был звук захлопывающейся наружной двери. Так как вновь опустилась тишина, я решил, что Регетти вернулся к своему пасьянсу.

Тем временем я осматривался вокруг, ища хоть что-то, что помогло бы мне освободиться. И нашел, наконец, на столе рядом со мной. Расколотые банки — острые стеклянные края могут помочь мне избавиться от пут!

Целеустремленно я начал двигать свой стул ближе к краю стола. Если бы я мог взять кусок этого стекла в свои руки…

Двигаясь изо всех сил, я напряженно прислушивался, чтобы убедиться, что любой шум, создаваемый передвигаемым стулом, не будет услышан Регетти, ожидающим снаружи. Ни один звук не потревожил его, когда я приблизился к столу; и с облегчением вздохнув, я начал маневрировать своими связанными руками, пока не схватил кусок стекла. Затем я начал перетирать острым краем веревки, которые связывали мои руки.

Это была медленная работа. Минуты отсчитывали часы, и ни одного звука не раздавалось снаружи, кроме приглушенного храпа. Регетти, судя по всему, заснул над своими картами. Хорошо! Теперь, если бы я смог освободить свои запястья и ноги, я смог бы попытаться выбраться отсюда.

Наконец, моя правая рука была свободна, хотя мое запястье было влажным, покрытым смесью пота и крови. Я не мог хорошо видеть свои руки и действовал наощупь. Я быстро разобрался с путами на левой руке, затем растер свои опухшие пальцы и наклонился, чтобы заняться веревками на ногах.

Тогда я услышал звук.

Это был скрип ржавых петель… Любой, кто прожил всю свою жизнь в архаичных домах, учится непроизвольно распознавать своеобразный, необычный лязг. Скрип ржавых петель из подвала… от железной двери? Звук раздавался из-за кучи угля… железная дверь, скрытая углем. Однажды ночью Феллиппо остался здесь. Все, что от него нашли, лишь ногу.

Джонатан Дарк болтал об этом на смертном одре. Дверь заперта с другой стороны. Туннели ведут на кладбище. Что скрывается на кладбищах, древних и таинственных, а затем выползает из склепов на праздник?

Крик поднялся у меня в горле, но я с трудом подавил его. Регетти все еще храпел. Что бы ни происходило в наружной комнате, я не должен разбудить его и потерять свой единственный шанс на побег. Вместо этого мне лучше всего поспешить и освободить ноги. Я работал лихорадочно, но напряженно прислушивался ко всему, что происходило в соседней комнате.